Третья же башня, Мирьям (ибо таково было имя царицы), имела цельное основание в 20 локтей высотой и столько же в ширину и длину. На нем располагались жилые помещения, своей роскошью и отделкой превосходящие помещения двух других башен, так как царь полагал, что здание, носящее имя женщины, должно быть украшено с большей роскошью, чем те, которые названы именами мужчин; зато те две были гораздо более мощны, чем эта. Общая высота башни составляла 55 локтей.
4. Эти три башни, столь огромные сами по себе, казались еще более высокими вследствие своего местоположения. Ведь Старая стена, в которой они находились, сама была выстроена на высоком холме и вздымалась над ним, словно горная вершина, еще на тридцать локтей, что, разумеется, много увеличивало высоту стоявших на ней башен. Достойна удивления также и величина камней, из которых они были сложены. Ведь это не были обыкновенные камни или обломки скал, такие, что могут нести люди, но тесаные глыбы белого мрамора, в 25 локтей длины, 10 локтей ширины и 5 локтей толщины каждая. И столь искусно были они пригнаны друг к другу, что каждая башня казалась выросшей из земли цельной скалой, в которой лишь впоследствии руки строителей вытесали формы и высекли углы — столь незаметны были соединения между камнями, с какой бы стороны вы ни смотрели на них.
Изнутри к этим стоявшим на северной стороне стены башням примыкал царский дворец, великолепие которого превосходило всякое описание. Его роскошь и убранство не имели себе равных, и сверх того он был окружен со всех сторон стеной в 30 локтей высотой, по которой на равном расстоянии друг от друга шли богато украшенные башни, и заключал в себе огромные покои и пиршественные залы, способные вместить сотни приглашенных. Невозможно передать словами красоту отделки камней внутри дворца, ведь отовсюду сюда были доставлены в великом множестве редчайшие из камней, потолки же дворца поражали как величиной балок, так и великолепием отделки. Здесь было неисчислимое множество покоев, и все отличались один от другого по виду, все были полностью обставлены, и большинство находившихся в них предметов состояло из серебра и золота. Много было кольцеобразных пересекающихся между собой колоннад, отличавшихся одна от другой своими колоннами. Их внутренние дворы сплошь зеленели от растительности: здесь росли всякого рода сады, рассекавшиеся длинными дорожками для гуляния и окруженные глубокими каналами или бассейнами, уставленными медными изваяниями, из которых лилась вода, а кругом этих водоемов находились многочисленные башни для ручных голубей. Однако как возможно передать в словах все великолепие этого дворца, когда даже сама память о нем мучительна, ибо она подымает вновь воспоминания о разрушениях, произведенных здесь зажженным руками разбойников огнем! Ведь дворец был сожжен не римлянами, но, как мы уже упоминали, это сделали заговорщики из города еще в самом начале восстания: пожар начался в Антонии, перебросился на царский дворец и, наконец, охватил верхние помещения всех трех башен.
V
1. Что же касается Храма, то он, как я уже говорил, был воздвигнут на мощном холме. Вначале на верхушке этого холма с трудом размещались только святилище и алтарь, так как все вокруг было обрывисто и покато. Когда же Соломон, царь, который заложил Храм, укрепил стеной восточную часть холма, на земляной насыпи этой стены была построена одна колоннада, а с трех остальных сторон Храм продолжал оставаться открытым. Но век за веком народ понемногу увеличивал насыпь, и холм выравнивался и расширялся. Наконец, пробили и северную стену и присоединили все то место, которое впоследствии составило всю площадь Храма. После того как евреи окружили холм с трех сторон стеной, идущей от самого его подножия, завершив таким образом предприятие, превзошедшее всякие ожидания, на которое ими были затрачены долгие века и священные сокровища, стекавшиеся со всех концов света как дань Богу, они возвели вокруг святилища Верхний и Нижний дворы. В некоторых особенно низких местах приходилось строить основания высотой в 300 локтей, а кое-где даже и более того, однако вся глубина этих оснований не была видна глазу, так как для того, чтобы выровнять улицы города, лощина по большей части была засыпана. На строительство оснований пошли каменные глыбы в 40 локтей величиной. Итак, изобилие средств и рвение народа принесли превзошедшие меру вероятного плоды, а настойчивость и время привели к тому, что предприятие, на окончание которого нельзя было и надеяться, в конце концов завершилось успешно.
2. Возведенные наверху строения были вполне достойны таких оснований. Все колоннады — двойные и подпирались колоннами, каждая из которых имела 25 локтей в высоту и высечена из цельного куска белейшего мрамора, а потолки набраны из кусков кедрового дерева, природное богатство и искусная выделка которого вместе с игрой сочетаний между отдельными кусками представляли зрелище, замечательное во всех отношениях, хотя поверхность потолков и не была украшена ни живописью, ни резьбой. Ширина колоннад была 30 локтей, а совокупная их длина, включая Антонию, составляла 6 стадиев. Все открытые дворы были вымощены камнями различных цветов и пород.
Каждый, кто проходил из Нижнего двора во второй двор Храма, оказывался за богато отделанной каменной оградой в три локтя высотой. По ней на равном расстоянии друг от друга шли столбы с греческими или римскими надписями, провозглашавшими закон очищения, именно, что чужеземцы не допускаются внутрь святилища (ибо второй двор Храма носил название святилища). Чтобы попасть в Верхний двор из первого двора, нужно было подняться на 14 ступеней. Верхний двор был четырехугольной формы и обнесен отдельной стеной: снаружи ее высота достигала сорока локтей, хотя этого и не было видно из-за ступеней, а изнутри в ней было всего 25 локтей (поскольку Верхний двор располагался на возвышенном месте и к нему следовало подниматься по ступеням, внутренность его лишь частично просматривалась со стороны холма). От конца лестницы до стены шла ровная площадка протяженностью в 10 локтей; отсюда шли другие лестницы, в 5 ступеней каждая, которые вели к воротам. На север и юг вместе выходило восемь ворот (по четыре с каждой стороны), а с востока стояло двое ворот — это потому, что здесь было отгорожено особое место для богослужения женщин, и пришлось пробить вторые ворота, прямо напротив первых. В женском отделении стояли также ворота и с прочих сторон, одни с севера и одни с юга, ведь женщинам не дозволялось входить через другие ворота, точно так же, как им не разрешалось покидать пределы своего отделения. Доступ сюда был открыт для всех еврейских женщин без различия — как местных, так и чужестранок. С западной же стороны ворот не было, и стена там была сплошной. Между воротами во внутренней стороне стены шли в один ряд колоннады, обращенные ко входам в казнохранилища; колонны, подпиравшие их, были чрезвычайно велики и красивы и за исключением размеров ни в чем не уступали колоннам Нижнего двора.
3. Девять ворот были сплошь покрыты серебром и золотом, включая боковые колонны и притолоки, а десятые, те, что за пределами святилища, из коринфской меди, в ценности далеко превосходили посеребренные и позолоченные ворота. Все ворота — двудверные, и в каждой двери — 30 локтей высоты и 15 ширины. Внутри, однако, ворота расширялись, и с обеих сторон каждых были вделаны крытые помещения наподобие башен по 30 локтей в ширину и длину и более сорока в высоту; каждая башня подпиралась двумя колоннами окружностью в 12 локтей. Все ворота были одинаковой величины, и только те, что находились над Коринфскими воротами в восточной стороне женского отделения и прямо напротив ворот в святилище, были гораздо больше: высота их была 50 локтей, высота дверей — 40 локтей, украшения на них богаче, а золотая и серебряная обшивка толще, чем на других воротах (золотую и серебряную обшивку для всех девяти ворот пожертвовал Храму Александр, отец Тиберия). От женского отделения к Большим воротам вело 15 ступеней — на пять ступеней меньше, чем к остальным.
4. Собственно Храм, то есть святилище, располагался в середине, и к нему вели 12 ступеней. Передняя его часть была 20 локтей в высоту и ширину, задняя — уже на 40 локтей, так как перед ней расходились в обе стороны два крыла, по 20 локтей каждое. Первые ворота были 70 локтей в высоту и 25 — в ширину и не имели дверей, являя тем самым образ разверстого, беспредельного неба; их лицевая сторона вся покрыта золотом, и сквозь них виднелась вся внутренность первого, чрезвычайно большого отделения, и внутренние ворота с их окаймлением, сплошь блистающие золотом, тоже открывались взору. Хотя святилище состояло из двух помещений, открытым для обозрения было только первое, имевшее 90 локтей в высоту, 50 в длину и 20 в ширину. Ворота, которые вели в него, были, как я уже говорил, сплошь позолочены, равно как и окаймлявшая их стена; сверху на них — золотые виноградные лозы, с которых свешивались грозди длиной в человеческий рост. Из двух помещений святилища внутреннее было расположено ниже внешнего, и в него вели золотые двери в 50 локтей высоты и 16 ширины. Перед дверьми висел, скрывая их, такой же величины занавес вавилонской работы, расшитый гиацинтом, виссоном, багрецом и пурпуром, — произведение, достойное всяческого удивления. Подобное смешение материалов не было случайным, но долженствовало служить подобием мироздания: багряница обозначала огонь, виссон — землю, гиацинт — воздух, а пурпур — море. Багряница и гиацинт были избраны для этой цели по сходству цвета, а два остальных — из-за своего происхождения, так как виссон происходит от земли, а пурпур — от моря. Шитье на занавесе представляло собой полный обзор неба, за исключением знаков зодиака.
5. Тот, кто вступал внутрь, переходил в нижнее отделение святилища. Оно имело 60 локтей в высоту, столько же в длину и 20 локтей в ширину и в свою очередь делилось по длине на два отделения. В первом из них, имевшем 40 локтей длины, находились три самых замечательных и прославленных на целый свет предмета — светильник, стол и курильница. Семь лампад, на которые разветвлялся светильник, обозначали планеты, двенадцать хлебов на столе — зодиак и год, а тринадцать благовоний курильницы, взятые из моря и земли, как необитаемой, так и обитаемой, знаменовали, что все с