востока она ограничена Гиппосом, Гадером и Голаном, где начинаются пределы царства Агриппы; на севере Галилея граничит с Тиром и относящейся к нему областью. Нижняя Галилея простирается в длину от Тибериады до Звулуна, соседствующего с прибрежной Птолемаидой, а в ширину — от селения Кисалот на Большой равнине до Беер-Шевы, а там начинается Верхняя Галилея, которая в ширину простирается вплоть до Баки, селения на границе с Тиром, а в длину — от Телы, селения возле Иордана, и до Мерона.
2. Будучи столь невелики и в окружении столь многочисленных иноземных народов, обе Галилеи тем не менее отражали все нападения врагов, ибо галилеяне с малых лет отличаются воинственностью и численность их велика. И никогда эти люди не страдали малодушием, и никогда их страна не испытывала недостатка в жителях, ибо земля ее тучна, богата пастбищами и изобилует деревьями различных пород, так что своим плодородием она даже ленивого побуждает возделывать ее. Оттого-то она из конца в конец и возделана своими жителями, и нет там ни одного пустующего уголка, но вся она усеяна городами и деревнями, которые благодаря ее изобилию населены столь густо, что самый малый из них насчитывает более 15 тысяч жителей.
3. В общем, если Галилея и уступает по величине Перее, то по своему богатству она превосходит ее: ведь вся она возделана и плодоносит из края в край, тогда как Перея, хотя и гораздо более обширная, по большей части представляет собой каменистую пустыню, гораздо менее пригодную для возделывания. Правда, некоторая часть ее пригодна для земледелия, а на равнинах произрастают всевозможные деревья — по большей части оливы, виноград и финиковые пальмы; орошается она горными потоками и источниками — последние не иссякают даже в летний зной, когда пересыхают горные потоки. В длину Перея простирается от Махора до Пеллы, а в ширину — от Филадельфии до Иордана. Вышеназванная Пелла образует северную границу Переи, на юге Перея граничит с Моавом, а на востоке — с Аравией, Хешбоном, Филадельфией и Герешем.
4. Между Иудеей и Галилеей расположена Самария: она начинается у селения Ганим, что на Большой долине, и кончается у топархии Акрабатена. По своей природе она не отличается от Иудеи: обе гористы, с многочисленными долинами, пригодными для земледелия и плодородными, обе лесисты и изобилуют как садовыми, так и дикими плодами, ибо земля там отнюдь не бесплодна и достаточно орошается дождями. Вода во всех потоках отменно хороша, а сочная трава в таком изобилии, что удой тамошних коров исключительно велик. Самое же явное доказательство благодатности обеих стран — многочисленность их обитателей.
5. На границе Иудеи и Самарии находится селение Ан-ват, называемое также Боркай — северный предел Иудеи. Отсюда Иудея тянется на юг до селения, прилегающего к аравийской границе и называемого тамошними евреями Ярден; в ширину же она простирается от реки Иордан до Яффы. В самой ее середине расположен город Иерусалим, отчего некоторые не без основания называют его пупом страны. Иудея не лишена и прелестей моря — ей принадлежит вся прибрежная полоса вплоть до Птолемаиды. Она делится на 11 округов, из которых главенствующим — царским — округом является Иерусалим, возвышающийся над остальными, как голова над телом, прочие же следуют за ним и распределяются по топархиям. На втором месте стоит Гофна, за ней — Акрабатена, затем — Тимна, Лод, Эммаус, Пелла, Идумея, Эйн-Геди, Иродион и Иерихон, за ними — Явне и Яффа с относящимися к ним землями и, наконец, Гамла, Голан, Башан и Трахон, хотя они и составляют часть царства Агриппы. Начинаясь у горы Ливан и истоков Иордана, эти земли простираются в ширину до Тивериадского озера, а в длину — от селения Арфа до Юлиады. Населяют Иудею вперемежку евреи и сирийцы. Таковы самые краткие сведения о стране и прилегающих к ней областях.
IV
1. Итак, Веспасиан послал жителям Циппори подкрепление — 1000 всадников и 6 тысяч пеших воинов под началом трибуна Плацида. После стоянки на Большой равнине войска разделились — пехота вошла в город для несения караульной службы, а конница разбила лагерь за пределами стен. Они совершили ряд совместных вылазок в различных направлениях, причинив Йосефу и его людям значительный ущерб: если те оставались в своих городах, римляне опустошали окрестности, если же евреи предпринимали ответную вылазку, она оканчивалась неудачей. Наконец Йосеф выступил на Циппори в надежде захватить его, хотя еще до того, как город отложился от галилеян, он сам укрепил его, чтобы сделать неприступным для римлян. Потому надежды Йосефа на взятие города оказались тщетными: ни силой, ни уговорами ему не удалось склонить жителей на свою сторону. Более того, он навлек на страну еще более жестокую войну, ибо в отместку за его попытку римляне днем и ночью опустошали долины и грабили имущество жителей, убивая сопротивляющихся и обращая в рабство тех, кто не оказывал сопротивления. Вся Галилея наполнилась огнем и кровью, и не осталось никого, кто не испытал бы страданий или несчастья, так что лишь укрепленные Йосефом города оставались единственным надежным убежищем для преследуемых.
2. Между тем Тит, отправившийся морем из Ахайи в Александрию, прибыл на место гораздо быстрее, чем это бывает обычно при путешествии зимой. В Александрии он принял войска, за которыми был послан, и стремительными переходами быстро прибыл в Птолемаиду, где соединился со своим отцом, прибавив к двум его легионам, знаменитым Пятому и Десятому, свой собственный Пятнадцатый легион. К этим легионам были приданы 18 когорт, а также 5 когорт и один конный отряд из Кесарии и, наконец, 5 конных отрядов из Сирии. Из этих когорт 10 насчитывали по тысяче пеших воинов, а остальные 13 — по 600 пеших и 120 конных. Кроме того, большое союзническое войско было предоставлено римлянам царями: Антиох, Агриппа и Соем прислали по 2 тысячи пеших лучников и по тысяче всадников каждый, а аравиец Малку прислал тысячу всадников и 5 тысяч пеших, по большей части лучников. Таким образом, все войско, как конное, так и пешее, включая присланных царями, насчитывало 60 тысяч человек, не считая слуг, которые во множестве следовали за войсками: ведь их, ввиду их воинской подготовки, было бы неверно не считать бойцами, поскольку в мирное время они всегда участвуют в военных упражнениях своих господ, а во время войны разделяют все выпадающие на долю господ опасности; как в военном искусстве, так и в храбрости они уступают разве что своим господам.
V
1. В самом деле, предусмотрительность римлян, устраивающих свою жизнь так, что ее распорядок подходит как для мирного времени, так и для войны, достойна всяческого удивления. И если посмотреть на устройство римского войска, то становится понятным, что власть римлян над миром приобретена доблестью, а не досталась им по воле случая. Ведь они не ждут начала войны, чтобы пустить в ход оружие, и в мирное время не остаются праздными, начиная действовать лишь тогда, когда к этому побуждает необходимость, но словно они были рождены с оружием в руках, никогда не прекращают упражняться, не дожидаясь подходящего для этого времени. Их учения не отличаются от настоящего сражения, и каждый воин упражняется каждый день с таким рвением, как если бы это была настоящая война. Потому-то они с такой легкостью переносят трудности сражения: благодаря приобретенной привычке к правильному построению их строй никогда не рассеивается в беспорядке, воины никогда не покидают своего места из-за страха и никакой труд никогда не изнуряет их. Именно поэтому их победа над теми, кто не обучен военному делу, неизбежна. Так что их военные упражнения по справедливости могут быть названы бескровными сражениями, а их сражения — кровавыми упражнениями.
Они никогда не позволяют противнику захватить себя врасплох, ибо всякий раз, вторгаясь во враждебную страну, не вступают в бой прежде, чем построят укрепленный лагерь. Строят же они лагерь не как попало и не без расчета, не занимают на постройке всех людей и не работают в беспорядке. Если почва неровная, они сначала тщательно выравнивают ее, а затем вымеряют на выбранном месте прямоугольник (с этой целью в войске находятся многочисленные строители со всеми необходимыми приспособлениями).
2. Внутренность прямоугольника делится под палатки, а с внешней стороны лагерь окружается стеной, на которой на равном расстоянии друг от друга воздвигаются башни. Между башнями устанавливаются скорострелы, катапульты, камнеметы и другие приспособления для стрельбы, и все они готовы к действию. Затем римляне делают четверо ворот — по воротам в каждой стене: через эти ворота проходят вьючные животные, и ворота достаточно широки, чтобы, если понадобится, выйти через них на вылазку. Лагерь делится ровными улицами, а в середине ставятся палатки военачальников, центральная из которых — палатка главнокомандующего, по своему виду напоминающая храм. Все это похоже на построенный на скорую руку город: есть здесь и рыночная площадь, и кварталы ремесленников, и помещения для заседаний младших и старших военачальников, где обсуждаются спорные вопросы. Возведение стены и внутренних построек осуществляется с удивительной быстротой благодаря количеству и умению строителей. В случае необходимости выкапывают также и ров в 4 локтя глубиной и такой же ширины.
3. По завершении работ они в тишине и с соблюдением порядка расходятся по отведенным им местам. Снабжение топливом, продовольствием и, если необходимо, водой осуществляется упорядоченно и с соблюдением мер безопасности при точном распределении обязанностей. Ужинают и завтракают не когда кому вздумается, но все вместе; время сна, стражи и пробуждения возвещается звуком трубы, и ничего вообще не делается без приказа. На заре воины выстраиваются на поверку перед центурионами, центурионы являются перед трибунами и приветствуют их, а трибуны сопровождают высших военачальников к главнокомандующему. Тот, в соответствии с заведенным порядком, сообщает им пароль и прочие объявления для их подчиненных. Так они действуют и на поле боя, быстро меняя направление движения, так что как при наступлении, так и при отступлении движутся как один человек.