— Я не видел ничего подобного с начала двадцать первого столетия, — произнес Найджел.
— Да, я помню Африку и Азию, — ответил Алан Хатчинсон. — Но это не совсем то же самое.
Найджел бросил вопросительный взгляд на третью из глав Династий, присутствующих в кабинете. Хизер Антония Халгарт бесстрастно взирала на беженцев, воздерживаясь от комментариев.
— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал Найджел. — Чтобы вывезти всех этих людей, потребуется не более пары дней.
— А куда? — спросил Алан. — Мои сенаторы стали получать жалобы. В некоторых мирах считают, что к ним направляют больше беженцев, чем они готовы принять.
— Справятся, — отрезал Найджел. — Не можем же мы забросить их в миры третьей зоны космоса, где еще нет развитой инфраструктуры. Первым двум зонам придется поднапрячься финансово и физически.
— Но только не Земле, — негромко добавила Хизер.
Найджел смущенно улыбнулся. Хизер приближалась к возрасту, в котором она обычно проходила омоложение, и выглядела величественной дамой, разменявшей шестой десяток: ее рыжеватые волосы уже начали седеть, а на щеках появились первые морщинки. В этот период ее жизни Найджел всегда сравнивал Хизер с высокопоставленной жрицей: молчаливой, проницательной и абсолютно бескомпромиссной.
— Нет, — согласился он, — не Земле. Она получит свои несколько составов, но я предпочитаю обойтись без важных вельмож, жалующихся на нежелательный контингент, обосновавшийся по соседству. Мой адрес в унисфере будет еще целый год забит их посланиями. Пусть вместо этого платят за размещение; я достаточно ясно сказал об этом Криспину.
— Криспин — хороший парень, — заметила Хизер.
— Иначе ему нельзя, — сказал Алан. — Ликвидация последствий выльется в триллионы и займет лет десять, если не больше. Да будут они прокляты, эти чужеродные ублюдки, — они уничтожили почти пятнадцать процентов моей экономики.
— Есть вероятность, что мы потеряем все сто процентов нашей экономики — и намного быстрее, чем ожидали, — заявила Хизер с оттенком презрения в голосе. — Им не удалось убедить меня в том, что новая флотилия будет способна эффективно противостоять угрозе праймов. То, что мы видели до сих пор, не вызывает уверенности в будущем. Мы не можем себе позволить терять по двадцать три планеты в день.
— Мы обещали им поддержать формирование эскадры, — многозначительно напомнил Найджел. — Не знаю, что еще можно было сделать.
— Да, — протянул Алан. — Нельзя сказать, чтобы они нуждались в средствах.
Найджел кивнул в сторону окруженной людьми Дой.
— Политические трудности.
— Именно поэтому мы меняем их каждые пять лет, — сказала Хизер. — Решения принимаем мы — трое здесь присутствующих и остальные главы Династий. Дой будет делать то, что ей скажут, — так же как и сенат.
— Не совсем, — возразил Найджел. — Не будь такой высокомерной.
— Мы построили эту цивилизацию, — упорствовала Хизер. — И ты, Найджел, сделал для нее больше, чем кто-либо другой. Мы не можем оставаться в стороне, когда предстоит сделать трудный выбор.
— Это все теория, — не согласился с ней Найджел. — Мы уже лишились этих планет. И как бы мы ни нуждались в новых кораблях, за несколько месяцев воплотить в жизнь всю программу судостроения не представляется возможным.
— А нам действительно нужны дополнительные корабли? — вкрадчиво поинтересовалась Хизер. — У нас ведь еще есть «Сиэтлский проект».
— Истребить чужаков?
Предложение Хизер сильно удивило Найджела: он не считал ее сторонницей радикальных решений, хоть сам и не сбрасывал со счетов такой вариант развития событий.
— Насколько понимаю, они не оставили нам выбора: либо мы, либо они.
— Они, безусловно, агрессивны, но геноцид… Мне кажется, это крайнее средство. Мы пока еще до этого не дошли.
— Ты апеллируешь к человеческим ценностям, решая проблему с чужаками. Следующая их атака будет более мощной и масштабной. И мы знаем, что она произойдет, не так ли?
— Когда эскадра доберется до той гигантской червоточины праймов, мы сможем их блокировать, — сказал Алан.
Хизер грустно усмехнулась.
— Уничтожить Врата Ада? Ты согласен поставить на это свою жизнь? Ведь других ставок у нас нет.
— К черту! — отрезал Алан. — На передовой сейчас моя земля.
— Давайте успокоимся, — предложил Найджел. — Хизер, он прав: флоту надо дать шанс выполнить то, ради чего его создали. Я еще не готов прибегнуть к геноциду целой расы, какой бы агрессивной она ни была.
— Что, если их следующее вторжение лишит нас половины второй зоны космоса?
— Тогда я сам нажму на кнопку.
— Рада это слышать. А я пока займусь теми же приготовлениями, которыми ты занят уже несколько месяцев.
Найджел вздохнул: то, что остальные Династии узнают, над чем он трудился, было лишь делом времени.
— Да ну, я просто перестраховываюсь.
— Ты выбрал для этого довольно дорогостоящий способ, — заметил Алан. — Во что тебе обошлись корабли? Черт, Найджел, дыра в бюджете Августы была такой большой, что мы не могли ее не заметить.
— Вот поэтому я и не понимаю, почему ты отвергаешь идею геноцида праймов, — сказала Хизер, и на ее лице отразилось искреннее любопытство.
— Нравственность. В той или иной степени она присуща всем нам.
— И твоя нравственность позволяет тебе улететь, оставив всех нас в дерьме?
— Эти корабли будут использованы только в том случае, если окажутся единственным вариантом спасения — если Содружество погибнет и защищать будет некого.
— Ты ведь не собираешься скрывать от нас свою технологию гипердвигателей?
Найджел не смог удержаться от недовольной гримасы.
— Прогрессивные генераторы червоточин.
— Извини?
— Космические корабли достигают сверхсветовой скорости при помощи прогрессивных генераторов червоточин.
— Верно, — сконфуженно кивнул Алан. — Ну да ладно. Они нужны нам, Найджел. — Он взмахнул рукой, показывая на беженцев. — Учитывая происходящее, я уже начал продумывать маршрут эвакуации для своей Династии. Как и все мы.
— Вы сможете получить генераторы для своих кораблей, — сказал Найджел. — Я с радостью их вам продам.
— Спасибо, — поблагодарила его Хизер. — А тем временем нам лучше образовать единый фронт в Военном кабинете и сенате. — Она кивком указала на президента. — Ей необходима колоссальная инъекция уверенности. Люди потянутся к ней — так всегда бывает во время кризиса. Если они поверят, что она крепко держит власть в своих руках, можно будет избежать паники.
— Отлично, — сказал Найджел, пожимая плечами.
— Как насчет Уилсона? — спросил Алан.
— А что с ним? — поинтересовался Найджел.
— Да ладно! Двадцать три мира потеряно, и Уэссекс тоже под прицелом. Именно адмирал Кайм несет ответственность за случившееся.
— Он лучший кандидат для этой работы, — отрезал Найджел. — Его невозможно заменить.
— Пока невозможно, — уточнила Хизер. — Но еще одно такое поражение — и нам придется его уволить.
Найджел пристально посмотрел ей в глаза.
— И заменить Рафаэлем?
— Он за геноцид, и это обеспечит ему мою поддержку.
— Хизер, сейчас не время для игр.
— А кто играет? Найджел, нам грозит истребление. Если для решения проблемы мне потребуется взять флот под свой контроль, значит, так тому и быть.
Таких откровенных стычек с Хизер Найджел даже не мог припомнить. С ней часто возникали проблемы из-за того, что она мыслила только категориями прошлого. Она обладала поразительной целеустремленностью и политическим талантом. Без этих качеств невозможно создать Династию. Главным ее недостатком Найджел всегда считал отсутствие оригинальности. Даже сейчас она рассматривала ситуацию с праймами исключительно через призму угрозы, которую они представляли для ее Династии.
— Если это единственно возможное для тебя решение проблемы — действуй, — сказал он.
Она подозрительно прищурилась, но Найджел проигнорировал ее взгляд: если она не способна найти выход из создавшегося положения, он не станет подсказывать ей путь.
Несмотря на очевидный триумф на Элане, стоя перед темной деревянной дверью парижской квартиры Паулы Мио, Меллани не могла подавить волнение. Если такой эффект могла оказать одна только мысль о возможности конфронтации с женщиной из Улья — это многое о ней говорило. Меллани сознавала, что стала особенной, что вставки РИ давали ей огромную силу, что она оказалась достаточно храброй, чтобы выступить против солдат-мобайлов Утеса Утреннего Света — и победить их, ну, с помощью РИ, конечно. Так ведь она и не убежала, поджав хвост. «Так почему же я так нервничаю?»
Она изучила громоздкий, столетней давности домофон и нажала стертую керамическую кнопку вызова квартиры Паулы Мио. Где-то вдали послышался звонок. Эл-дворецкий тотчас сообщил Меллани о вызове Паулы Мио, поступившем на ее адрес в унисфере. Меллани подавила желание поискать глазами камеру. Даже если сенсор настолько велик, что его можно разглядеть, — дневной свет уже почти погас, и узкая улочка погрузилась в темноту. Окна на стене над головой девушки закрывали ставни, а несколько уличных светильников над неровным тротуаром были не в силах рассеять мрак.
— Да? — поинтересовалась Паула Мио.
— Я хочу с вами встретиться, — ответила Меллани.
— Но я этого не хочу.
— Я сделала, как вы сказали. Я говорила с Дадли Боузом.
— И какое отношение это имеет ко мне?
Меллани сердито уставилась на дверь.
— Вы были правы, я обнаружила кое-что интересное.
— Что именно?
— Звездного Странника.
Последовала такая длинная пауза, что Меллани решила, будто Мио прервала связь. Однако в виртуальном поле зрения канал был все еще активен.
Громко щелкнул замок. Меллани едва успела расправить плечи, как дверь открылась. Ради этой встречи девушка даже отказалась от своего традиционного стиля и выбрала более сдержанный костюм из собственной линии модной одежды: бордовый пиджак с рукавами до локтя и более длинную юбку, чем обычно, — ее подол прикрывал бедра почти наполовину. Эти детали должны были свидетельствовать о серьезности намерений Меллани и ее профессионализме.