— Конечно, ведь, по твоим словам, у тебя имеются союзники. И сегодня мы стали свидетелями малой части их способностей. А ты уверена, что этим союзникам можно доверять?
— В противном случае я сейчас была бы мертва.
— Верно. Это обстоятельство в немалой степени способствует возникновению личного доверия. Все, чего я прошу, — чтобы ты продолжала задавать вопросы. Ты репортер, не так ли? И хороший репортер, несмотря на обстоятельства и невидимую помощь.
— Помощь не так уж важна, — сказала девушка. — Прежде всего должен быть талант.
Доктор Фриленд рассмеялся:
— И некоторая доля веры в себя. Итак, Меллани, я прошу, чтобы ты следовала своему журналистскому инстинкту: продолжай спрашивать. И не забывай задумываться о мотивации твоего могущественного союзника. Это ведь не человек. Он даже не состоит из плоти и крови. В конечном итоге его эволюция не может быть такой же, как наша.
— Я… Да, хорошо, — сказала Меллани.
— Предательство всегда ближе, чем думаешь. Возьми хоть Цезаря.
— Кого?
Стиг нахмурился. «Она шутит или нет?»
— Он был политиком в древности, — слабым голосом пояснил Дадли. — Император, преданный ближайшими сподвижниками. Ради благой цели, конечно.
— Всегда все делается ради благой цели, — заметил доктор Фриленд.
В его голосе послышалась юношеская печаль — настолько сильная, что ее можно было бы посчитать настоящим горем.
— Этой ошибки я не допущу, — заверила их Меллани.
Она демонстративно отвернулась от барсумианца и выпила еще пива.
Стиг дал команду своему эл-дворецкому подготовить файл с одним из резервных контактных адресов в унисфере.
— Вот тебе адрес, — сказал он Меллани, отсылая сообщение в ее папку. — Надеюсь, ты играешь со мной честно.
— Все понятно, — ответила она. — В противном случае ты меня разыщешь и бла-бла-бла.
— Тебя, твою вставку памяти и твое защищенное хранилище.
— На здоровье. Если мы не сумеем победить Звездного Странника, никому из нас не придется ими воспользоваться. Если бы я была агентом Звездного Странника, ты и все в «Скобяной лавке Халкина» уже были бы мертвы.
Беззаботный тон, которым она упомянула секретную базу, должен был привести Стига в ярость. Но вместо этого он ощутил нечто вроде восхищения. «Она действительно чего-то да стоит. Так почему же Дадли?»
Меллани поняла, что выиграла этот раунд, и дерзко усмехнулась ему.
— Червоточина откроется через семьдесят минут. Нам пора уходить: мы с Дадли зарегистрированы под чужими именами на ближайший рейс «Карбонового гуся». Этого должно быть достаточно.
— Мы за вами присмотрим — на тот случай, если Институт решит доставить вам неприятности.
— Я в этом даже не сомневалась. Спасибо и до свидания.
— Удачного полета.
По сравнению с современными обрядами бракосочетания, принятыми в кругу членов Межзвездных Династий, церемония была очень короткой и старомодной: Уилсон и Анна остановились на классических клятвах в любви и верности. Нынче было модно, чтобы женихи и невесты писали свои клятвы самостоятельно, а если им не хватало поэтического таланта, нанимали кого-то, кто сочинял проникновенные обеты за них. Еще более изощренным считался вариант, когда строки клятв перекладывались на музыку, чтобы счастливая чета спела их, стоя перед алтарем. Ходили слухи, что высокопоставленные невесты ради идеального вокального исполнения решались даже на перепрофилирование голосовых связок.
— Можете про это забыть, — сказала Анна, когда исполненный надежд распорядитель церемонии упомянул о такой возможности.
Учитывая состав гостей, присутствующих на венчании в многоконфессиональной часовне Бабуйанского атолла, решение было правильным. Председатель Галл, приглашенная женихом, умудрилась сесть на скамью перед президентом Дой и делегацией сената, возглавляемой Криспином Голдричем. Старшие чины флота расположились на половине гостей невесты вместе с ее немногочисленными родственниками, смущенными присутствием множества высоких особ. Уилсон, как глава огромного семейства, оказался перед сложным выбором, и в результате его бывшие жены, несмотря на сохранившиеся почти со всеми ними хорошие отношения, в списки приглашенных не попали, и на церемонию позвали по одному ребенку от каждого из его предыдущих браков. Кроме того, по политическим причинам было немало представителей от «Фарндейла». Из соображений хорошего тона нельзя было не пригласить и Найджела Шелдона, прибывшего вместе с четырьмя женами из своего гарема. Приглашение послали и Оззи, но он не потрудился даже ответить.
Список гостей постоянно увеличивался, и чете было предложено провести церемонию в соборе, чтобы смогли вместиться все, кто действительно хотел присутствовать. Уилсон ответил твердым отказом и про себя обещал Богу никогда больше не слушать Патрицию Кантил с ее идеями всеобщего благоденствия. Треть часовни была отдана средствам массовой информации. Журналисты среднего звена, освещавшие темы флота на Высоком Ангеле, внезапно обнаружили, что направленные в их конторы приглашения оказались присвоены популярными знаменитостями и главами отделов.
Органист заиграл какой-то ужасный гимн, сочиненный в двадцать втором столетии, и Уилсон, сидевший на передней скамье, крепко стиснул пальцы: ему вдруг стало жарко в превосходно сшитой форме из иссиня-черной ткани. Ожидание между тем все продолжалось и продолжалось.
— Может, она и не придет, — весело и очень громко, чтобы слышали на соседних скамьях, произнес Оскар Монро. — Я бы на ее месте так и поступил: слишком велико давление. Надо было устроить закрытую церемонию, как вы изначально и собирались.
— Благодарю, — прошипел Уилсон своему шаферу.
— Я выполняю свой долг: подготавливаю тебя к самому худшему. — Оскар обернулся. — Ого!
— Она здесь?
— Нет. Журналисты скалятся, предвкушая скандал, — там сзади будто вывесили дисплей с рекламой стоматологической клиники.
На Уилсона напал неудержимый смех.
— Заткнись, негодяй!
Театрально взмахнув руками, органист заиграл свадебный марш. Уилсон и Оскар поднялись, не глядя друг на друга из опасения, что начнут хохотать в голос. Анна под руку с Рафаэлем Колумбия шествовала по проходу часовни. За каждым ее движением следило не меньше сотни профессиональных зрительных вставок. В студиях тысячи модных экспертов сокрушались по поводу наряда невесты — Анна явилась на свадьбу в форме флота. Около девяти с половиной миллиардов зрителей, подключившихся к унисфере, успешно проигнорировали жалобы кутюрье.
Садик часовни заполнился служащими флота: все, кто сегодня был свободен или просто сделал перерыв в работе, собрались, чтобы поаплодировать адмиралу, когда они под руку с Анной вышли из дверей часовни, счастливо улыбаясь, как и подобает женатой паре. Они оба радовались всеобщей поддержке и по дороге к шатру непрерывно махали руками своим друзьям. За ними на лужайку высыпали остальные гости: почти все невольно заглядывались на убывающий полумесяц Икаланайз, светивший над прозрачным куполом. В нескольких сотнях километров от гигантского корабля-чужака виднелись яркие полоски света — новые сборочные платформы, образовавшие целое созвездие. Политики с удовольствием любовались на физическое воплощение бюджетных расходов и деятельности своих комитетов. Некоторые, глядя на многочисленные огни, сравнивали их с тысячами космических кораблей, спускающихся на Утраченные двадцать три планеты. При таких обстоятельствах расположение общества дорогого стоило.
Испортить праздник никому не удалось. Даже репортеры светской хроники вели себя настолько прилично, насколько от них можно было этого ожидать. Почти каждый из них в течение вечеринки попытался подойти к Найджелу Шелдону: он нечасто показывался на публике, и даже малейшим шансом получить у него интервью нельзя было не воспользоваться. Вице-президент Биклу демонстративно избегал общества Оскара, а тот каждый раз, замечая взгляд вице-президента, направленный в свою сторону, поднимал бокал в приветственном жесте. Единственная подружка невесты, десятилетняя Эмили Кайм, умудрилась выпить два бокала белого вина, пока ее родители были заняты разговорами. Алессандра Барон и Микеланджело являли собой человеческие эквиваленты двух противоположных полюсов и тщательно следили за тем, чтобы случайно не приблизиться к конкуренту ближе, чем на десять метров.
Уилсон с Анной рано покинули торжество и уехали в роскошный отель в Нью-Глазго. Формально их медовый месяц должен был продлиться двадцать четыре часа, но репортеров неофициально известили, что молодожены вернутся к работе уже на следующее утро: подготовка флота к ответным действиям после потери двадцати трех миров велась полным ходом, и молодая чета не собиралась увеличивать семью до тех пор, пока не будет устранена угроза праймов. В этом отношении они ничем не отличались от большинства семей Содружества: люди отказывались заводить детей, и во многих мирах компании, предоставлявшие резервуары-утробы, а также клиники, занимавшиеся модификацией зародышей, оказались близки к разорению. За этой отраслью, как и за другими областями экономики, подвергнувшимися спаду, казначейство следило с особым вниманием.
Оскар покинул празднество ближе к полуночи и в личной транспортной капсуле направился к окруженному изогнутой стеной зданию Пентагона-2. Даже в этот поздний час почти во всех кабинетах трудились служащие: доработка проектов новых кораблей и подготовка их к запуску в производство велись круглосуточно. Через несколько дней Оскару предстояло вести «Защитник» в патрульный полет, который продлится, вероятно, не меньше месяца, и он был уверен, что к моменту возвращения корабль безнадежно устареет: специалисты ККТ уже выпустили прототип с шестью гипердвигателями, позволяющими развивать скорость до четырех световых лет в час. Его испытательный полет должен был состояться через две недели. Технический прогресс продвигался с такой скоростью, что суда с пятью двигателями оказались морально устаревшими еще до завершения их финального проекта.