— Что, черт побери, происходит? — удивился он. — Где мы?
— Это имитация инфраструктуры. Проще говоря, мы находимся в зоне твоих вставок.
— Как тебе такое удалось?
— Пока ты отбывал наказание, РИ снабдил меня невероятно сложными ОС-татуировками. Я и сама еще только начинаю узнавать, как применять некоторые из них.
— РИ?
— Мы заключили соглашение. Я снабжаю его необычной информацией, а он выступает в качестве моего агента. Впрочем, я пока не уверена, можно ли ему полностью доверять.
— Ты снабжаешь его информацией?
У Мортона все никак не получалось составить фразу, которая не прозвучала бы вопросом. Даже самому себе он сейчас казался невежественным болваном.
— Да. — Его намек, казалось, слегка рассердил Меллани.
— Ну да.
— Сейчас мы связаны абсолютно закрытым каналом. Флот не может подслушать, что я тебе говорю, какие бы сенсоры ни применял.
— А о чем ты собираешься говорить? — с опаской спросил Мортон.
— Ты помнишь Хранителей Личности?
— Это какой-то культ? Они постоянно запускают в унисферу свою дробь-пропаганду. Это ведь они пытались уничтожить «Второй шанс»? Кажется, они утверждали, что правительством манипулируют чужаки. Чушь какая-то.
— Они были правы.
— Ой, брось!
— Они говорили о чужаке, которого называют Звездным Странником. Возможно, именно он спровоцировал войну.
— Меллани, перестань.
— Морти, меня тоже обманывали. В меня стреляли. Его агенты пытались меня похитить. В его существование верит даже Паула Мио.
— Следователь? — удивленно переспросил он.
— Она больше не следователь. Звездный Странник подстроил ее увольнение, но у нее есть политические связи. Я еще не вполне разобралась, но теперь она работает в другом правительственном учреждении. Она не все мне рассказывает. Не доверяет мне. Морти, мне ужасно страшно. Я уже не знаю, к кому могу обратиться, кроме тебя. Я уверена только в том, что ты не опасен: когда все это случилось, ты был в небытии. Морти, прошу тебя, хотя бы мысленно допусти такую возможность. Ведь Хранители должны же были на что-то опираться, не так ли? Все легенды прорастают из зернышка истины.
— Ну не знаю. Я согласен: их движение возникло давным-давно — но это не значит, что они правы. В любом случае — какое отношение все это имеет ко мне? Меня в любой день могут отправить на войну, и я не смогу тебя защитить, Меллани. Даже если я сумею ускользнуть из лагеря, у разведки флота имеются все коды активации оружейных систем, связанных с моим мозгом. Они могут включать и отключать их по своему желанию.
— Вот как? — Это обстоятельство ее явно заинтересовало. — Интересно, смогу ли я взломать их коды?
— Меллани, прости, но я не могу рисковать. Я не хочу снова погрузиться в небытие. Даже ради тебя.
Она покачала головой.
— Об этом я и не прошу.
— Тогда о чем же?
— Я хочу, чтобы ты присылал мне информацию с Элана.
— Какую именно информацию?
— Все, что сумеешь узнать о праймах, не подлежащее разглашению. Морти, мы не можем доверять флоту: он уже дискредитирован Звездным Странником. Да, я понимаю, что это звучит нелепо. Я бы сама так сказала еще год назад.
— Ты и впрямь говоришь серьезно, да?
— Да, Морти.
Он долго молчал, прежде чем задать следующий вопрос.
— Ты бы приехала ко мне, если бы я не участвовал в контрнаступлении?
— Я была бы здесь в любом случае, независимо от того, что происходит с Содружеством. Даю слово. Мне даже все равно, если ты на самом деле убил Тару.
— Возможно, это сделал я. Следователь Мио не часто допускает ошибки.
— Не имеет значения. Мы жили счастливо вместе, хоть я и была тогда наивным ребенком. Я знаю, что с тех пор мы оба изменились. И оба обязаны этим своему прошлому, не так ли?
— Черт, ты действительно стала другой.
— Ты будешь присылать мне информацию?
— Думаю, да. Не хочу снова тебя разочаровать, Меллани. И… я полагаю, у тебя имеется надежный способ передачи секретных данных?
— Да, конечно.
— Я так и думал, — примирительно сказал он.
Да, эта девушка уже и впрямь не та молоденькая, живущая первой жизнью Меллани, которую он соблазнил. Она стала другой, превратилась в куда более интересную личность. «Но все так же хороша в постели».
Меллани достала из кармана плоский квадрат величиной с ладонь. Он представлял собой буквенно-цифровой индикатор высокой плотности. Неяркие фиолетовые символы постоянно двигались относительно друг друга, оставаясь в границах поля. Меллани с любопытством уставилась на прибор.
— Ого! Никогда раньше не видела открытой программы.
Ее детская непосредственность вызвала у Мортона задумчивую улыбку.
— Что это?
— Программа-шифратор. Я купила ее у Поля Гремли.
— Я помню Поля. Как поживает старый мошенник?
— Беспокойно. Он пообещал, что эта программа спрячет твое личное послание для меня в потоке информации, предназначенной для шоу. Только я смогу его извлечь.
Она прижала квадрат к руке Мортона, и он раскрылся — цепочки символов потянулись наружу и вплелись в строки на стенах сферы. Еще мгновение они выделялись отдельными полосками, а затем стали такими же полупрозрачными и серыми, как остальные знаки.
Эл-дворецкий известил Мортона о загрузке новой программы, лишенной авторского сертификата и свидетельства об отсутствии враждебности.
— Пусть работает, — распорядился Мортон.
— Эта программа будет расшифровывать и мои сообщения для тебя, — добавила Меллани.
— Надеюсь, в них будут непристойные картинки.
— Морти!
Ее огорченное лицо растаяло в вихре красок, достойном кисти Дали. Мортон снова оказался в сумраке комнаты отдыха, и к нему по-прежнему прижималось теплое обнаженное тело Меллани.
— Спасибо, — прошептала она. — Я очень тебе признательна.
— Не хочешь выразить свою признательность прямо сейчас? Здесь, в физическом мире.
— Опять? Уже?
— Я ждал этого два с половиной года.
ГЛАВА 5
"Первопроходец» пребывал в состоянии свободного падения уже три дня, 1 I и Оззи пришлось принимать решение, которого он всячески пытался из-I 1 бежать. Проблема заключалась в отсутствии пункта назначения. А если бы таковой и существовал, добраться до него было бы нелегко. Воздушные течения в газовой оболочке оказались абсолютно непредсказуемыми. Умеренный бриз мог полдня увлекать плот за собой только для того, чтобы в конце концов загнать в область полной неподвижности, сходную с экваториальной штилевой зоной. Парус почти всегда оставался поднятым, и его поверхности было вполне достаточно для ветра, в каком бы направлении он ни дул. Время от времени налетали сильные порывы, но они, к счастью, длились недолго. Вихри раздували парус, как будто путешественники все еще находились в море, и заставляли плот куда-то нестись с головокружительной быстротой. Однажды их суденышко так сильно раскачало, что парус пришлось спустить. Сам по себе подобный способ передвижения представлял огромный интерес. Оззи уже начал подумывать о небольшом парусном катере, способном с относительной точностью перемещаться по газовой оболочке. Такое судно представлялось ему в виде цилиндрической шхуны, окруженной обширным такелажем и парусами. Он сам с удовольствием провел бы целую жизнь за штурвалом этого корабля, а может, и не одну.
Призрачные мечты с почти неограниченными возможностями для творчества помогали ему скоротать вяло текущее время.
Орион благодаря подсказкам и поддержке Оззи постепенно приспосабливался к состоянию невесомости, несмотря на то что радости подобное обстоятельство ему явно не доставляло. По крайней мере, он уже мог довольно уверенно передвигаться по плоту, хоть Оззи и настаивал, чтобы парень не забывал обвязываться страховочной веревкой. Орион даже научился понемногу есть, не извергая проглоченные куски за борт. Однако избавить его от беспокойства Оззи был не в силах. Их маленькое жалкое суденышко дрейфовало в макрокосмосе газовой оболочки в таком бесконечном одиночестве, что даже Оззи испытывал приступы паники.
С Точи дело обстояло иначе. Массивный чужак, находясь в свободном падении, испытывал настоящие страдания. Что-то в его физиологии не могло приспособиться к такому состоянию. Большую часть времени он с несчастным видом прижимался к корме плота и почти ничего не ел, поскольку вся пища моментально выскакивала обратно. Пил он также очень мало — да и то только после уговоров и просьб Оззи.
Оззи стало ясно, что необходимо как можно скорее возвращаться в область гравитации.
Отказ его большого друга от воды был только одной — и не самой серьезной — проблемой, связанной с жидкостью. Большие опасения вызывали быстро сокращающиеся запасы воды. Оззи никак не ожидал, что им может не хватить питья. Хотя, с другой стороны, он не предвидел и падения с края океана, что и стало причиной всех бед. Путешественники подняли парус в море, где маленький насос-фильтр Оззи легко и в любой момент мог обеспечить всех питьем.
Больше того, на всех пройденных ими планетах наличие воды было единственной постоянной составляющей.
Теперь же все их запасы заключались в старой алюминиевой фляжке Оззи, паре термосов и единственной из оставшихся у Ориона пластиковых бутылок — и это притом что водяные пары, оседавшие на лицах людей, вызывали у них постоянную жажду.
Иногда Оззи замечал вдали серые сгустки тумана размером с небольшой спутник, маячившие в глубине газовой оболочки. Преимущественно это были просто расплывчатые пятна, тянувшиеся в направлении движения воздуха, но встречались и более плотные завихрения, напоминавшие юпитерианские циклоны. Однако все они располагались на расстоянии не менее полумиллиона километров от «Первопроходца», и, чтобы добраться до них, потребовались бы месяцы, а то и годы.
Во время падения с кромки водяной линзы в бездну канула почти треть заботливо припасенных в плетеных корзинах фруктов. Оставшиеся плоды теперь служили дополнением к рациону путешественников; хоть они и были мясистыми и сочными