в Антиохии с течением времени значительно разрослось. Они украсили свою святынювысокохудожественными и драгоценными дарами и, привлекая к своей вере множествоэллинов, сделали и этих последних до известной степени составной частью своейобщины. В то время, когда объявлена была война, и Веспасиан только что прибылсухим путем в Сирию, когда ненависть к иудеям возгорелась повсюду с ужасающейсилой, выступил один из них, по имени Антиох, пользовавшийся почетом благодарятому, что его отец состоял представителем антиохийских иудеев, и публично втеатре перед собранием граждан обвинил собственного отца и других иудеев в том,что они решили между собой сжечь весь город в одну ночь; одновременно с тем онуказал на некоторых иногородних иудеев как на соучастников этого замысла.Услышав об этом, народ не мог удержать свой гнев: он потребовал возвестинемедленно костер, и тут же в театре все выданные иудеи были сожжены. Вслед заэтим эллины набросились на остальную массу иудеев, предполагая, что чем скорееотомстят им, тем вернее они спасут свой родной город. Антиох еще большеразжигал их ярость и, чтобы [420] убедить всех в переменесвоего образа мыслей и в своем презрении ко всему иудейскому, он вызвалсясовершить жертвоприношение по эллинскому обряду и предложил принудить остальныхиудеев к принесению жертв, а отказавшихся от этого считать заговорщиками.Антиохийцы приступили к этому испытанию. Только немногие уступили, все жеотказавшиеся были казнены. Тогда Антиох получил от римского военачальника отрядсолдат и с их помощью жестоко притеснял своих сограждан, запрещая им такжепраздновать субботу и заставляя их в этот день совершать повседневные работы. Стакой настойчивостью умел он преследовать свои принудительные меры, что нетолько в Антиохии, но и в других городах было приостановлено на некоторое времяпразднование субботы.
4. Вскоре после того как в Антиохии были возбуждены эти преследования противиудеев, последних постигло другое несчастье. Этот именно случай и подал мнеповод к описанию предыдущего. Сгорели в Антиохии четырехугольный рынок,городское здание, архив и царский дворец; только с большими усилиями удалосьостановить распространение огня на весь город. Антиох объявил виновникамипожара иудеев. Такая клевета, брошенная в ту минуту, когда все находились ещепод свежим впечатлением случившегося несчастья, могла бы иметь успех даже в томслучае, если бы антиохийцы не были еще раньше предубеждены против иудеев, ноАнтиох не преминул подтвердить свои показания ссылками на прошедшее и такимобразом довел граждан до того, что они, хотя и никто не видел, чтобы иудеиподложили огонь, с бешеной яростью готовы были обрушиться на оклеветанных.Только с трудом они были обузданы легатом Гнеем Коллегой, потребовавшим, чтобыему было предоставлено право прежде всего сообщить о случившемся императору(Веспасиан хотя послал уже в Сирию в качестве правителя Цезенния Пета, нопоследний еще не прибыл). Тем временем Коллега тщательным следствием установилистинную причину происшествия; иудеи, на которых Антиох взвалил всю вину,оказались ни к чему не причастными: весь пожар был делом рук несколькихпогрязших в долги негодяев, которые вообразили, что если они истребят зданиесовета и общественный архив, тогда к ним нельзя будет предъявить никакихтребований. Но пока над иудеями тяготело обвинение, они находились в большомстрахе. [421]
Глава четвертая
Встреча Веспасиана в Риме. – Германцы, отпавшие от римлян, снова покоряются.– Сарматы, напавшие на Мёзию, принуждены вернуться на родину.
1. Известие о задушевной встрече Веспасиана во всех городах Италии и вособенности о сердечном и блестящем приеме, оказанном ему в Риме, освободилоТита от забот о нем и наполнило его сердце радостью и успокоением. Идействительно, когда Веспасиан был еще очень далеко, изо всей Италии радостнобились ему навстречу сердца жителей и, ожидая его, они из любви к нему ужепредвкушали его прибытие. И это расположение к нему было свободно от всякогопринуждения. Сенат, помня потрясения, проистекавшие от частой смены последнихвластителей, считал за счастье иметь императором человека почтенного возраста,окруженного ореолом военных подвигов, в котором можно было быть уверенным, чтоон будет пользоваться властью только для блага своих подданных. Народ,истерзанный междоусобными войнами, с нетерпением ждал его прибытия: оннадеялся, что теперь, наверно, избавится от постигших его до сих пор бед, и былуверен, что при нем воцарится благодать и личная безопасность. Войско вособенности взирало на него с высоким доверием, ибо оно лучше всех моглооценить значение так счастливо оконченных им войн. Изведав бездарность итрусость других императоров, войско желало, наконец, смыть позор, так частопонесенный им раньше, и единственного человека, который может восстановить егочесть и могущество, оно видело в Веспасиане. Высшие сановники города, видявосторженное настроение всех классов населения, не могли в ожидании Веспасианаоставаться на месте, а поспешили ему навстречу далеко за пределы Рима. Но идругим гражданам всякая отсрочка этой встречи была невыносима; им было приятнееи легче выехать навстречу, чем оставаться в городе. И устремились они в дорогутакими огромными массами, что в городе ощущалось тогда в первый раз приятноечувство малолюдья, ибо оставшихся было меньше, чем выехавших. Когда же,наконец, было оповещено о приближении императора, а предшествовавшая ему толпапрославляла его ласковое обращение со всеми, встречавшими его, тогда всеостальное население вышло встречать его с женами и детьми, и на всем[422] пути, по которому он проезжал, они, вдохновленные егодобродушным видом и кротким взором, издавали радостные клики, называя егоблагодетелем, спасителем и единственным, достойным править Римом. Весь городпринял вид храма, наполненного венками и фимиамом. Только с трудом мог онпротесниться сквозь окружавшие его толпы народа во дворец, где он прежде всегопринес домашним богам{8} благодарственнуюжертву за свое благополучное прибытие. После этого народ предался пиршествам.Трибы (территориальные округа. – Ред.), колена и соседи, собравшись дляпирования, при своих жертвоприношениях молили божество о сохранении римскомуцарству Веспасиана еще на долгие годы и об оставлении престола неоспоримымнаследием{9} его сыновьям и ихотдаленнейшим потомкам. Принявший тогда так радостно Веспасиана город Рим с техпор вступил на путь полного благоденствия.
2. До описанного периода времени, еще когда Веспасиан находился вАлександрии, а Тит был занят осадой Иерусалима, восстала значительная частьгерманцев, к которым присоединились также соседние галлы; соединенные вместе,они возымели большую надежду свергнуть с себя совершенно римское иго.Германцами в их отпадении и объявлении войны руководил, во-первых, ихнациональный характер, в силу которого они, неспособные действовать разумно,при малейших только видах на успех, слепо бросаются в опасность; во-вторых,ненависть к притеснявшим властителям и сознание, что их народ никем еще, кромеримлян, не был покорен; главным же образом их ободрял на этот шаг удобныймомент. Они видели, что римское государство вследствие быстрой сменыимператоров потрясено внутренней междоусобицей; они слышали, что все страныримского мира находятся в напряженно-выжидательном положении, и думали, что этизатруднения и несогласия римлян дают им в руки удобный случай. Эти высокомерныенадежды были им внушены обоими их вождями – Классиком и Вителлием{10}, которые, очевидно, давно уже замышлялимятеж и только теперь, поощряемые обстоятельствами, открыто выступили со своимипланами, опираясь на племена, и без того склонные к волнениям. Уже значительнаячасть германцев открыто объявила себя за восстание, а присоединение остальныхможно было предвидеть, как Веспасиан, точно по высшему внушению, послалпрежнему правителю Германии Петилию Цереалию письмо, в котором предоставил емусан консула и приказал отправиться в качестве правителя в Британию. И вот подороге к месту своего [423] нового назначения Цереалий получилизвестие об отложении и вооружении германцев. Тогда он немедленно напал на них,уничтожил в одном сражении значительную часть восставших и тем заставил ихотказаться от своей безумной затеи и образумиться{11}. Впрочем, если бы Цереалий и не вторгся так быстро в ихстрану, они тоже были бы проучены, и весьма скоро; ибо едва только известие обих отпадении прибыло в Рим, Цезарь Домициан, не размышляя долго, как это сделалбы всякий другой в его совсем еще юношеском возрасте, со всей храбростью,унаследованной им от отца, и удивительной для его возраста военной опытностьюпринял на себя великую задачу и тотчас же выступил в поход против варваров.Один только слух о его приближении уже сломил дух германцев: они покорились емуиз страха и считали себя счастливыми, что могли без потери людей подпасть подпрежнее ярмо. После принятия в Галлии предупредительных мер противвозникновения беспорядков в будущем Домициан, увенчанный славой и окруженныйпочетом за великие дела, которых и не по возрасту можно было ожидать от сынатакого отца, возвратился в Рим.
3. Одновременно с только что упомянутым отпадением германцев в Риме полученобыло известие о возмущении скифов против римлян. Многочисленное скифское племясарматы незаметно перешло через Дунай в Мёзию и в огромном числе, распространяяповсюду панику неожиданностью своего нашествия, напали на римлян, истребилизначительную часть тамошнего гарнизона, убили в кровавом побоище выступившегопротив них легата Фонтея Агриппу, после чего они разграбили и опустошили всюпокоренную страну. Веспасиан, услышав об этих событиях и об опустошении Мёзии,послал для отмщения сарматам Рубрия Галла, который действительно множество изних уничтожил в сражениях, а остальных заставил бежать на родину. По окончании