«Что тебе не нравится? Наш женский аспект находит его привлекательным».
Она еще раз просмотрела изображение.
— Возможно. То есть в физическом отношении. Но у него наверняка кошмарный характер.
«В этой области тебе нет равных».
— Ха. Ха. Ха.
«Меллани, ты должна выполнить условия контракта».
— Мне кажется, я уже достаточно долго работала шлюхой.
«Мы уверены, что момент сексуального совокупления можно будет оттянуть до тех пор, пока ты не найдешь способ добраться до Оззи. Требование, которое специально оговорено в контракте, — личная заинтересованность. Это особое условие. Именно потому леди Джорджина выбрала Кингсли».
— Заинтересованность?
«Девушка должна быть привлекательной во всех отношениях».
— Эй! Можешь не говорить о такой чепухе. Я сумею быть привлекательной.
«Отлично, Меллани. Как пожелаешь».
Уилсону Кайму снова предстояло вступить в новый мир. Он остановился перед самым переходом. На Промежуточной занимался рассвет: серые скалы заливали красноватые лучи местного солнца, нейтронная звезда сверкала голубым. В генераторном зале уже было заметно усиление потока мощности от звездного ротора.
Уилсон старался не слишком гордиться собой, но именно из-за его знаний в области астроконструирования и орбитальной механики специалисты из команды Адама обратились к нему за помощью. Двадцати минут за пультом в генераторном зале ему хватило, чтобы разобраться с основными системами звездного ротора и его управляющей программой, а затем Уилсон ввел первый пакет своих команд. В виртуальном поле зрения появилась длинная кривая движения звездного ротора, замкнутая в бесконечную петлю. Через десять минут, как только управляющий модуль отреагировал на новые вводные, возникла новая красная линия, короткая и более крутая, показывающая резкое отклонение в область потока плазмы. Уже через час, когда массивное устройство свернуло с обычного курса, концентрация плазмы вокруг него значительно возросла.
В сорока тысячах километров над головой Уилсона гигантские лопасти снова начали вращаться под напором вихря заряженных частиц. На дисплее в виртуальном поле зрения стало заметно, как огромная, но невероятно хрупкая машина постепенно набирает скорость, сворачивая к нейтронной звезде.
— Теперь она падает, как Икар, — сказал Уилсон подошедшему Оскару. — Приближается к звезде с раскинутыми крыльями.
— Выбирать нам не приходится, — ответил Оскар. — Но твое сравнение мне понравилось.
— Как дела у Кватукса? Он сможет управлять червоточиной?
Уилсон еще раз проверил состояние звездного ротора. Пока все шло благополучно, и поток энергии быстро нарастал.
— Об этом мне известно столько же, сколько и тебе. Не забывай, я ведь работал в исследовательском отделе и потому знаком со сложностями манипулирования экзотической материей. Существо из плоти и крови — даже такое высокоразвитое, как этот чужак, — имеет пределы возможностей. Я вполне допускаю, что наш райель высказал свои предложения, чтобы возбудить более сильные эмоции в людях.
— Но Утес Утреннего Света контролирует червоточины исключительно силами нейронной сети.
— А здесь возникает другой вопрос: может ли кто-то из твоего суперсекретного революционного прошлого подтвердить, что мобайл Боуз — это подлинный артефакт?
— Перестань брюзжать, как параноик.
— Помнишь главный принцип адвокатов: никогда не задавай свидетелю вопрос, если подозреваешь, что ответ тебе не понравится.
— Ну вот, мы сейчас и получим ответ. Кватукс закончил работу.
Айюб подогнал грузовик, в котором ехал райель, к самому входу в генераторный зал. Массивного чужака подсоединили к пульту управления толстыми пучками оптоволоконных кабелей, подключенных к мясистым выростам его дряблой шкуры позади щупалец. Этот процесс почему-то вызвал у Уилсона ассоциацию с запуском автомобиля без ключа зажигания.
Он постарался унять сердцебиение при помощи дыхательных упражнений и порадовался, что Тигрицы Панси нет поблизости и она не сможет передать чужаку его беспокойство.
Червоточина открылась, словно смотрящая в ночь диафрагма фотоаппарата.
— Куда-то попали, — объявил Адам.
— Мэттью, выпусти робота-шпиона, — предложил Алик.
Миниатюрный аппарат проскользнул сквозь атмосферный барьер. Уилсон, подключившись к его сенсорам, увидел ночной пейзаж. Под лапами механического грызуна была влажная почва, зубчатые травинки скользили по вытянутому корпусу, вдали виднелись склоненные ветви и темные стволы деревьев. Робот отошел на десять метров от червоточины, затем приподнялся на задних лапах и начал сканировать окрестности. В пределах досягаемости его сенсоров не было никаких источников тепла. Электромагнитного излучения и света, видимого в каком-либо спектре, тоже различить не удалось. Единственным движением было раскачивание ветвей под влажным после недавнего дождя ветром.
— Червоточина явно где-то вдали от цивилизации, — сказал Адам.
— Это может быть городской парк, — возразила Розамунда.
— Вряд ли, робот не обнаружил узлов, транслирующих сигналы, — ответил Йоханссон. — Даже в старом добром Армстронг-сити сеть покрытия полная.
— Отлично, тогда мы проходим, — сделал вывод Адам.
Шум двигателя броневика заставил Уилсона отступить в сторону.
Приземистая обтекаемая машина неторопливо двинулась с места и исчезла за атмосферным барьером.
«Переход действует, — сказал Адам. — Район безлюдный, в пределах видимости никаких городов. Нет, подождите, на горизонте кое-что светится. Оранжевое зарево. Там, видимо, какой-то населенный пункт. И довольно большой, как я понимаю».
— Это должен быть Армстронг-сити, — сказал Кватукс. — Я уверен, что червоточина открылась в двадцати километрах от его южной границы. Так я рассчитывал.
— Вероятно, мы видим заповедник Швайкарта, — сказал Йамас. — И я узнаю созвездия. Дремлющие небеса, это точно Дальняя! Я снова дома!
«Запускаю активное сканирование, — доложил Адам. — Мне кажется, все чисто. Брэдли, если здесь и есть кто-то крупнее кролика, он превосходно замаскировался».
— Спасибо, Адам, — откликнулся Брэдли. — Проходим все. И, прошу вас, побыстрее.
Оставшиеся броневики и «Вольво» включили двигатели.
— Поехали, — пробормотал Уилсон.
Он шагнул вперед. Атмосферный барьер легким бризом прошелся по его броне, и все вокруг исчезло в красноватом сиянии. А затем Уилсон Кайм второй раз в жизни шагнул на чужую планету. Сила притяжения непривычно резко уменьшилась; в железнодорожной сети ККТ такого не происходило, поскольку на всех пригодных для жизни людей планетах сила тяжести была почти одинаковой и небольшие колебания оставались незамеченными.
За спиной Уилсона раздался сигнал одного из грузовиков, и он отпрыгнул в сторону. Незначительное мускульное усилие подняло его в воздух на добрые полметра. Коснувшись виртуальной рукой замка скафандра, он откинул забрало шлема. В местном воздухе отчетливо ощущался запах недавнего дождя и хвои.
— Они могли это сделать, — изумленно прошептал он. — Точно, могли бы.
— Кто? — спросила его Анна.
Она выпрыгнула из кузова «Вольво» и предусмотрительно раскинула руки в стороны, чтобы сохранить равновесие.
— «Ариес Андеграунд». Они собирались превратить Марс в подобие Земли. Будь у них шанс, они бы сделали из него нечто подобное.
— Ты когда-нибудь забываешь о Марсе? — спросила она.
— На Марсе почти нет атмосферы, чтобы сделать из него пригодную для жизни планету, — заметил Оскар.
Слова Уилсона явно не произвели на него впечатления.
— У них имелись разработки в направлении того, как это можно исправить. Добыча льда в кометном поясе, генно-модифицированные бактерии, освобождающие кислород почвы, орбитальные отражатели, буровые скважины до мантии планеты.
— Дорогое удовольствие.
— В те времена у нас не было большого выбора планет, — рассудительно ответил Уилсон.
Через червоточину прошел грузовик с Кватуксом на борту. За ним тянулась связка кабелей, и два человека в скафандрах шагали следом, смотря за тем, чтобы провода не слишком натягивались.
— Все прошли, — доложил Киеран.
— Спасибо, — поблагодарил его Брэдли. — Кватукс, червоточина нам больше не нужна.
До закрытия червоточины Уилсон еще раз успел посмотреть на звездный ротор. Теперь его судьба, как и судьба Икара, была предопределена: плотный поток плазмы отнес его далеко за точку Лагранжа и двигатели уже не обладали необходимым запасом энергии, чтобы его вернуть. Гигантскому устройству предстоял теперь долгий дрейф до того момента, когда оно попадет в зону притяжения нейтронной звезды.
Червоточина стала сжиматься, пока не исчезла совсем, и кабель упал на землю, словно смертельно раненная змея. Это зрелище усилило ощущение изолированности в душе Уилсона. Теперь они остались одни. Судя по наступившему молчанию, он был не одинок в своих чувствах.
— Я хочу вам кое-что сказать, — объявил Брэдли. — Совсем немного, поскольку нам катастрофически не хватает времени. Но я бы хотел сказать спасибо нашим друзьям, которые, не будучи Хранителями, все же поверили в наше дело. А тем, чьи предки стояли со мной плечом к плечу с самого начала, я хотел бы выразить благодарность за чудовищные жертвы. Их пролитая кровь помогла нам добраться до этого места без проволочек. Впоследствии Хранителей Личности за сохранение свободы нашей расы будет благодарить все человечество.
Уилсон украдкой огляделся: все присутствующие Хранители благоговейно склонили головы. Слова Брэдли неожиданно взволновали его, и Уилсон последовал примеру остальных.
— Теперь, когда пришло наше время, давайте не тратить его попусту, — после недолгой паузы продолжил Брэдли. — Айюб, я прошу тебя как можно скорее связаться с кланами.
— Стиг! — закричала Киили. — Стиг, я принимаю коротковолновый сигнал на нашей частоте!
Стиг, нахмурившись, подался вперед. В темноте заднего сиденья «Мазды Вольта» он мог продолжать свои размышления, никем не замеченный. Небольшой колонне Хранителей, состоящей из пяти легковых автомобилей и бронированных «Вольт», потребовался почти час, чтобы выбраться из города. И все это время поступали донесения от групп, наблюдающих за конвоем Звездного Странника. Все нападения на грузовик «Манн» закончились ничем. Автомобили Института имели отличную броню и не уступающие ей силовые поля. Мало того, они жестоко отвечали на каждую атаку, и уже больше дюжины домов, где занимали позиции снайперы Хранителей, были превращены в груды обломков.