6. Вначале, пока они оставались на месте, потери их были невелики, но, как только они обратились в бегство, многие были убиты евреями и многие затоптаны насмерть собственными товарищами. При разгроме погибло 5 тысяч человек; те же, кто остался в живых, не теряя времени, собрались в свое укрепление. Тогда Ирод окружил их и начал осаду, и он непременно взял бы крепость приступом, если бы недостаток воды не заставил аравийцев выслать послов. Но Ирод с презрением отправил их назад, а предложенные ими 500 талантов только побудили его усилить натиск. Изнемогавшие от жажды осажденные выходили толпами и сдавались Ироду, так что спустя пять дней уже 4 тысячи аравийцев находились в плену у евреев. На следующий день оставшиеся, будучи охвачены отчаянием, решили дать сражение. Ирод вступил с ними в бой и убил более семи тысяч людей неприятеля. Этим сокрушительным ударом он свел счеты с Аравией и до такой степени сломил гордыню этого народа, что они признали его своим покровителем.
XX
1. Но не успел Ирод справиться с этими трудностями, как все его будущее было брошено на чашу весов из-за дружбы с Антонием, разбитым Цезарем при Акции. На самом деле Ирод причинял большее беспокойство Цезарю, нежели испытывал сам, ибо, пока Ирод оставался союзником Антония, Цезарь не мог быть уверен, что с Антонием покончено навсегда. Ирод решился выйти навстречу опасности: он отплыл на Родос, где в это время находился Цезарь, и стал искать встречи с ним. Он предстал перед Цезарем без венца и в простом платье, внешним видом уподобившись заурядному человеку, но обнаруживая величие царя. Он не скрыл ничего и стал говорить с Цезарем напрямик:
«Не кто иной, как Антоний, возвел меня на престол, и я открыто признаю, Цезарь, что я воздал ему за это всеми возможными услугами. Я без колебаний заявляю, что несомненно воевал бы против тебя на стороне Антония, если бы этого не предотвратили аравийцы. Тем не менее я послал ему все подкрепление, какое мог послать, и много тысяч мешков зерна. И даже после его поражения при Акции я не оставил своего благодетеля: поскольку посылать ему войска больше не имело смысла, я дал ему лучший из всех возможных советов, именно: я сказал ему, что есть только один способ избавиться от его несчастий, и это смерть Клеопатры. Я обещал ему деньги, стены для защиты, войско и мое деятельное участие в войне с тобою — если бы только он убил ее. Но безумная страсть к Клеопатре и Бог, даровавший победу тебе, сделали его глухим к моим призывам. Я потерпел поражение вместе с Антонием, и его падение заставляет меня положить царский венец к твоим ногам. Я пришел к тебе, уповая на то, что мое безупречное поведение будет залогом моей безопасности, и веря, что ты захочешь удостовериться не в том, чьим другом, а в том, каким именно другом я был».
2. На это Цезарь ответил ему следующее: «Ты в полной безопасности, и престол сегодня принадлежит тебе более, чем когда бы то ни было. Ведь ты, выказавший такую верность по отношению к другу, заслуживаешь того, чтобы управлять многочисленными подданными. Постарайся теперь быть столь же верным тем, на чью долю выпала удача. Я же предсказываю блестящее будущее тому, дух которого столь высок. Очень хорошо, что Антоний слушал не тебя, а Клеопатру, ведь благодаря его безрассудству мы приобрели тебя. Как кажется, я уже в долгу перед тобой, ибо Квинт Дидий сообщает мне, что ты послал войска, чтобы помочь ему справиться с гладиаторами. И я немедленно издаю указ, провозглашающий твое неоспоримое право на престол. Также и в будущем я буду стараться выказывать тебе благоволение, так что ты ничего не потеряешь с потерей Антония».
3. Обратившись к царю со столь благосклонными словами, Цезарь возложил ему на голову венец, а затем издал указ, которым объявлял о своем решении и где выражал свое высокое мнение о том, кому он столь великодушно даровал свою милость. Ирод же, смягчив Цезаря дарами, попытался вступиться за Алексу, друга Антония, просившего о милосердии. Однако гнев Цезаря не терпел противодействия, и он сурово разбранил Ирода за его заступничество.
Когда позднее Цезарь по дороге в Египет посетил Сирию, Ирод впервые принимал его со всем царским великолепием, ехал рядом с ним, когда тот объезжал свои войска около Птолемаиды, и устроил для него и всей его свиты пир, сопровождавшийся, кроме того, и щедрым угощением для всего остального войска. Наконец, он позаботился, чтобы отряды Цезаря, которые должны были пройти пустыней к Пелусию и обратно, в изобилии снабжались водой и не нуждались ни в чем. У Цезаря и его приближенных сама собой возникла мысль о несоразмерности величины царства Ирода его щедрости. Поэтому по прибытии Цезаря в Египет (Клеопатры и Антония к тому времени уже не было в живых) он осыпал Ирода почестями и присоединил к его царству отторгнутые Клеопатрой области. Сверх того, он пожаловал ему еще и Гадер, Гиппон и Самарию вместе с прибрежными городами — Газой, Анфедоном, Яффой и Стратоновой Башней. Наконец, он подарил Ироду 400 галлов, бывших телохранителей Клеопатры, ставших теперь телохранителями Ирода. Причиной этого великодушия было не что иное, как щедрость того, на кого оно изливалось.
4. По прошествии первой Актиады Цезарь добавил к царству Ирода Трахон, прилегающий к нему Башан и Хавран. Вот как это произошло. Земли Лисания арендовал некий Зенодор, который все время посылал из Трахона в Дамаск разбойников. Жители Дамаска стали искать защиты у Варрона, правителя Сирии, и умоляли его довести жалобы об их плачевном положении до сведения Цезаря. В ответ Цезарь распорядился уничтожить это разбойничье гнездо, и Варрон, собрав свои войска, очистил местность от негодяев и лишил Зенодора права владения этими землями. Но чтобы эта область больше никогда не смогла стать источником нападений на Дамаск, Цезарь позднее передал ее Ироду. Когда же спустя 10 лет он вторично посетил эту провинцию, он сделал Ирода прокуратором всей Сирии с правом отменять решения других прокураторов. А после смерти Зенодора Ирод получил также и всю область между Трахоном и Галилеей. Еще больше говорит об Ироде то, что по степени расположения к нему со стороны Цезаря он уступал лишь Агриппе, а ведь Агриппа стоял ниже одного лишь Цезаря.
Начиная с этого времени Ирод поднялся до самых вершин процветания. Одновременно возрастали его добродетели, а его несравненная щедрость не знала границ в делах благочестия.
XXI
1. На 15-м году своего правления он заново отстроил Храм, вдвое увеличив его площадь, при этом он не считался ни с какими расходами и достиг несравненного великолепия. В особенности это проявилось в больших колоннадах, полностью охвативших Храм и возвышающуюся над ним с севера крепость. Колоннады были полностью построены заново, что же касается крепости, то на ее перестройку Ирод затратил огромные средства: по роскоши она не уступала дворцу и была названа в честь Антония Антонией. Дворец самого Ирода был возведен в Верхнем Городе: он состоял из двух выделявшихся как размерами, так и красотой строений, по сравнению с которыми даже Храм выглядел невзрачным. Эти строения были названы Иродом в честь его друзей — Кесарион и Агриппион.
2. Однако их память была увековечена Иродом не в одних только строениях, ведь его честолюбивая щедрость распространялась на целые города! Так, в Самарии он обнес построенный им город великолепной стеной длиной в 20 стадиев и поселил в нем 6 тысяч жителей, каждый из которых был щедро наделен землей; посреди города им был воздвигнут огромный храм Цезарю с священным участком вокруг него длиной в полтора стадия. Он дал городу имя Себастия и наделил жителей особыми привилегиями.
3. А некоторое время спустя, когда Цезарь даровал ему новые земли, он и там, в месте под названием Панейон, что у истоков Иордана, воздвиг храм из белого мрамора и посвятил его своему покровителю. В местности этой находится гора, вершина которой скрывается за облаками, а ниже по склону этой горы расположена пещера, выход из которой скрыт растительностью; внутри же пещеры — отвесный обрыв, глубина которого не известна никому: он заполнен стоячей водой, и ни один отвес еще не достиг дна этой впадины, какой бы длины ни была веревка. У подножия пещеры бьют источники, которые иные считают истоками Иордана. Точное изложение этого будет дано ниже.
4. А в Иерихоне между крепостью Кипра и зданием дворца он построил другие дворцы, лучшие и более удобные, назвав их в честь некоторых из своих друзей. В самом деле, я не могу припомнить во всем его царстве ни одного подходящего для этой цели места, где бы Ирод ни отдал дань почитания Цезарю. А после того как его собственная страна была уже полна его приношениями Цезарю, он распространил их на всю провинцию, воздвигая Кесарию в одном городе за другим.
5. Ирод обратил внимание на город Стратонова Башня, расположенный на берегу моря. Город находился в упадке, однако его великолепное местоположение давало возможность щедрости Ирода извлечь из него пользу для себя. Он заново отстроил этот город из известкового камня и украсил его дворцом несравненной роскоши, и ни в каком другом месте величие его духа не выразило себя с такой полнотой.
Город лежит в середине пути между Дором и Яффой. До сих пор на всем этом берегу не было гавани, и всякий плывущий вдоль финикийского берега в направлении Египта должен был плыть в открытом море под постоянной угрозой юго-западного ветра, и ветер этот, даже если он не очень силен, гонит на скалы волны такой величины, что, когда они откатываются от берега, все море далеко вокруг страшно бурлит. Однако щедрость и честолюбие царя оказались сильнее природы, и он построил гавань, размерами своими превышающую Пирей, с глубокими рейдами в бухтах.
6. Место было чрезвычайно неудобным для строительства, но Ирод столь победоносно преодолел все трудности, что море не могло оказать никакого воздействия на мощное сооружение, в красоте которого вместе с тем не было ни малейшего намека на преодоление препятствия.
Сначала он отмерил упомянутую площадь для гавани, а затем опустил в море на глубину в 20 саженей каменные глыбы, самые большие из которых были 50 футов в длину, 9 в глубину и 10 в ширину, а некоторые даже и больше. Когда основание поднялось до уровня воды, он возвел над ним дамбу шириной в 200 футов: половина дамбы предназначалась для того, чтобы разбивать силу волн, и потому называлась Волнорез, а другая половина поддерживала идущую кругом каменную стену. Вдоль стены были размещены мощные башни, самая заметная и красивая из которых называлась в честь пасынка Цез