ям, другие — по принуждению сражаясь друг с другом толпами. Там Тит и узнал о взятии в плен Шимона, сына Гиоры, которое произошло следующим образом. Шимон во время осады Иерусалима находился в Верхнем городе. Когда римское войско, проникнув внутрь за крепостную стену, повсюду опустошало город, Шимон, взяв самых преданных из товарищей, а с ними и каменотесов, необходимые им для работы инструменты, также запас продуктов, которых могло хватить на длительное время, со всем этим спустился в одно из потайных подземелий. До тех пор пока тянулся подземный ход старой копки, они пробирались по нему, когда же уперлись в непрокопанную землю, то стали рыть ее в надежде на то, что обретут спасение, если станут продвигаться вперед и выберутся наверх в безопасном месте. Несбыточность надежды обнаружило само совершение работы. Ибо землекопы едва продвигались вперед, а припасы при всей бережливости стали подходить к концу. И тогда, желая привести римлян в смятение и таким образом обмануть, Шимон облачился в белую тунику, надел поверх нее пурпурную хламиду и в том самом месте, на котором прежде был храм, появился из-под земли. Поначалу увидевшие это пришли в изумление и не трогались с места, но затем, приблизившись, стали расспрашивать, кто он. Но Шимон этого им не открыл, а приказал позвать командующего. Они поспешно сбегали за ним, и явился Теренций Руф, оставленный за главнокомандующего.
Узнав от Шимона всю правду, он велел связать его и посадить под стражу, а Цезаря оповестил о том, как Шимон был пойман. Так в наказание за жестокость к своим соотечественникам, которых он бесчеловечно тиранил, Бог предал Шимона в руки смертельно ненавидевших его врагов. Не силой был он захвачен в плен, но по собственной воле предал себя на расправу, за что ранее сам многих умерщвлял, необоснованно обвиняя в измене и переходе к римлянам. Ибо злу не избежать Божьего гнева, справедливость Его всемогуща, рано или поздно настигает она преступивших ее и карает злодеев тем более жестоко, что они мнят себя избежавшими кары, если не получают ее тотчас же. Понял это и Шимон, когда изведал силу римского гнева. А его появление из-под земли весьма способствовало в те несколько дней нахождению и других мятежников в подземельях. К Цезарю по возвращении его в Приморскую Кесарию Шимон был приведен в цепях, и тот приказал оставить его в живых для триумфа, который собирался отпраздновать в Риме.
III
1. Во время пребывания в Кесарии Тит пышно справлял день рождения своего брата и в его честь предал смерти множество евреев из тех, которые подлежали наказанию. Число погибших в битвах со зверями, сожженных и павших в сражениях друг с другом превышало 2500 человек. И все эти неисчислимые способы казни казались римлянам незаслуженно легким наказанием. После этого Цезарь прибыл в Верит (этот город, колония римлян, находится в Финикии) и оставался там более длительное время, обставляя день рождения отца с еще большей пышностью как в великолепии зрелищ, так и в отношении других изобретений всевозможных трат. И множество пленных погибали там той же смертью, что и их предшественники.
2. В то самое время случилось, что на евреев, проживающих в Антиохии, поступили жалобы, и смертельная опасность нависла над ними. Жители Антиохии возмутились против них отчасти вследствие тогда возведенной клеветы, отчасти же из-за предшествующих событий. О последних необходимо вкратце рассказать, чтобы я мог последовательно перейти к изложению и позднейших событий.
3. Еврейский народ рассеян по всей земле среди обитателей разных стран, более же всего он проник в Сирию по причине соседства, и в особенности много евреев в Антиохии из-за большой величины города, тем более что цари, преемники Антиоха, предоставляли им право беспрепятственно там селиться. Так, Антиох, прозванный Эпифаном, при разграблении Иерусалима разорил также и Храм, но его наследники в царской власти из храмовой утвари все медные изделия передали антиохийским евреям, поместили это в их синагоге и разрешили им принимать участие в городских делах наравне с эллинами. Встречая и после этого со стороны царей такое же к себе отношение, еврейское население весьма приумножилось. Они украсили свою святыню дарами, исполненными с тщательностью и великолепием, и, постоянно привлекая к своим обрядам множество эллинов, сделали в некотором смысле и их частью своей общины. Когда сразу по прибытии Веспасиана в Сирию была объявлена война и ненависть к евреям доходила до предела, тогда один из них, некто Антиох, пользующийся уважением более всего благодаря заслугам отца (тот был начальником тамошних евреев), пришел в театр на собрание антиохийских граждан и стал обвинять своего отца и других в том, что они в одну ночь задумали сжечь весь город. Он выдал нескольких приезжих евреев как причастных к заговорщикам.
Услышав это, народ не стал сдерживать свой гнев, но повелел тотчас соорудить костер, и все выданные евреи были сожжены в театре незамедлительно. Затем они бросились на остальную массу евреев, полагая спасение своего отечества в скорейшем отмщении им. Антиох еще более разжигал их ярость в надежде засвидетельствовать перемену образа своих мыслей и ненависть к иудейским обычаям совершением жертвоприношения, как того требовал эллинский обряд. Он приказал, чтобы и остальных заставили сделать то же, ибо по нежеланию можно будет выявить заговорщиков. Когда антиохийцы приступили к испытанию, отступились немногие, все же не пожелавшие были казнены. Антиох, получив от римского военачальника отряд солдат, жестоко притеснял своих сограждан, не позволяя им праздновать субботу и заставляя делать все то, что и в обычные дни. Его меры были настолько действенны, что не только в Антиохии, но начиная оттуда также и в других городах некоторое время запрещено было праздновать субботу.
4. Вскоре после того, как случились эти несчастья, антиохийских евреев постигла другая беда, приступив к рассказу о которой я и изложил предыдущие события. Когда в Антиохии сгорели четырехугольный рынок, претория, архив и царский дворец и ценою огромных усилий едва удалось помешать огню перекинуться на весь город, Антиох стал обвинять в этом евреев. Если ранее антиохийцы и не пылали к ним ненавистью, то теперь он заставил их, клеветой приведенных в возмущение из-за случившегося, еще более поверить в сказанное им ранее о предыдущих событиях, что будто бы они просто не видели, как огонь был подброшен им евреями. И тогда, словно обезумев, с какой-то невероятной яростью все они бросились на оклеветанных. С трудом удалось сдержать их гнев легату Гнею Коллеге, который потребовал дать ему возможность сообщить о случившемся Цезарю. Ведь хотя Веспасиан и выслал правителя Сирии Цезенния Пета, но тот к тому времени еще не прибыл. Произведя же тщательное расследование, Коллега установил истину, и никто из евреев, на которых Антиох возлагал вину, не оказался причастным. Все это было делом рук нескольких негодяев, погрязших в долгах, которые думали получить освобождение от уплаты, если сожгут рынок и общественные архивы. Евреи же, при выяснении причин, ожидая своей будущей участи, пребывали в мучительном страхе.
IV
1. Тит Цезарь, получив о своем отце известие, что радушно принят во всех италийских городах и что с особым расположением и пышностью его встретил Рим, испытывал чрезвычайное удовольствие и радость, будучи тем самым избавленным — что было самым для него приятным — от волнений за отца.
В самом деле, прибытие Веспасиана, даже когда он был еще очень далеко, лелеяли в мыслях жители всей Италии. От нетерпения само ожидание заменяло им его приезд, и в их расположении к нему не было и тени неискренности. Сенат, памятуя о потрясениях, произошедших при смене властителей, почитал за счастье иметь императором человека почтенного возраста, прославленного многими военными подвигами, чье возвышение, они знали, будет исключительно к спасению подданных. И народ, истерзанный внутренними бедами, с еще большим нетерпением ожидал его прибытия, полагая, что теперь-то наверняка избавится от несчастий, и веря, что настанут благоденствие и жизнь без опасностей. Особое уважение испытывало к нему войско; ведь более всего оно могло оценить значение успешно законченных им войн. На себе изведав бездарность и трусость других императоров, солдаты желали избавиться от неуемного чувства стыда и только в Веспасиане надеялись приобрести человека, способного их и спасти и прославить. При таком настроении всеобщей восторженности самые почтенные из граждан уже не могли более ждать, но поспешили далеко за пределы Рима, чтобы встретить его там. Также и из остальных никто долее не мог выносить откладывания встречи, и такими толпами все хлынули из города — ибо всякому, казалось, будет легче и приятнее уйти, чем остаться, — что в самом городе впервые тогда ощущалось приятное малолюдие, потому что оставшихся было меньше, чем ушедших. Когда же было объявлено о приближении императора и шедшие впереди толпы оповещали о его ласковом обращении при встрече со всеми, тогда уже и все остальные римляне с женами и детьми вышли ему навстречу по пути следования и повсюду, где он проезжал, выкрикивали всяческие похвалы его приятному виду и приветливому взору, называя его благодетелем, спасителем и единственным императором, достойным Рима. Город же весь был, как храм, наполнен венками и фимиамом. С трудом пробравшись к дворцу сквозь обступавшую его толпу, сам он принес жертвы домашним богам в благодарность за благополучное прибытие, народ же обратился к пиршеству и, собравшись на угощение по трибам, по филам или по соседству, при совершении возлияний возносил молитвы Богу о том, чтобы на многие годы римлянами правил сам Веспасиан, и о сохранении престола неоспоримым и для детей его, и для будущих их потомков. Так город римлян, столь восторженно встретивший Веспасиана, вступал в пору своего полного благоденствия.
2. Еще до пребывания Веспасиана в Александрии, когда Тит был занят осадой Иерусалима, восстала значительная часть германцев. К ним присоединились и ближайшие их соседи из галлов, и сообща они возымели большие надежды на избавление от римского владычества. Самих германцев побудил поднять восстание и начать войну прежде всего их национальный характер, лишенный здравомыслия и готовый при малейшей надежде на всякое безрассудство; затем — ненависть к властителям, поскольку они сознавали, что только перед римлянами принужден был рабствовать их род. А кроме