гнав бегущих и зайдя спереди, пробивал себе путь через самую их гущу; он набрасывался на них, когда они сталкивались друг с другом и падали, отрезал их от городских стен и заворачивал назад к равнине — пока, наконец, благодаря своей многочисленности они силой не пробили себе путь и не укрылись в городе.
4. Но, как только они оказались внутри стен, в городе вновь вспыхнула междоусобица. Местные жители, дорожа своим имуществом и городом, с самого начала были против войны; теперь же, после поражения, их сопротивление усилилось еще более. Пришельцы же, которых было большинство, продолжали настаивать на своем. Обе стороны были вне себя от гнева, и их крики и шум явно свидетельствовали, что скоро они возьмутся за оружие. Звуки волнения достигли слуха Тита, находившегося неподалеку от стены, и он вскричал: «Пробил наш час! Чего нам ждать, если сам Бог отдает евреев в наши руки?! Так берите же победу! Разве вы не слышите крика? Эти люди, ускользнувшие из наших рук, сейчас сцепились друг с другом, и, если мы поспешим, город — наш! Однако одной только быстроты и ловкости недостаточно — нам предстоит тяжелый труд, ибо ничто великое не дается без опасности. Итак, нам не следует ждать, пока между врагами вновь установится согласие, ведь необходимость в скором времени вновь примирит их, и нам не следует ждать нового подкрепления — мы, с горсткой людей победившие несметное войско, своими силами возьмем этот город!»
5. С этими словами он вскочил на коня и поскакал к озеру, откуда, проведя своих лошадей через воду, он и его люди ворвались в город. Его отвага наполнила защитников ужасом, и никто из них не оказал ни малейшего сопротивления. Йехошуа и его люди оставили город и бежали в глубь страны, остальные же бросились к озеру, где были перехвачены вышедшим им навстречу неприятелем; некоторые были убиты, когда садились в лодки, другие — когда пытались подплыть к тем, кто еще раньше успел отойти от берега. В городе царила резня, и одна и та же участь постигала как пришельцев, которые не успели бежать и сейчас пытались оказать сопротивление, так и местных жителей, которые не сопротивлялись в надежде на то, что их нежелание принимать участие в войне известно римлянам и те согласятся заключить с ними мир. Наконец Тит, расправившись с истинными виновниками бунта, сжалился над жителями и положил конец резне. Те же, кто спасся бегством на озеро, при виде падения города отошли от неприятеля так далеко, как только это было возможно.
6. Тит послал одного из своих всадников к отцу с вестью о случившемся. Веспасиан, как и следовало ожидать, пришел в восторг от доблести сына и от его блестящей победы, тем более что он считал, что победа эта подводила итог наиболее значительной части войны. Он немедленно прибыл на место и распорядился выставить вокруг города часовых, чтобы никто не мог ускользнуть живым. На следующий день он спустился к озеру и отдал распоряжение сбить плоты для преследования бежавших. В скором времени плоты были готовы, так как местность эта не испытывает недостатка ни в материале, ни в плотниках.
7. Геннисаретское озеро получило свое наименование от прилегающей к нему местности. Хотя оно простирается на 40 стадиев в ширину и на 100 в длину, вода в нем пресная и восхитительная на вкус; она гораздо прозрачнее мутной болотной воды и совершенно чистая, поскольку озеро со всех сторон кончается песчаным побережьем. Кроме того, вода в озере умеренной температуры — гораздо приятнее, чем речная или родниковая вода, но и гораздо более холодная, чем можно было бы ожидать от озера такой величины. Если ее выставить под открытым небом, как обычно поступают местные жители в летние ночи, то по холоду она не уступает снегу. Породы рыб, водящиеся в озере, отличаются как по вкусу, так и по виду от рыб всех других мест.
Геннисаретское озеро рассекается надвое рекой Иордан. По-видимости Иордан начинается у Панейона, на самом же деле он лишь появляется там на поверхности, а до того незаметно течет под землей от места под названием Чаша. Каждый, кто поднимается в Трахон, найдет это место в 120 стадиях от Кесарии, взяв чуть вправо от дороги. Название «Чаша» очень подходит к озеру из-за его совершенно кругообразной формы; вода в нем всегда стоит на уровне берега, никогда не отступая и никогда не переливаясь через край. Долгое время не было известно, что Иордан начинается именно здесь, пока это не установил Филипп, который был тетрархом Трахона: мякина, брошенная им в Чашу, всплыла у Панейона, в том самом месте, которое в старину считалось истоком Иордана. Панейон, место само по себе очень красивое, был еще более украшен благодаря щедрости и богатству царя Агриппы. Видимое течение Иордана начинается у этой пещеры, затем оно пересекает илистые, стоячие воды озера Семех, проходит еще 120 стадиев и за городом Юлиадой впадает в самую середину Геннисаретского озера, а затем, после длительного пути через пустынную область, впадает в Мертвое море.
8. Вдоль Геннисаретского озера тянется местность того же названия, удивительная как по своей природе, так и по красоте. Из-за плодородности почвы нет такого растения, которое ни произрастало бы здесь, и местные жители выращивают все, а здешний климат столь умерен, что соответствует самым различным породам. Здесь произрастают в изобилии как ореховые деревья, более всех прочих растений любящие зиму, так и жаждущие зноя финиковые пальмы, а рядом с ними — смоковницы и масличные деревья, которым благоприятствует более мягкий климат. Можно подумать, что торжествует некий честолюбивый замысел природы, насильно сведшей в одно место враждующие породы и установившей благое соперничество между временами года, словно каждое из них оспаривает у другого господство над этой местностью. Однако природа не только производит здесь самые необычные и разнородные плоды — она, кроме того, еще и тщательно печется о них. Самые царственные из всех, виноград и смоквы, она доставляет в течение 10 месяцев подряд, в то время как все прочие созревают на деревьях круглый год. Ибо, помимо мягкого климата, эта земля орошается еще и плодороднейшим из источников; этот источник, называемый местными жителями Кфар Нахум (Капернаум), некоторые считают ответвлением Нила, так как в нем водятся рыбы, очень схожие с окунями Александрийского озера. Длина этой области соответствует длине побережья одноименного озера и составляет 30 стадиев, ширина ее равняется 20 стадиям. Такова природа этого места.
9. Итак, завершив все приготовления, Веспасиан посадил на плоты столько воинов, чтобы число их равнялось числу противников на лодках, и они отплыли от берега. Преследуемые со всех сторон, евреи не имели возможности ни бежать на сушу, ибо весь берег был в руках неприятеля, ни сражаться на воде хотя бы с малейшей надеждой на успех. Их построенные для разбоя лодки были малы и слабы в сравнении с плотами, и на борту каждой из них было так мало людей, что они не осмеливались приблизиться к наступавшим плотным строем римлянам. Однако они вертелись вокруг плотов, иногда даже и приближались к ним, забрасывая издали камнями или сталкиваясь борт к борту и поражая с близкого расстояния. Но и в том, и в другом случае больше всего страдали они сами: град их камней лишь стучал по вооружению римлян, не причиняя никакого вреда, тогда как сами они представляли удобную мишень для стрел римлян; если же они отваживались приблизиться, то прежде, чем успевали что-либо предпринять, их топили вместе с их лодками. Многих из тех, кто пытался пробиться, римляне закололи копьями, многих пронзили мечами, впрыгнув в их лодки, а некоторых, увлеченных движением плотов и оказавшихся в их окружении, римляне захватывали вместе с судами. Если же кто-то из очутившихся в воде появлялся на поверхности, римляне расправлялись с ним с помощью лука или самого плота, а когда в своей крайности те пытались взобраться на борт, римляне отсекали им головы или руки. Так повсюду всевозможными способами погибало неисчислимое множество евреев, пока наконец те, что устремился к суше, не были вытащены на берег и все оставшиеся лодки не были окружены. Когда они выбирались из лодок, многие были убиты еще на воде, а многих из тех, кто достиг берега, римляне прикончили на суше. И куда ни устремлялся взгляд, повсюду озеро было красно от крови и запружено мертвыми телами, ибо никто не остался в живых. В течение последующих дней чудовищная вонь стояла над местностью и вид ее был ужасен: берега озера покрыты обломками и вздувшимися трупами, а испарения, исходящие от разлагавшихся на солнце тел, сделали воздух столь зловонным, что несчастье не только повергло евреев в отчаяние, но и вселило в них ненависть по отношению к его виновникам. Таков был исход этого морского сражения. Число убитых, включая тех, кто еще раньше погиб в самом городе, составило 6700 человек.
10. После сражения Веспасиан созвал в Тарихеях суд. Отделив местных жителей от пришельцев, которых он считал ответственными за войну, он обсудил вместе с участниками заседания вопрос, следует ли пощадить также и этих последних. Единодушное решение всех судей гласило, что освобождение преступников нанесло бы вред общему благополучию, ибо, будучи освобождены, эти лишенные родины люди не будут бездействовать, но непременно попытаются склонить на восстание тех, кто даст им убежище. Итак, Веспасиан решил, что они не заслуживают пощады и не должны ускользнуть из его рук, однако он не был уверен в том, каким способом следует от них избавиться. Он не решался предать их смерти тут же, на месте, из опасения настроить против себя местных жителей, которые не потерпели бы, чтобы в их городе было казнено такое количество молящих о пощаде людей. Не мог он также допустить, чтобы после того, как им будет обещана свобода, его люди напали на них, когда те выйдут из города. Однако возобладало мнение советников, полагавших, что по отношению к евреям никакое действие не может считаться бесчестным и что везде, где собственная польза и требования приличия несовместимы, следует отдавать предпочтение первой. Потому он в двусмысленных выражениях обещал осужденным безопасность и позволил им покинуть город, разрешив двигаться только по одной, ведущей в Тибериаду, дороге. Поверив тому, чему они желали верить, эти люди у всех на глазах нагрузились своим имуществом и выступили по разрешенному им пути. Сойти с дороги было невозможно, так как на всем ее протяжении стояли римляне, и так все они оказались запертыми в городе. Следовавший за ними Веспасиан выстроил их всех на ипподроме. Сначала он рас