ался в царский арсенал, вооружил сторонников и стал нападать на других искателей царской власти.
2. В Перее Шимон, один из царских рабов, счел, что его красивая наружность и мощное телосложение дают ему право водрузить на голову царский венец. Он рыскал повсюду с шайкой грабителей, сжег дворец в Иерихоне и много других великолепных загородных дворцов, обеспечивая себя легкой добычей. И он действительно обратил бы в пепел каждое выдающееся сооружение, если бы Грат, начальник царской пехоты, не призвал лучников из Трахона и отборные отряды из Себастии и не вышел бы навстречу разбойнику. В последовавшем сражении перечне понесли тяжелые потери. Сам Шимон устремился в бегство вверх по ущелью, однако Грат преградил ему путь, а неожиданный удар во время бегства переломил ему шею. Но дворец в Бет ха-Раме, что близ Иордана, был сожжен другой перейской шайкой.
3. Третьим из притязавших на престол был пастух по имени Атронгей. Он основывал свои надежды на телесной силе и презрении к смерти, равно как и на поддержке четырех своих братьев, подобных ему самому. Каждому из них он поручил возглавлять вооруженную шайку, используя их в своих вылазках как военачальников и сатрапов, в то время как сам он, в роли царя, ограничился устройством наиболее важных дел. Он возложил себе на голову царский венец, но долгое время продолжал набеги по всей стране вместе с братьями. Главной их целью было истреблять римлян и царские отряды, однако ни один еврей, если только он попадал в их руки, имея при себе что-либо ценное, не мог спастись от них. Однажды они отважились даже окружить целую центурию римлян около Эммауса, где те были заняты заготовкой продовольствия и снаряжения для своего легиона. Метая копья, нападавшие убили центуриона Ария и сорок его отборных людей; та же участь грозила и остальным, но прибытие из Себастии Грата с его людьми спасло римлян. Таково было обращение, которому эти люди на протяжении всей войны подвергали без разбора как местных жителей, так и чужеземцев. Но с течением времени трое из них были разбиты: старший — Архелаем, два других — в стычке с Гратом и Птолемеем; четвертый же добровольно сдался Архелаю. Этот конец настиг братьев много позже, а в описываемое время их разбой держал в страхе всю Иудею.
V
1. Вар, получив донесения от Сабина и военачальников, стал опасаться за весь легион и поспешил на помощь. Он взял еще два легиона и четыре прикрепленных к ним отряда конницы и выступил на Птолемаиду, распорядившись, чтобы навстречу ему туда были стянуты наемники, поставленные царями и местными властями. В придачу к этому он собрал полторы тысячи тяжелой пехоты, когда проходил через Верит.
В Птолемаиде с ним соединилось множество союзников, наиболее видным из которых был Арета Аравийский, приведший за собой из ненависти к Ироду большое количество конницы и пехоты. Вар немедленно послал часть войска в прилегающую к Птолемаиде область Галилеи, поставив над нею начальником своего друга Гая. Гай разбил тех, кто пытался преградить ему путь, взял город Циппори и предал его огню, а жителей обратил в рабство.
Сам же Вар с остальным войском вступил в Самарию, однако не тронул города, так как ему было известно, что, в то время как вся страна находилась в брожении, здесь царило полное спокойствие. Он разбил лагерь близ деревни под названием Ар, принадлежавшей Птолемею. Именно поэтому она была разграблена аравийцами, ненавидевшими как самого Ирода, так и его друзей. Вслед за этим он вступил в Цафу, другую укрепленную деревню, которая была разграблена точно таким же образом, так что было взято все, что можно было там найти. Огонь и кровопролитие царили повсюду, и ничто не могло остановить чинимого аравийцами грабежа. Также и Эммаус, оставленный жителями, был предан огню по приказанию Вара, желавшего отомстить за смерть Ария и всех, павших вместе с ним.
2. Затем он подступил к Иерусалиму, где при первом же взгляде на Вара и его войско еврейские отряды рассеялись без следа и разбежались по всей стране. Горожане же приветствовали Вара, отрицая любое обвинение в своем участии в мятеже. Они заявили, что сами не пошевелили и пальцем, но, будучи вынужденными принять по случаю праздника толпы посетителей, подобно римлянам, оказались в осаде, не имея ни малейшего отношения к мятежу.
Перед этим Вар был встречен Йосефом, двоюродным братом Архелая, Руфом и Гратом, возглавлявшими себастийцев и царское войско, а также членами римского легиона, имевшими при себе обычное оружие и снаряжение, — ибо Сабин, не осмеливаясь предстать перед Варом, тем временем покинул город и устремился к побережью. Вар разослал по всей стране отряды, преследовавшие зачинщиков мятежа, и многие были схвачены. Те, кто, как казалось, принимал менее деятельное участие в бунте, были взяты под стражу, зачинщики же распяты — всего около двух тысяч человек.
3. До сведения Вара дошло, что в Идумее все еще собраны силы мятежников, около 10 тысяч тяжеловооруженных человек. Вместе с тем он обнаружил, что аравийцы поступали не как союзники, но воевали с собственными целями и в противоположность желаниям Вара разоряли страну из-за ненависти к Ироду. Поэтому он отослал их и со своими легионами поспешил навстречу восставшим. Однако те, приняв совет Ахиава, сдались еще прежде, чем им был нанесен удар. Вар полностью помиловал рядовых участников мятежа, однако главарей отправил к Цезарю для допроса. Цезарь простил большинство, но некоторых царских родственников (ибо среди мятежников были люди, связанные с Иродом кровными узами) приговорил к смерти за то, что они выступили против царя своей собственной крови. Вар же, приведя таким образом дела в Иерусалиме в порядок, оставил там гарнизоном тот же легион, что был прежде, и вернулся в Антиохию.
VI
1. Тем временем в Риме Архелай был вовлечен в новую тяжбу, на этот раз с евреями, которые еще до восстания прибыли с разрешения Вара в Рим просить об автономии. Их было 50 человек, и более 8 тысяч евреев в Риме поддерживали их. Цезарь собрал римских магистратов и своих собственных друзей в храме Аполлона, выстроенном им на Палатине и украшенном со всевозможной щедростью. Толпа евреев и послы стояли против Архелая и его друзей; друзья его родственников держались в стороне от тех и других, не желая стоять рядом с Архелаем из ненависти и зависти к нему, но и не хотели, чтобы Цезарь видел их среди его обвинителей. Их поддерживал также брат Архелая Филипп, посланный в Рим благодаря доброте Вара с двойной целью: он должен был поддерживать Архелая, но, если бы Цезарь разделил владения Ирода между всеми его потомками, он должен был обеспечить себе свою долю.
2. Когда были вызваны обвинители, они начали с того, что перечислили преступления Ирода. Они заявили, что были подданными не царя, но самого свирепого тирана из когда-либо живших на свете: множество людей он предал казни, а те, кто остался в живых, страдали так ужасно, что преисполнились зависти к мертвым. Он подвергал пыткам не только отдельных подданных, но даже целые города, ибо он разорял свои собственные города для того, чтобы украсить города других народов, и проливал кровь евреев, чтобы ублаготворить чужестранцев. Лишив их прежнего процветания и законов предков, он поверг свой народ в нищету и бездну беззакония. Истинно, за несколько лет евреи претерпели в руках Ирода больше бедствий, нежели за все время, прошедшее с тех пор, как их предки в царствование Ксеркса покинули Вавилон и возвратились на родину. Но они стали столь раболепными и столь свыклись с несчастьями, что без сопротивления подчинились тому, чтобы их ужасное рабство продолжалось и при преемнике Ирода. И они с готовностью провозгласили царем Архелая, сына этого жестокого тирана, по смерти его отца. Они присоединились к нему в оплакивании смерти Ирода и в молитве за успех его собственного царствования. Архелай же, стремясь показать, что он истинный сын своего отца, ознаменовал начало царствования, умертвив три тысячи граждан, как бы принеся жертву Богу за то, что возведен на престол, и наполнив Храм таким количеством мертвых тел в самый праздник Пасхи! Те же, кто пережил вереницу подобных бедствий, естественно, стали задумываться над своими страданиями и предпочли встретить удар лицом, подобно воинам. Они стали умолять римлян сжалиться над остатками евреев и не бросать то, что еще сохранилось, на растерзание диким животным, но объединить их страну с Сирией и управлять ею через собственных чиновников. Из этого можно видеть, что люди, которые сейчас ложно обвиняются в заговоре и мятеже, умеют подчиняться разумной власти. Этой просьбой евреи завершили свою обвинительную речь.
Затем поднялся Николай и опроверг выдвинутые против царей обвинения, обвинив в свою очередь население страны в стремлении к безвластию и в постоянной неверности своим царям. Кончил он бранью в адрес тех родственников Архелая, которые перешли на сторону его обвинителей.
3. Выслушав обе стороны, Цезарь закрыл собрание. Однако несколько дней спустя он отдал половину царства Архелаю, назначив его этнархом и обещав, что тот сможет стать царем, если покажет себя достойным этого звания. Вторую половину царства он разделил на две тетрархии, присудив их двум другим сыновьям Ирода, Филиппу и Антипе, который оспаривал царство у Архелая. Антипе отошли Перея и Галилея с доходом в 200 талантов, в то время как Башан, Трахон, Хавран и некоторые части владений Зенона, что вокруг Иннано, с доходом в 100 талантов, отошли Филиппу. Этнархия же Архелая включала в себя Идумею, всю Иудею, а также Самарию, причем Самария была освобождена от четверти причитающихся с нее налогов в вознаграждение за то, что ее жители не принимали участия в восстании. Под правление Архелая отошли также города Стратонова Башня, Себастия, Яффа и Иерусалим; греческие же города Газа, Гадер и Гиппос были отделены от царства и присоединены к Сирии. Доход от земель, отошедших к Архелаю, составлял 400 талантов. Шломит же, в придачу к тому, что оставил ей царь в своем завещании, получила в свое владение Явне, Ашдод и Фацаэлис, а в подаро