этой войны полководец побеспокоился о будущей безопасности того края: онснабдил его более многочисленными и более сильными гарнизонами, которые сделалиневозможным для варваров переход через Дунай. Таким образом, борьба в Мёзиибыстро разрешилась. [424]
Глава пятая
О Субботней реке, которую осмотрел Тит во время своего путешествия черезСирию. – Жалобы антиохийцев на иудеев отвергаются Титом. – О триумфе Тита иВеспасиана.
1. Как мы уже упомянули, Цезарь Тит некоторое время провел в Берите. Отсюдаон предпринял поездку в сирийские города и везде, куда ни прибывал, устраивалвеликолепные зрелища и предавал иудейских пленников, в знак их поражения,смерти. В эту поездку он осматривал также весьма замечательную по своей природереку, протекающую посредине между Аркеей{12}и Рафанеей{13} и обладающую удивительнымсвойством. Водообильная и довольно быстро несущаяся во время течения, рекаровно шесть дней в неделю иссякает от самого источника и представляет глазамзрителя сухое русло; в каждый же седьмой день воды ее снова текут, точно небыло никакого перерыва. Такой порядок течения река сохраняет в точности,вследствие чего она и названа Субботней рекой по имени священного седьмого дня,празднуемого иудеями{14}.
2. Когда население Антиохии узнало о приближении Тита, оно от радости немогло удержаться в своих стенах, а устремилось ему навстречу больше чем на 30стадий от города, и не только одни мужчины, но и женщины с детьми пустились вдорогу. Едва же увидели его издали, они выстроились рядами по обеим сторонамдороги, простерли к нему руки с приветствиями и всякими благопожеланиями ипровожали его в город. Свои возгласы они беспрерывно перемешивали просьбой обизгнании иудеев. Тит молча прислушивался к этой просьбе, ничем не обнаруживаясвоей готовности уступить ей, иудеи же, не зная определенно, что он думает ичто намерен сделать, долгое время находились в величайшем страхе. Ибо Тит неостался в Антиохии, а сейчас же продолжал свой путь в Зевгму на Евфрате. Здесьего встретило посольство от парфянского царя Вологеза, которое принесло емупоздравления по случаю победы над иудеями и вручило ему золотой венок. Онпринял его, угостил послов, после чего возвратился опять в Антиохию. Нанастойчивую просьбу совета и граждан Антиохии прибыть в их театр, где его ждетвесь собравшийся народ, он любезно согласился. Но когда они и здесь обступили[425] его с просьбами об изгнании иудеев из города, он дал имметкий ответ: «Их отечество, куда иудеи могли бы выселиться, опустошено, адругой страны нет, которая их приняла бы». Получив отказ на первую просьбу,антиохийцы принесли вторую: пусть Тит объявит недействительными те медныедоски, на которых вырезаны права иудеев. Но и этой просьбы Тит не удовлетворил,а оставил за антиохийскими иудеями прежние их права. После этого он выехал вЕгипет. Дорога его вела мимо Иерусалима; и когда он сравнил печальное егоопустошение с прежним великолепием города, когда он вызвал в своей памятивеличие и красоту срытых сооружений, он проникся глубоким сожалением кпогибшему городу и, вместо того, чтобы, как другой поступил бы на его месте,злорадствовать над тем, что силой оружия взял столь могущественный и сильноукрепленный город, он неоднократно проклинал виновников восстания, которыенавлекли на город эту кару правосудия. Этим он доказал, как он далек отнамерения искать славы храбрости в несчастьи виновных. Из неимоверных богатствгорода еще многое было найдено в развалинах; многие римляне сами откапывали, нов большинстве случаев указания самих пленных вели к открытию золота, серебра идругих очень ценных предметов, владельцы которых ввиду безызвестности исходавойны закопали их в землю.
3. Тит продолжал свой путь в Египет, быстро прорезал пустыню и прибыл вАлександрию. Здесь он начал готовиться к отъезду в Италию и отпустилсопровождавшие его два легиона на места их прежнего назначения: пятый легион вМёзию, а пятнадцатый в Паннонию. Из военнопленников он приказал отделитьвожаков Симона и Иоанна и, кроме них, 700 человек, отличавшихся своим ростом икрасотой, и немедленно отправить их в Италию, так как он имел в виду вывести ихв триумфальном шествии. Плавание его по морю совершилось вполне благополучно, иРим готовился выйти ему навстречу и приветствовать точно таким же образом, какего отца. Особенную честь доставляло Титу то, что его отец лично выехал емунавстречу и приветствовал его{15}. Тогданаселение города к величайшему своему удовольствию могло видеть всех троих{16} вместе. По истечении нескольких дней онипорешили устроить общий триумф для чествования своих подвигов, хотя сенатразрешил каждому из них отдельный триумф. Так как день, назначенный дляпразднования победы, был объявлен заранее, то из бесчисленного населениястолицы ни один не остался дома: каждое [426] место, гдетолько можно было стоять, было занято, и свободным осталось лишь столькопространства, сколько было необходимо для проследования предметов всеобщеголюбопытства.
4. Еще ночью все войско выстроилось в боевом порядке под начальством своихкомандиров у ворот не верхнего дворца, а вблизи храма Исиды{17}, где в ту ночь отдыхали императоры; с наступлением жеутра Веспасиан и Тит появились в лавровых венках и обычном пурпуровом одеянии инаправились к портику Октавии{18}. Здесьожидали их прибытия сенат, высшие чиновники и знатнейшие всадники. Передпортиком была воздвигнута трибуна, на которой были приготовлены длятриумфаторов кресла из слоновой кости. Как только они прибыли туда и опустилисьна эти кресла, войско подняло громовой клич и громко восхваляло их доблести.Солдаты были тоже без оружия, в шелковой одежде и в лавровых венках. Приняв ихприветствия, Веспасиан подал им знак замолчать. Наступила глубокая тишина,среди которой он поднялся и, покрыв почти всю голову тогой, прочел издревлеустановленную молитву; точно таким же образом молился Тит. После молитвыВеспасиан произнес перед собранием краткую, обращенную ко всем речь и отпустилсолдат на пиршество, обыкновенно даваемое им в таких случаях самим императором.Сам же он проследовал к воротам, названным триумфальными вследствие того, чточерез них всегда проходили триумфальные процессии. Здесь они подкрепилисьпищей, оделись в триумфальные облачения, принесли жертву богам, имевшим у этихворот свои алтари, и открыли триумфальное шествие, которое подвигалось мимотеатров, для того чтобы народ легче мог все видеть.
5. Невозможно описать достойным образом массу показывавшихсядостопримечательностей и роскошь украшений, в которых изощрялось воображение,или великолепие всего того, что только может представить себе фантазия:произведений искусства, предметов роскоши и находимых в природе редкостей. Ибопочти все драгоценное и достойное удивления, что приобретали когда-нибудьзажиточные люди и что считалось таким отдельными лицами, – все в тот день быловыставлено напоказ, чтобы дать понятие о величии римского государства.Разнообразнейшие изделия из серебра, золота и слоновой кости видны были не какпри обыкновенном торжестве, но точно рекой текли перед глазами зрителей.Ткани, окрашенные в редчайшие пурпуровые цвета и испещренные тончайшими узорамивавилонского искусства; [247] блестящие драгоценные камни взолотых коронах или в других оправах проносились в таком большом количестве,что ошибочным казалось то мнение, будто предметы эти составляют редкость.Носили также изображения богов больших размеров, весьма художественноотделанные и изготовленные исключительно из драгоценного материала. Далее велиживотных разных пород, каждое – украшенное соответствующим убранством. Дажемногочисленные носильщики всех драгоценностей были одеты в пурпуровые изолототканые материи. Особенным богатством и великолепием отличалась одеждатех, которые были избраны для участия в процессии. Даже толпа пленников одетабыла не просто; пестрота и пышность цветов их костюмов скрашивали печальный видэтих изможденных людей. Но величайшее удивление возбуждали пышные носилки,которые были так громадны, что зрители только боялись за безопасность тех,которые их носили. Многие из них имели по три, даже по четыре этажа.Великолепное убранство их одновременно восхищало и поражало; многие былиобвешаны золототкаными коврами, и на всех их были установлены художественныеизделия из золота и слоновой кости. Множество отдельных изображений чрезвычайноживо воспроизводило войну в главных ее моментах. Здесь изображалось, какопустошается счастливейшая страна, как истребляются целые толпы неприятельские,как одни из них бегут, а другие попадают в плен; как падают исполинские стеныпод ударами машин; как покоряются сильные крепости, или как взбираются на самыйверх укреплений многолюднейших городов, как войско проникает через стены инаполняет все кровью; умоляющие жесты безоружных, пылающие головни, швыряемые вхрам, обваливающиеся над головами своих обитателей, наконец, после многихпечальных сцен разрушения, водяные потоки, – не те, которые орошают поля напользу людям или животным, а потоки, разливающиеся по охваченной повсюдупожаром местности. Так изображены были все бедствия, которые война навлекла наиудеев. Художественное исполнение и величие этих изображений представлялисобытия как бы воочию и для тех, которые не были очевидцами их. На каждом изэтих сооружений был представлен и начальник завоеванного города в тот момент,когда он был взят в плен. Затем следовали также многие корабли{19}. Предметы добычи носили массами, но особенное вниманиеобращали на себя те, которые взяты были из храма, а именно: золотой стол,весивший много талантов, и золотой светильник