Модель шлюпа «Надежда»
Модель шлюпа «Нева»
Чтобы на несколько лет обеспечить все дальневосточные владения России необходимыми припасами суда предстояло до упора набить грузом железа, продовольствия, тканей, канатов, оружия и пороха, медной посуды, вина, табака, кофе, чая и сахара. Чтобы всё это поместить даже пришлось сократить и так не большую команду на 15 человек, а с флагманской «Надежды» снять 10 из 26 пушек.
Поимо иных припасов, экспедиция Крузенштерна везла на Дальний Восток множество бочек «хлебного вина» – в общей сложности 19 тысяч литров водки! Дело в том, что на тихоокеанских берегах России зерно в ту эпоху было слишком дорогим товаром, чтобы гнать из него алкоголь, и на Камчатке приходилось даже делать водку из местного борщевика (см. главу 25 книги «Оленья кавалерия…»). Экспедиции Крузенштерна, помимо прочего, предстояло спасти обитателей Камчатки и Русской Америки от слишком похмельного «травяного вина».
«Спокойный и веселый дух в таком путешествии…»
Стоимость всех припасов и подготовка кораблей обошлись в огромную по тем временам сумму – более 650 тысяч рублей. Для сравнения, в 1802 году Российская империя потратила на своих моряков и все боевые корабли 7 миллионов рублей – то есть снаряжение кругосветной экспедиции из двух маленьких шлюпов обошлось почти в десятую часть всех расходов на флот огромной страны… Но столь внушительные траты не были напрасными – спустя несколько лет, когда кругосветное плавание Крузенштерна с успехом завершится, в Министерстве коммерции Российской империи тщательно подсчитают, что доставка такого количества грузов на Дальний Восток прежним путём по суше, через весь континент, сквозь малонаселённые таёжные просторы Сибири и Якутии, обошлась бы в 10 раз дороже!
К середине лета 1803 года экипажи первой в нашей истории кругосветной экспедиции были готовы к небывалому походу. Всего на Дальний Восток из столицы Российской империи направлялось 129 человек – 81 на «Надежде» (из них 23 в свите посла Резанова) и 48 на «Неве».
Все моряки были добровольцами, капитан Крузенштерн уделил особое внимание подбору экипажей, здоровью и настроениям людей, которым предстояло на многие месяцы уйти в тяжёлое плавание. «Пред самым кораблей отходом, – вспоминал позднее Крузенштерн, – нашел однако я нужным двух матросов оставить, потому что у одного оказались признаки цынготной болезни, другой же за 4 месяца пред тем женившийся, сокрушаясь о предстоящей с женою разлуке, впал в глубокую задумчивость. Хотя и обеспечил я жену сего последнего, выдав ей наперед полное его годовое жалованье, и хотя он действительно был здоров, однако не взирая на то, не хотел я взять с собою человека, в коем приметно было уныние; ибо думал, что спокойный и веселый дух в таком путешествии столько же нужен, как и здоровье; а потому и не надлежало делать принуждения…»
Для защиты от цинги, главной опасности для здоровья моряков той эпохи в долгих плаваниях вдали от берегов и свежей пищи, на корабли погрузили большие запасы клюквенного сока, настоя еловой хвои и квашенной капусты. До появления привычных нам консервов в жестяных банках оставалось еще много десятилетий, и особое внимание уделили заготовкам припасов, способных не портиться долгое время. Петербургский мастер Акинф Обломков умудрился так хорошо приготовить солонину в шестипудовых бочках из дуба, что по воспоминаниям Фаддея Беллинсгаузена, будущего первооткрывателя Антарктиды, в 1803 году плывшего мичманом на корабле Крузенштерна, это мясо даже после тропической жары «в продолжение трех лет, быв в различных климатах, не портилось».
Капитанов из дворянского сословия и рядовых матросов в ту эпоху разделяла целая пропасть. Однако, и Крузенштерн, и Лисянский, спустя годы начиная мемуары, перечислят не только офицеров, но и поимённо всех своих матросов. Вот их имена: Григорий Чугаев, Павел Семенов, Тарас Гледианов, Кирилл Щекин, Евсевий Паутов, Иван Вершинин, Петр Яковлев, Иван Яковлев, Никита Жегалин, Артемий Карпов, Михаил Звягин, Василий Задорин, Карп Петров, Иван Курганов, Евдоким Михайлов, Михаил Иванов, Алексей Федотов Егор Черных, Иван Елизаров, Федосей Леонтиев, Егор Мартыновъ Василий Фокин, Филипп Биченков, Феодор Филиппов, Матвей Пигулин, Перфилий Иванов, Куприан Семенов, Филипп Харитонов, Даниил Филиппов, Николай Степанов, Нефед Истреков, Мартимиян Мартимиянов, Алексей Красильников, Григорий Конобеев, Спиридон Ларионов, Еммануил Голкеев, Розен Баязетов, Сергей Иванов, Дмитрий Иванов, Клим Григорьев, Иван Логинов, Ефим Степанов, Егор Григориев, Иван Щитов, Степан Матвеев, Иван Андреев, Пётр Русаков, Осип Аверьянов Семён Зеленин, Пётр Калинин, Василий Маклышев, Иван Попов, Фадей Никитин, Пётр Борисов, Ульян Михайлов Иван Гаврилов Андрей Худяков, Михайло Шестаков, Александр Потяркин, Василий Иванов, Пётр Сергеев, Федот Филатьев, Бик Мурза Юсупов, Емельян Кривошеин, Андрей Володимиров, Иван Андреев, Илья Иванов, Василий Степанов, Митрофан Зеленин, Егор Саландин, Дмитрий Забыров, Ларион Афанасьев, Родион Епифанов, Потап Квашнин, Иван Васильев, Иван Алексеев, Федор Егоров, Моисей Колпаков, Терентий Неклюдов, Степан Вакурин, Павел Помылев, Амир Мансуров и аж два Ивана Михайлова.
Самыми младшими по возрасту в экспедиции Крузенштерна были ученики кадетского корпуса, братья Мориц и Отто Коцебу, юноши 14 и 15 лет. Согласно их позднейшим воспоминаниям, они были уверены, что не вернуться из этого страшно далёкого путешествия, хотя на корабль их устроил родной отец, лично упросивший о том царя Александра I. В итоге «юнги» не только благополучно вернутся из экспедиции, но пройдя суровую морскую школу у Крузенштерна, сделают успешную военную карьеру – Мориц станет генералом русской армии, а Отто будет одним из немногих капитанов парусной эпохи, кто сумеет совершить целых три кругосветных путешествия!
«Его величество изволил сойти прямо на корабли наши…»
6 июля 1803 года готовившиеся к походу корабли маленькой эскадры Крузенштерна посетил сам царь Александр I. «Прежде отшествия нашего, – вспоминает Крузенштерн, – имели мы щастие увидеть в Кронштате государя Императора, прибывшего туда с намерением обозреть те корабли, которые в первый раз понесут Российский флаг вокруг света… Его величество изволил со шлюпки сойти прямо на корабли наши. Он обозрел всё с величайшим вниманием, и был доволен добротою как кораблей, так и разных вещей, привезенных для путешествия, благоволил разговаривать с корабельными начальниками и с удовольствием смотрел несколько времени на работу, которая тогда на кораблях производилась…»
Царь не только проявил любопытство, но, как умелый властитель, именно в этом момент позаботился о супруге капитана Крузенштерна, которой предстояло с маленьким ребёнком на несколько лет остаться в одиночестве, ожидая чем закончится опасное плавание её мужа. В дополнение к деньгам, которые получал капитан-лейтенант флота, Александр I пожаловал супруге Крузенштерн ежегодную выплату в 1500 рублей. Это было немногим меньше адмиральского жалования, и как вспоминал начальник первой кругосветной экспедиции: «Сие неожидаемое благодеяние было столь для меня лестно, что я чувствовал цену оного более, нежели когда бы то пожаловано было собственно мне».
Молодой царь Александр I
Распрощавшись с императором и полностью подготовившись к походу эскадра из двух кораблей стала ждать попутного ветра. Изначально Крузенштерн намеревался отплыть 4 августа 1803 года, но ветер неожиданно переменился и попутного пришлось ждать ещё трое суток. Лишь в 10 часов утра 7 августа «Нева» и «Надежда» покинули рейд Кронштадта. Благодаря научным измерениям, которые тщательно вели на эскадре Крузенштерна всё время плавания, мы даже знаем погоду на момент отплытия – всего 17 градусов выше ноля.
В полдень 7 августа 1803 года на «Неве» и «Надежде» отметили, что родной берег скрылся из виду. Вновь увидеть его соратники Крузенштерна смогут лишь через три года и 12 дней. Впереди лежали два океана и берега далёкой Камчатки…
Глава 3. Не поделить «Надежду»
Как у первого в истории России кругосветного плавания на Камчатку оказалось два начальника
Утром 7 августа 1803 года два небольших корабля, «Надежда» и «Нева», покинули гавань Кронштадта, чтобы впервые, обогнув земной шар, достичь дальневосточного побережья России. Впереди их ждали два океана и 342 дня тяжелого плавания – ранее наши моряки ещё не совершали столь дальние походы.
Расскажем о приключениях, трудностях и опасностях на первом в нашей истории морском пути к Дальнему Востоку.
«Все страшилища со всего света стеклись сюда пугать нас…»
Возглавлявший экспедицию капитан Иван Крузенштерн был опытным моряком, но Балтийское море его маленькая эскадра из двух кораблей пересекала целых десять суток. В наши дни медлительный пассажирский паром пройдёт этот путь почти в 10 раз быстрее, однако в эпоху парусного флота даже «Балтийская лужа», как её звали военные моряки того времени, оставалась сложной для плавания – как минимум три дня эскадра Крузенштерна потеряли из-за встречных ветров у берегов Швеции.
В столице Дании экспедиция оставалась три недели – ждали иностранных учёных, приглашенных Российской академией наук в первое плавание нашего флота к берегам Камчатки, Аляски и Японии. Астроном Иоганн Горнер, врач Вильгельм Тилезиус фон Тиленау и «натуралист» Георг фон Лангсдорф должны были помочь команде Крузенштерна вести научные наблюдения и исследования в ходе кругосветного плавания, ведь в ту эпоху значительные районы Тихого океана всё ещё оставались «белыми пятнами».
Астроном Иоганн Горнер, он же Johann Caspar Horner (1774–1834)
Врач Вильгельм Тилезиус фон Тиленау, он же Wilhelm Gottlieb Tilesius von Tilenau (1769–1857)
«Натуралист» Григорий Иванович фон Лангсдорф, он же Georg Heinrich von Langsdorff (1774–1852)
«Долговременное пребывание наше в Копенгагене, – вспоминал позднее капитан Крузенштерн, – было для меня крайне неприятно; ибо сверх потери времени, которое почитал я драгоценным, сопрягалось с великими хлопотами…» В столице Дании по приказу Российско-Американской компании и так гружёные суда экспедиции ещё больше набили товарами, предназначенными для Камчатки и Аляски. Директора компании в докладе царю Александру I так объясняли своё решение отправить как можно больше грузов к тихоокеанским берегам России: «Снабжение американских селений заразу на несколько лет уменьшит провозы к Охотскому порту, а тем самым понизит цены сухопутных транспортов и предохранит всю Якутскую область от изнурения, которое терпят жители её от этих перевозок, приводящих их в большую бедность».