4. Царь Ирод, со своей стороны, отнесся к жителям города по-разному: тех, кто принял его сторону, он осыпал почестями, еще более увеличив их преданность, сторонников же Антигона казнил.
Поскольку денег у него сейчас оставалось немного, он обратил все свои сокровища в наличные и послал деньги Антонию и его приближенным. Однако и таким образом он не смог откупиться от всех бед, ибо страсть к Клеопатре совершенно погубила Антония и он весь был под властью этой страсти. Клеопатра же между тем уже успела расправиться со всеми своими близкими, так что ни одного из ее родственников уже не было в живых, и жаждала теперь крови чужеземцев. Она оговаривала перед Антонием правителей Сирии и побуждала его предать их казни, надеясь таким образом без труда завладеть всем их имуществом. Она простерла свою алчность даже на евреев и аравийцев и предпринимала тайные действия, чтобы добиться смерти их царей — Малку и Ирода.
5. Правда, у Антония достало здравомыслия, чтобы понять, что первая часть ее требования — убийство достойных людей и знаменитых царей — просто нечестива, однако он поразил этих людей в самое сердце тем, что лишил их своей дружбы. Он отрезал значительную часть их земель, включая пальмовую рощу под Иерихоном, где производился бальзам, и подарил их царице вместе со всеми городами, что по сю сторону реки Элевтер, за исключением одних только Тира и Сидона. Став владычицей этих земель, Клеопатра сопровождала Антония в парфянском походе до самого Евфрата, а затем через Апамею и Дамаск прибыла в Иудею. Ирод смягчил ее враждебность ценными дарами и взял у нее в аренду за 200 талантов в год земли, отторгнутые от его царства. Затем он сопровождал ее на протяжении всего пути до Пелусия, оказывая ей всяческое внимание. Незадолго до того из Парфии прибыл Антоний, привезший с собой в подарок Клеопатре пленника — Артабаза, сына Тиграна, и вручил ей злосчастного парфянина вместе с деньгами и всею добычей.
XIX
1. Когда разразилась война, закончившаяся битвой при Акции, Ирод готовился принять в ней участие на стороне Антония. К этому времени он уже успел усмирить все волнения в Иудее и захватил Гирканию — крепость, до сих пор находившуюся в руках сестры Антигона. Однако хитрые замыслы Клеопатры не позволили ему разделить выпавшие на долю Антония невзгоды. Как уже упоминалось, она строила козни против царей и сейчас убедила Антония поручить Ироду войну с аравийцами. Она рассчитывала в случае победы Ирода стать владычицей Аравии, в случае же его поражения — владычицей Иудеи, использовав одного властителя для того, чтобы избавиться от другого.
2. Однако не кто иной, как Ирод, выиграл от ее заговора. Он начал войну с набегов на земли неприятеля, а затем, собрав большое конное войско, послал его в сражение близ Диосполя, где одержал победу, несмотря на отчаянное сопротивление противника.
Поражение побудило аравийцев к лихорадочной деятельности: у Кнаты в Келесирии они собрали огромное войско и стали ожидать евреев. Прибывший со своим войском Ирод приказал сначала укрепить лагерь, так как он старался вести войну с большой осмотрительностью. Его воины, однако, ослушались приказания и, будучи воодушевлены прежним успехом, напали на аравийцев, разбили их при первом же столкновении и стали преследовать. Однако во время этого преследования Ирод стал жертвой измены. Один из полководцев Клеопатры, Афиней, и прежде постоянно выказывавший враждебность по отношению к Ироду, теперь выставил против него жителей Кнаты. Их внезапное нападение подняло дух аравийцев, и они, развернувшись в скалистой и труднопроходимой местности, объединенными силами разбили войско Ирода, положив великое множество его людей. Те, кому удалось спастись бегством после сражения, пытались укрыться в Ормизе, однако аравийцы окружили их лагерь и взяли его вместе со всеми защитниками.
3. Вскоре после этого разгрома Ирод подвел подкрепления, но было уже поздно. Ответственность за поражение лежала на подчиненных, ослушавшихся его приказа: ведь если бы сражение не было начато преждевременно, Афиней не смог бы совершить измену. Позднее Ирод все же рассчитался с аравийцами: он совершал постоянные набеги на их земли, так что они часто имели повод вспоминать о своей единственной победе.
Однако в то время, как Ирод сводил счеты с аравийцами, на него обрушилось новое несчастье — Божья кара, поразившая страну на седьмом году его царствования и в разгар Актийской войны. Именно: в начале весны произошло землетрясение, погубившее 30 тысяч человек и бессчетное множество скота. Однако войско не пострадало, так как оно находилось в лагере на открытом месте. Слухи, которые всегда представляют бедствия более тяжкими, чем на самом деле, подстрекнули самонадеянность аравийцев. Будучи убеждены, что вся Иудея лежит в развалинах и что опустошенная земля отдана на их произвол, они, предварительно принеся в жертву недавно прибывших из Иудеи послов, вторглись в страну. Это вторжение совершенно лишило присутствия духа народ, и без того сломленный чередой ужасных несчастий. Тогда Ирод собрал народ и в попытке поднять его дух обратился к нему со следующими словами:
4. «Совершенно очевидно, что нет никакой причины до такой степени предаваться страху, ибо, в то время как вполне естественно пасть духом вследствие божественного вмешательства, потерять голову из-за вторжения людей — не что иное, как малодушие. Что касается меня самого, то я до такой степени далек от того, чтобы испугаться прихода врагов после землетрясения, что даже склонен приписывать это божественному вмешательству, направленному на то, чтобы заманить аравийцев в ловушку и заставить их расплатиться за все причиненное нам. Ведь не столько их собственная военная сила или искусство, сколько наши случайные несчастья вселили в них уверенность и побудили явиться сюда. Но плоха та надежда, которая основывается не на собственных способностях, но на чужих несчастьях! Ведь никто не может рассчитывать на то, что удача или неудача будут длиться вечно, ибо каждому известно, сколь непостоянна судьба. За примерами для подтверждения этих слов не нужно ходить далеко. Вы победили в первом сражении, они во втором; сейчас, когда они рассчитывают на победу, они непременно потерпят поражение. Лишь самоуверенного застают врасплох, но всегда настороже тот, кто чувствует опасность, и потому ваши страхи лишь придают мне больше уверенности. Ведь когда вы были чрезмерно уверены в себе и против моего желания выступили против врага, Афиней улучил случай и расправился с вами. Сейчас же, когда вы полны нерешительности и выглядите удрученными, я совершенно уверен в победе. Именно так вы и должны себя чувствовать в ожидании надвигающихся событий — но когда придет время, ваш дух пробудится и вы покажете этим нечестивцам, что ни Божий, ни человеческий удар не в состоянии сломить доблесть евреев и что, пока в них теплится жизнь, никто из них не потерпит, чтобы его имуществом завладел аравиец, который много раз в прошлом лишь случайно не стал его пленником.
Наконец, пусть вас не смущают сотрясения неодушевленных тел, ибо не следует думать, что землетрясение является предзнаменованием новых грядущих бедствий. Ведь эти волнения природных элементов вполне естественны и помимо самого непосредственного ущерба не причиняют никакого дополнительного вреда. Возможно, что чума, голод и сотрясения земли и могут быть предсказаны на основании каких-то едва заметных признаков, но приносимые ими действительные бедствия сами по себе слишком велики, чтобы еще и простираться за свои собственные пределы. Неужели вы думаете, что мы можем претерпеть страдания более тяжелые, чем те, что нам пришлось претерпеть при землетрясении, даже в том случае, если мы проиграем войну? Наши враги — вот кто получил самое явственное предупреждение о надвигающемся крахе, и предупреждение это исходит не от какого-либо явления природы и не от чьих-либо действий, но от их собственной нечистой совести. Ведь в нарушение общего для всех людей закона они, словно дикие звери, умертвили наших послов: таковы-то жертвы, принесенные ими Богу, чтобы Бог встал на их сторону! Но им не укрыться от Его всевидящего ока и Его необоримой десницы, и скоро, скоро мы расквитаемся с ними, если только выкажем хотя бы малую долю того духа, которым располагали наши отцы, и поднимемся, чтобы по заслугам воздать этим нарушителям договоров.
Итак, пусть каждый из вас поднимет оружие и сразится не за жену, не за детей, не за отечество, которому угрожает опасность, но за наших убитых послов! Они, мертвые, будут для нас лучшими полководцами, чем кто бы то ни было из живущих. Я же, со своей стороны, если только вы будете подчиняться моим распоряжениям, выступлю впереди вас, и кто, как не вы сами, должен знать, что если только на вашем пути не встанет ваша собственная опрометчивость, то ничто не сможет противостоять вашей храбрости».
5. Подняв этой речью дух своих воинов и видя их боевую готовность, Ирод принес жертвы, после чего немедленно переправился с войсками через Иордан. Он разбил лагерь около Филадельфии, в непосредственной близости от врага, и немедленно начал боевые действия за овладение разделявшей оба войска крепостью, так как горел желанием как можно скорее сразиться с противником. Оказалось, что противник выслал вперед отряд для захвата этого укрепления, но люди Ирода стремительно отбросили врага и заняли холм. Затем Ирод начал ежедневно выводить войска и выстраивать в боевом порядке, вызывая аравийцев на сражение. Никто, однако, не выступал против него, ибо аравийцы были охвачены страхом, а их полководец Эльтем из-за поразившего его ужаса в еще большей степени, чем рядовые воины, потерял способность действовать. Тогда Ирод подступил к стене и начал разрушать ее. Так как в ответ на это аравийцы были вынуждены что-то предпринять, они выступили против евреев в таком, однако, беспорядке, что их конница была перемешана с пехотой. Они превосходили евреев численностью, но в воодушевлении не могли сравниться с ними, хотя отчаяние и толкало их на безоглядную храбрость.