4. Когда наступает время сворачивать лагерь, звучит труба и никто не остается в бездействии: они мгновенно снимают палатки и делают все необходимые приготовления для выступления. Снова трубы подают сигнал к сбору, и они, навьючив мулов и нагрузив повозки поклажей, немедленно занимают свои места, подобно бегунам, готовым броситься вперед. Теперь они поджигают лагерь, чтобы он не мог быть использован врагом, тогда как сами они могут в случае необходимости легко построить новый. В третий раз трубят тот же сигнал к отправлению, чтобы поторопить тех, кто по какой-то причине запаздывает, так что благодаря этому никто не может потеряться из строя. Затем стоящий справа от главнокомандующего глашатай трижды вопрошает их на их родном языке, готовы ли они к бою, а они, едва дождавшись вопроса, трижды с воодушевлением громко восклицают «готовы» и, зажигаясь неким воинственным духом, вместе с ответом выбрасывают вверх правую руку.
5. Затем они выступают, двигаясь в тишине и порядке и, как в боевом строю, строго придерживаясь своего места.
Пешие воины оснащены панцирями и шлемами и на каждом боку имеют по мечу, из которых более длинный расположен слева, длина же короткого не превышает одной пяди. Отборные телохранители главнокомандующего вооружены копьями и круглыми щитами, прочие же пешие воины вооружены продолговатыми щитами и дротиками, а также несут на себе пилу, корзину, топор, заступ, ремень, серп, цепочку и трехдневный запас продовольствия, так что пеший воин мало чем отличается от навьюченного мула. Всадники же вооружены длинным мечом, который прикрепляется у правого бедра, а в руке держат длинную пику. Их щит свисает вдоль бока лошади; в колчане лежат три или более дротика с широкими наконечниками и по величине не отличающиеся от копья; шлемы же и панцири у них во всем такие же, как у пеших воинов. Вооружение конных телохранителей главнокомандующего в точности соответствует вооружению всадников в отрядах. Легион, становящийся во главе колонны, всегда избирается по жребию.
6. Таковы у римлян передвижения, стоянки и различия в снаряжении.
В сражениях они ничего не предпринимают без расчета или в силу случайности, но всегда всякому действию предшествует мысль, и действия всегда согласуются с принятыми решениями. Вследствие этого они редко терпят неудачи, а если это и происходит, то легко выходят из положения. Они предпочитают провал подготовленного предприятия случайному успеху, ибо победы, которые приходят сами, побуждают полагаться на случай, тогда как расчет, несмотря на случайные неудачи, учит не возвращаться к прежним ошибкам. Ведь тот, на кого обрушиваются случайные блага, не является их подлинной причиной, тогда как разрушающие расчет непредвиденные случайности хотя бы позволяют утешаться тем, что расчет сам по себе был правилен.
7. Военные упражнения закаляют не только тела, но и души римлян, ибо обучение зиждится также и на страхе. Ведь их законы предусматривают наказание смертью не только за бегство с поля боя, но и за гораздо менее значительные проступки. Но еще больший страх, нежели законы, возбуждают в них начальники, награждающие доблестных, чтобы не казаться жестокими по отношению к тем, кого наказывают. И повиновение вышестоящим столь беспрекословно, что в мирное время оно является украшением римлян, а в бою превращает войско в единое тело — столь целен и гибок их строй, столь остр их слух на приказания, а зрение — на подаваемые знаки, столь готовы их руки к деятельности. Оттого-то они всегда легки на победу и тяжелы на поражение и никогда не были побеждаемы ни численным превосходством, ни искусством, ни неблагоприятными условиями, ни даже судьбой, а ведь она подвластна им менее, чем победа. Так что, когда расчет предшествует предприятию и осуществляется столь действенным войском, нет ничего удивительного в том, что границы империи достигают Евфрата на востоке, океана на западе, плодороднейших долин Ливии на юге и Истра и Рейна на севере. Поистине можно сказать, что приобретенное уступает в ценности приобретателю!
8. Все сказанное служит не столько для восхваления римлян, сколько для утешения их поверженных противников и для устрашения всякого, кто помышляет о восстании, так что, быть может, тот, чей ум пытлив и кто незнаком с предметом, найдет полезным для себя ознакомиться с устройством римского войска. Это все, что я намеревался сказать об этом.
VI
1. Итак, пока Веспасиан и его сын Тит медлили в Птолемаиде, приводя в порядок войска, Плацид стремительно прошел через всю Галилею, убив на своем пути великое множество народа (это были наименее воинственные и наиболее робкие из галилеян). Затем, обнаружив, что воинственно настроенные галилеяне постоянно находят убежище в укрепленных Йосефом городах, он произвел нападение на сильнейший из них, Йодфат, рассчитывая легко захватить его неожиданным приступом. Взятие Йодфата доставило бы ему славу у начальников и помогло бы в завершении похода, ибо после падения наиболее сильного города все остальные города были бы охвачены страхом и сдались римлянам. Однако его надежды были далеки от осуществления. Именно: при приближении к городу он был своевременно замечен защитниками, и те, устроив перед городом засаду, неожиданно обрушились на ничего не подозревавших римлян. Превосходя противника числом, готовые к сражению и стремясь отвратить нависшую над их родным городом, женами и детьми опасность, евреи скоро обратили римлян в бегство. Множество римлян было ранено, но убитых было лишь 7 человек — благодаря упорядоченности их отступления, поверхностности полученных ранений (ведь их тела были полностью защищены), а также вследствие того, что евреи, будучи легко вооружены, не отваживались сойтись вплотную с тяжелой пехотой и метали свои копья издалека. Со стороны евреев потери составляли не более трех убитых и горстки раненых. Плацид решил, что взять город ему не по силам, и удалился.
2. Тогда Веспасиан принял решение самому выступить на Галилею. Он вышел из Птолемаиды, ведя за собой войска в принятом у римлян походном порядке. Во главе колонны шли легковооруженные вспомогательные части и лучники, предназначенные для отражения неожиданных нападений противника и произведения разведки в лесах, где противник мог устроить засаду. За ними следовал отряд тяжеловооруженной римской пехоты и конницы, далее — по 10 человек от каждой сотни, несущие, кроме собственной поклажи, приспособления для разметки лагеря. За ними шли дорожные мастера, спрямляющие изгибы дороги, выравнивающие пересеченную местность и рубящие препятствующие продвижению войск деревья, — все это затем, чтобы войска не были слишком утомлены трудной дорогой. Далее под охраной сильного отряда конницы везли имущество главнокомандующего и старших военачальников, а следом ехал верхом сам Веспасиан с отборной конницей и пехотой и отрядом копейщиков. Затем следовала конница легионов (каждый легион имеет собственный отряд конницы в 120 всадников), за всадниками двигались мулы, тащившие стенобитные орудия и другие приспособления того же рода. Далее следовали старшие военачальники, начальники когорт и трибуны, сопровождаемые отборными частями телохранителей, за ними несли боевые значки, включая орла, который находится перед каждым легионом: ведь орел — царь птиц и славится своим бесстрашием, и римляне видят в нем символ империи и предзнаменование победы над любым противником. Священные значки сопровождаются трубачами, за которыми следуют основные силы — сомкнутыми рядами по 6 человек, как всегда, сопровождаемые центурионом, следящим за порядком в строю. Прислуга каждого легиона в полном составе шла позади пехоты, следя за погруженным на мулов и других вьючных животных имуществом воинов. Колонна легионов замыкалась торговцами, сопровождаемыми для защиты арьергардом, включающим легкую и тяжелую пехоту и сильный конный отряд.
3. Двигаясь таким образом, Веспасиан со своими войсками достиг границ Галилеи. Здесь он разбил лагерь и, сдерживая боевой пыл воинов, произвел смотр войск, чтобы возбудить в противнике страх и дать ему время еще раз обдумать свое положение и, быть может, изменить принятое прежде решение вступить в бой. Одновременно он вел приготовления к осаде укреплений противника. И действительно, вид главнокомандующего заставил задуматься многих и устрашил всех, так что люди Йосефа, стоявшие лагерем неподалеку от Циппори у города под названием Гарис, почуяв приближение войны, разбежались во все стороны еще до соприкосновения с противником, не только не вступив в бой, но даже еще и не видя врага. Оставшийся с горсткой людей Йосеф видел, что силы его недостаточны, чтобы остановить противника, что евреи пали духом и что, если бы им только удалось завоевать доверие римлян, они с радостью бы заключили с ними соглашение и отступили. Он уже предвидел исход войны, но, решив пока что держаться как можно дальше от опасности, укрылся с оставшимися у него людьми в Тибериаде.
VII
1. Подойдя к Гадеру и увидев, что в городе почти нет защитников, Веспасиан взял его первым же приступом. Войдя в город, он предал смерти все взрослое население, причем римляне не щадили ни молодого, ни старого, ибо они ненавидели этот народ и помнили о том, как беззаконно обошлись с Цестием. Римляне сожгли не только самый город, но и все окрестные городки и селения: многие были уже покинуты жителями, но там, где жители остались, все они были обращены в рабство.
2. Бегство Йосефа наполнило город, который он выбрал себе убежищем, страхом, ибо жители Тибериады полагали, что раз Йосеф обратился в бегство, значит, он совершенно отказался от намерения вести войну. Их догадки были совершенно правильными, ибо Йосеф видел неизбежность уготованного евреям конца и знал, что единственное для них спасение — одуматься и изменить прежние решения. Он даже был уверен, что получил бы прощение, если бы перешел на сторону римлян, однако он скорее предпочел бы умереть снова и снова, нежели предать родину и, оскорбив доверенные ему полномочия, оказаться на стороне тех, сражаться с которыми был послан. Потому он решил написать в Иерусалим и в точности описать положение, не преувеличивая силу противника, чтобы не быть впоследствии обвиненным в трусости, но и не преуменьшая ее, чтобы не вызвать прилив бодрости у тех, кто готов раскаяться. Он просил, чтобы, если будет принято решение о заключении мира, ему немедленно сообщили, если же решат продолжать войну с римлянами, было прислано соответствующее подкрепление. Изложив свои предложен