тветил отказом, они пали ниц вокруг его дома и оставались недвижимы пять дней и пять ночей.
3. На шестой день Пилат заседал в суде в Большом стадионе. Он вызвал к себе толпу под тем предлогом, что готов дать ответ. Однако вместо этого он дал воинам условленный сигнал, по которому те в полном вооружении окружили евреев, образовав тройное кольцо. Евреи были ошеломлены от неожиданности, и тут Пилат объявил им, что они будут разрублены на части, если не примут изображений Цезаря, и приказал воинам обнажить мечи. Тогда евреи, как бы по предварительной договоренности, все как один пали на землю и с криком, что предпочитают смерть нарушению Закона, склонили свои головы под мечами. Пилат, пораженный силой их религиозного рвения, приказал немедленно удалить «знамена» из Иерусалима.
4. В другой раз он вызвал волнения тем, что употребил священную казну, называемую Корбан, на строительство акведука длиной в 400 стадий. Это привело народ в ярость, и во время посещения Пилатом Иерусалима они окружили суд, где он заседал, заглушив все своими криками. Однако Пилат предвидел беспорядки заранее, и его воины, переодетые в обыкновенное платье, под которым было спрятано оружие, смешались с толпой, получив от Пилата приказ не пускать оружия в ход, но успокоить смутьянов дубинками. Он из суда подал им сигнал, и евреи были избиты до такой степени, что многие умерли от побоев, а другие затоптаны насмерть во время бегства. Судьба погибших привела толпу в ужас и заставила ее замолчать.
5. Приблизительно в это же время Агриппа, сын того самого Аристобула, который был казнен своим отцом Иродом, искал приема у Тиберия, чтобы выдвинуть обвинения против тетрарха Ирода. Когда его обвинение было отклонено, он остался в Риме, где искал сближения с многими видными гражданами, в особенности же — с сыном Германика Гаем, тогда еще частным лицом. Однажды он пригласил Гая к себе на обед и, по завершении пышного приема, простер руки и открыто произнес молитву о том, чтобы Тиберий поскорее умер, так, чтобы он смог увидеть Гая владыкой мира. Один из его домашних донес об этом Тиберию, который пришел в гнев и заключил Агриппу под стражу. Он содержался в строгом заключении вплоть до смерти Тиберия, которая последовала спустя шесть месяцев. Всего Тиберий правил 22 года, 6 месяцев и 3 дня.
6. Будучи провозглашен Цезарем, Гай освободил Агриппу из заключения и, дав титул царя, поставил его над тетрархией Филиппа, незадолго до того скончавшегося. То, что Агриппа получил титул, вызвало к нему зависть тетрарха Ирода. Надежды на царский венец в особенности разжигала в нем его жена Иродиада, без конца попрекавшая его за бездеятельность и заявлявшая, что лишь одно его нежелание совершить путешествие к Цезарю воспрепятствовало ему получить более высокий титул. Она говорила, что император, который сделал Агриппу царем из простого подданного, непременно должен продвинуть его, тетрарха. Уступив ее настояниям, Ирод отправился к Гаю, который, однако, наказал его за честолюбие тем, что сослал в Испанию: дело в том, что вслед за Иродом в Рим прибыл Агриппа с обвинениями против него. Итак, вдобавок к своей собственной Агриппа получил от Гая еще и тетрархию Ирода. Ирод же, жена которого последовала за ним в изгнание, умер в Испании.
X
1. Но власть настолько вскружила голову Гаю Цезарю, что он пожелал считаться и называться богом; кроме того, он лишил свою родину ее благороднейших мужей. И на Иудею распространилось его нечестие: он отдал приказание Петронию выступить с войском на Иерусалим и там водрузить в Храме его изваяния. В случае же, если евреи откажутся их принять, он приказывал казнить всех, кто окажет сопротивление, а остальное население страны обратить в рабство. Но, как видно, эти его распоряжения не были оставлены без внимания Богом.
Петроний с тремя легионами и большими силами сирийских союзников поспешил из Антиохии в Иудею. Среди евреев одни не верили слухам о войне, другие же верили, но не знали, как ее отразить. Скоро, однако, трепет объял и тех и других, ибо войско было уже у Птолемаиды.
2. Птолемаида — город у моря в Галилее; он стоит на краю Большой равнины и со всех сторон окружен горами. Так, в 60 стадиях к востоку от нее начинаются Галилейские горы, в 120 стадиях к югу — Кармель, самые же высокие горы, называемые местными жителями Лестницей Тира, находятся в 100 стадиях к северу. Примерно в двух стадиях от города протекает Белей, небольшая речка, на берегах которой расположена гробница Мемнона. Вблизи нее есть одно чрезвычайно любопытное место, шириной в 100 локтей, именно округлая впадина, приносящая стеклянный песок. Множество кораблей заходят сюда, полностью выбирая песок; однако место заполняется вновь благодаря ветрам, которые, словно бы нарочно, вдувают сюда снаружи обычный песок, тут же преобразующийся в стеклянный. Но еще более удивительным, по моему мнению, является то, что пересыпающееся через край избыточное стекло снова превращается в обыкновенный песок. Такова природа этого места.
3. Итак, евреи вместе с женами и детьми столпились на равнине близ города, воззвали к Петронию с мольбой о пощаде, прежде всего для отеческих законов и лишь затем — для них самих. В виду столь устрашающей толпы тот уступил и оставил войско и изваяния в Птолемаиде. Вслед за этим он прошел в Галилею, где, созвав в Тибериаду как народ, так и знать, стал описывать перед ними могущество Рима и угрозы Цезаря. Наконец он развернул перед ними всю неразумность их притязаний: ведь все подвластные Риму народы установили в своих городах изваяния Цезаря рядом с другими богами, так что сопротивление одних только евреев равносильно дерзости и преднамеренной измене.
4. Когда же они в ответ стали ссылаться на свой Закон и обычаи предков и объяснять ему, что у них не дозволяется выставлять ни в Храме, ни даже в обыкновенном месте изваяний Бога, а уж тем более человека, Петроний ответил: «Точно так. Но ведь и я обязан исполнять закон моего единовластного властелина. Если же я, пощадив вас, нарушу его, то меня постигнет заслуженная погибель. И тогда не я, но тот, кто меня послал, выступит против вас. Так что я, как и вы, исполняю приказания свыше». В ответ на это вся толпа вскричала, что ради Закона они готовы вытерпеть все что угодно. После того как установилось молчание, Петроний спросил: «Следовательно, вы готовы воевать с Цезарем?» Евреи на это ответили, что в честь Цезаря и римского народа они приносят жертвы дважды в день; но если он желает ввести к ним идолов, прежде ему придется принести в жертву весь еврейский народ, ибо они готовы отдать на заклание себя, своих жен и детей.
Их ответ исполнил Петрония восхищением и жалостью перед ни с чем не сравнимым богопочитанием и твердостью, делающей их готовыми к смерти. Итак, он распустил их, не приняв никакого определенного решения.
5. В течение последующих дней он несколько раз тайно призывал к себе руководителей и открыто собирал народ и то уговорами, то советами пытался их убедить. Но чаще всего он прибегал к угрозам, рисуя перед ними могущество Рима, гнев Гая и необходимость, возложенную на него самого; но ни одна из попыток не возымела желаемого действия. А так как Петроний видел, что земле угрожает опасность остаться незасеянной (ибо эти 50 дней, что народ провел у него в праздности, приходились на пору сева), он наконец собрал их и сказал следующее: «Лучше уж я подвергну себя опасности и либо, убедив с Божьей помощью Цезаря, с радостью спасу себя и вас, либо, если на меня падет его гнев, с готовностью отдам свою собственную жизнь взамен жизней столь многих людей». С этими словами он распустил осыпавшую его благословениями толпу и, забрав войско из Птолемаиды, возвратился к себе в Антиохию.
Оттуда он тотчас же отправил послание Цезарю, сообщая ему о своем вторжении в Иудею и о мольбах народа и заключая, что, если только тот не желает уничтожить совершенно как людей, так и возделываемую ими землю, он должен позволить им соблюдать их закон, отменив свои распоряжения. Цезарь ответил на это послание в выражениях, далеких от умеренности, угрожая Петронию смертью за медлительность в исполнении его приказаний. Но случилось так, что те, кто вез этот ответ, задержались на три месяца из-за бурливого моря, тогда как других, которые везли известия о смерти Гая, сопровождала благоприятная погода. Так что Петроний получил объявление об этом событии за 27 дней до того, как к нему пришло послание с обвинениями против него.
XI
1. Когда Цезарь был предательски убит после того, как правил 3 года и 8 месяцев, войска в Риме заставили Клавдия принять императорскую власть. Однако сенат, по подстрекательству консулов Секста Сатурнина и Помпония Секунда, приказал трем оставшимся преданными ему когортам охранять город и собрался на Капитолии. Здесь, памятуя о жестокости Гая, они проголосовали за войну против Клавдия, ибо ими было принято решение восстановить аристократическое правление, бывшее в прежние времена, или же избрать голосованием того, кто достоин стать императором.
2. Агриппа тогда находился в Риме. Случилось так, что в одно и то же время он получил приглашение сената принять участие в совещании и вызов в лагерь Клавдия, желавшего иметь его при себе на случай необходимости. Понимая, что на деле тот уже был Цезарем, Агриппа отправился к Клавдию; тот же отправил его послом к сенату, чтобы через него изложить свои намерения. Клавдий заявил прежде всего, что он выдвинут войсками против собственной воли и потому с его стороны несправедливо пренебречь рвением воинов, пренебречь же своим собственным будущим небезопасно для него самого, ибо тот, кому достается императорский трон, подвергает себя величайшей опасности. Далее, он говорил, что намерен управлять государством как добрый правитель, а не как тиран: ведь он довольствуется уже самой честью императорского звания, решение же по каждому из вопросов будет принимать согласно общему желанию. В самом деле, даже если бы он не был умеренным по своим наклонностям, то уже смерть Гая должна послужить ему достаточным примером к благоразумию.