оясь, что жители Тибериады и других городов наметили для себя эту добычу, я хотел, никому ни о чем не сообщая, удержать эти деньги для того, чтобы окружить ваш город стеной. Если же вас это не устраивает, я вынесу то, что получил, и дам вам беспрепятственно все это разграбить. Но если я действовал ради вашей же пользы, то к чему наказывать своего же благодетеля?»
4. При этих словах тарихеяне выразили свое одобрение, но те, кто пришел из Тибериады и других мест, стали выкрикивать оскорбления и угрозы. Итак, оставив Йосефа, обе стороны обратились друг против друга. Тот же, приобретя себе новых сторонников (тарихеян же было около сорока тысяч), ободрился и с еще большей свободой стал обращаться к толпе. Он осыпал их упреками за опрометчивое поведение, а затем объявил, что на имеющиеся в его распоряжении средства сможет не только построить стену вокруг Тарихей, но и обеспечить безопасность других городов. В средствах не будет недостатка, если только они будут единодушны в борьбе с врагами и не будут злобствовать против того, кто доставляет эти средства.
5. Введенная в заблуждение этими словами, толпа, хотя еще и не совсем успокоившись, удалилась; осталось только две тысячи человек, которые набросились на него с оружием. Он успел вовремя отступить в дом, и они осадили его и стали выкрикивать угрозы. Тогда Йосеф, снова прибегнув к уловке, обманул их и во второй раз. Именно: он поднялся на крышу и, движением руки заставив их замолчать, объявил, что из-за производимого ими шума он не может разобрать, чего они от него требуют; однако он готов выполнить все их требования, если они вышлют к нему людей, с которыми он спокойно поговорит внутри дома. Те послушались, и к нему вошли видные граждане вместе с должностными лицами. Йосеф же, затащив их в самую отдаленную часть дома, запер входную дверь и принялся их бичевать до тех пор, пока у всех них не обнажились внутренности. Между тем толпа ожидала снаружи, думая, что представители обсуждают все подробности дела. Тут Йосеф неожиданно распахнул дверь и вытолкнул тех, с ног до головы залитых кровью; их вид внушил напиравшей толпе такой ужас, что они побросали свое оружие и разбежались.
6. Эта победа еще более возбудила зависть Йоханана, и он образовал новый заговор против Йосефа. Притворившись больным, он послал Йосефу письмо с просьбой позволить ему отправиться на лечение к горячим источникам Тибериады. Не подозревая злого умысла, Йосеф послал своим представителям в городе распоряжение оказать Йоханану радушный прием и снабдить его всем необходимым. Тот расположился со всеми удобствами, а спустя два дня приступил к выполнению своего замысла. Обманув одних и подкупив других, он склонял горожан отложиться от Йосефа. Когда об этом стало известно Силе, поставленному Йосефом для охраны города, тот без промедления послал ему письменное извещение о заговоре. Получив письмо, Йосеф немедленно выступил и быстрым ночным переходом к рассвету достиг Тибериады. Навстречу ему вышло все население города — за исключением Йоханана. Тот, хотя и подозревал, что посещение Йосефа направлено против него, послал к нему одного из своих приближенных с извинением в том, что Иоханан не может его встретить, так как он якобы слишком слаб, чтобы подняться с постели. Однако когда Йосеф собрал горожан на ипподроме и принялся рассказывать о полученном донесении, Йоханан подослал вооруженных людей с приказанием убить его. Но когда убийцы обнажили мечи, заметившие это люди издали крик. Йосеф обернулся на крик и при виде приставленного к горлу клинка сделал большой прыжок в направлении берега. Он продолжал свою речь, стоя на какой-то насыпи в шесть локтей высотой, пока к нему не приблизилось бывшее неподалеку судно с двумя из его телохранителей: он прыгнул на борт, и судно быстро отошло на середину озера.
7. Воины Йосефа немедленно схватились за оружие и напали на заговорщиков. Но Йосеф, опасавшийся, как бы зависть немногих, приведя к гражданской войне, не стала причиной гибели города, направил своим людям распоряжение заботиться только о своей собственной безопасности, но не предавать никого смерти и не отдавать виновных под суд. Воины, повиновавшиеся его приказу, сохраняли спокойствие, однако народ из окрестных мест, узнав о заговоре, стал собираться в город для расправы с Йохананом. Тот, однако, вовремя успел ускользнуть и скрылся в своем родном городе, Гуш-Халаве. Со всех городов Галилеи люди стекались на помощь Йосефу, пока их количество не достигло многих тысяч вооруженных, заявлявших, что они явились свести счеты с изменником Йохананом; они угрожали сжечь и его самого, и принявший его город. Йосеф одобрил их преданность, сдержав, однако, их пыл: он предпочитал не убивать врагов, а одолевать их хитростью. Он разузнал в каждом городе имена сторонников Йоханана (ибо сограждане с большой охотой указали на них) и через глашатаев объявил, что имущество каждого, кто в течение пяти дней не прервет сношений с Йохананом, будет захвачено, а его дом и близкие преданы огню. Тут же три тысячи человек покинули Йоханана, явились к Йосефу и бросили оружие к его ногам. С теми же, кто у него остался (около двух с половиной тысяч сирийских беглецов), тот вновь укрылся в потаенных местах, опять вернувшись от явных козней к тайным. Он тайно направил в Иерусалим людей с доносом, что Йосеф якобы стал набирать слишком большую силу и что, если его намерения не будут предупреждены, он в любое время сможет утвердиться как тиран в самой столице.
Народ в Иерусалиме был готов к этому доносу и поэтому не принял его во внимание; однако донос возбудил зависть среди ведущих граждан и некоторых должностных лиц, которые втайне послали Йоханану деньги, чтобы тот набрал войско наемников и выступил против Йосефа. Кроме того, они по собственному усмотрению приняли решение отозвать Йосефа с занимаемой должности. Не полагаясь, однако, на одно только постановление, они послали в Галилею две с половиной тысячи войска во главе с четырьмя известными гражданами (которые к тому же были и выдающимися ораторами) — Йоэзером, сыном Номика, Хананьей, сыном Цадока, и Шимоном и Йехудой, сыновьями Йонатана, которые должны были лишить Йосефа поддержки народа. Если бы он пошел с ними добровольно, ему было бы позволено оправдать себя; если же он бы упорствовал в том, чтобы остаться, они должны были обращаться с ним, как с врагом.
Друзья предупредили Йосефа, что на пути к нему находится войско, однако не разъяснили причины, так как враги приняли свое решение втайне. Поэтому он не принял заранее никаких мер, и сразу же четыре города — Циппори, Гамла, Гуш-Халав и Тибериада — перешли на сторону его недругов. Но он сумел быстро и не прибегая к оружию вернуть себе эти города, а вслед за этим с помощью хитрых уловок захватил в свои руки четырех военачальников и отослал их, вместе с виднейшими из их воинов, назад в Иерусалим. Народ встретил их с неприкрытой враждебностью и непременно расправился бы и с ними самими, и с теми, кто их послал, если бы те своевременно не успели бежать.
8. С тех пор страх перед Йосефом держал Йоханана за стенами Гуш-Халава.
Через несколько дней вновь отложилась Тибериада, призвавшая к себе царя Агриппу. Хотя тот и не прибыл в назначенный срок, как раз в этот день неподалеку показался небольшой отряд римской конницы, и жители города объявили, что они более не признают Йосефа. Йосефу стало известно о мятеже, когда он находился в Тарихеях. В это время все его воины были разосланы на поиски продовольствия и он не мог выступить против мятежников, так как был один, но не мог и пребывать в ожидании, боясь, что из-за его промедления царские отряды успеют войти в город. Кроме того, на следующий день он не мог предпринимать никаких действий, так как приближалась суббота.
Тогда он придумал следующую хитрость. Приказав запереть ворота Тарихей, чтобы никто не смог известить о его замыслах тех, против кого он собирался действовать, он собрал все находившиеся на озере суда — 230 числом, и в каждом было не более четырех моряков — и на полной скорости двинулся на Тибериаду. Держась на таком расстоянии от города, чтобы с берега нельзя было рассмотреть происходящее на борту, он распорядился, чтобы пустые лодки оставались на середине озера, а сам всего с семью вооруженными телохранителями приблизился на расстояние видимости. Смотревшие со стен враги все еще осыпали Йосефа бранью, однако его лодки настолько устрашили их (ведь они думали, что все лодки полны вооруженными воинами!), что они побросали оружие и, размахивая масличными ветвями, стали умолять его пощадить город.
9. Йосеф осыпал их угрозами и упреками. Во-первых, говорил он, подняв оружие против Рима, они расточают свои силы в междоусобной борьбе, играя тем самым на руку неприятелю; во-вторых, они хотели сокрушить стража их безопасности и не постыдились закрыть ворота города перед тем, кто построил им укрепления. Тем не менее он объявил о своей готовности принять для извинений их представителей и через них заручиться уверенностью в спокойствии города. Немедленно выступили вперед десять человек, самые значительные граждане Тибериады; он поднял их на одну из лодок и отвез как можно дальше от берега. Затем он приказал выйти пятидесяти другим, ведущим членам совета, под тем предлогом, что и от них он хочет получить какое-то ручательство. Так, изобретая предлог за предлогом, он, будто бы для заключения соглашений, вызывал к себе все новых и новых людей. Когда лодки наполнились, он приказал рулевым вести их на полной скорости к Тарихеям и там бросить этих людей в тюрьму. Таким образом, весь совет, почти 600 человек, и около двух тысяч рядовых граждан были схвачены и на лодках препровождены в Тарихеи.
10. Тогда оставшиеся стали кричать, что истинным зачинщиком заговора является некто Клит, и призывали Йосефа обратить свой гнев против него. Йосеф предпочитал никого не предавать смерти и потому приказал Леви, одному из своих телохранителей, сойти на берег и отсечь Клиту обе руки. Однако Леви отказался из страха идти одному во враждебно настроенную толпу. Йосеф пришел в негодование и был готов уже сам спрыгнуть на берег, чтобы привести приговор в исполнение, как вдруг Клит, наблюдавший за всем этим с берега, стал умолять его сохранить ему одну руку. Йосеф с