точно так же‚ как и родовую македонскую честь. Где же вы думаете найтисоюзников против римлян? В необитаемой ли части земли? Ведь на обитаемой землевсе принадлежит Риму. Или‚ быть может‚ кто-либо из вас перенесется мыслью заЕвфрат и будет мечтать о том‚ что наши соплеменники из Адиабены поспешат к намна помощь? Но они‚ во-первых‚ без основательного повода не дадут себя втянуть втакую войну; а если бы даже они и приняли такое безрассудное решение‚ то ихвыступлению воспрепятствуют парфяне‚ потому что в интересах последних лежитсохранение мира с римлянами‚ которые всякую вылазку парфянских подданных противних будут считать нарушением мирного договора. Таким образом‚ ничего больше неостается‚ кроме надежды на Бога. Но и он стоит на стороне римлян‚ ибо без Боганевозможно же воздвигнуть такое государство. Подумайте дальше‚ как трудностанет вам даже в борьбе с легкопобедимым врагом сохранить чистоту вашегобогослужения; обязанности‚ соблюдение которых вам больше всего внушает надеждуна помощь Бога‚ вы будете вынуждены переступать и этим навлечете на себя егонемилость. Если вы захотите строго блюсти запреты субботы и не дадите себясклонять ни на какую работу в этот день‚ то вы в таком случае будете легкоодолены‚ подобно тому‚ как пали ваши предки перед Птолемеем‚ пользовавшимся‚главным образом‚ теми днями‚ которые праздновали осажденные‚ для усиления иускорения осады. Если же‚ наоборот‚ вы во время войны сами будете нарушатьотцовские законы‚ то я не понимаю‚ из-за чего вам еще воевать. Это жеединственная цель вашего рвения – оставить за собою неприкосновенностьотцовских законов. Но как вы можете взывать к помощи Бога‚ если выпреднамеренно [184] грешите против него. Войну начинаютобыкновенно в надежде или на божество или на человеческую помощь; но когдазачинщики войны лишены и того и другого‚ тогда они идут на явную гибель. Что жевам мешает собственными руками убить своих детей и жен и сжечь своювеличественную столицу! Вы‚ правда‚поступите‚ как сумасшедшие‚ но‚ по крайнеймере‚ избегаете позора падения. Разумнее‚ мои друзья‚ гораздо разумнее сидеть вгавани и выжидать погоды‚ чем в самую бурную стихию пускаться в открытое море‚потому что‚ если кого неожиданно постигает несчастье‚ тот‚ по крайней мере‚вызывает сожаление‚ если же кто сам обрекает себя на гибель‚ на того вместе снесчастьем сыплются и укоры. Никто же из вас не станет надеяться‚ что римлянебудут вести с вами войну на каких-то условиях и что когда они победят вас‚ тобудут милостиво властвовать над вами. Нет‚ они для устрашения других нацийпревратят в пепел священный город и сотрут с лица земли весь ваш род; ибо дажетот‚ который спасется бегством‚ нигде не найдет для себя убежища‚ так как всенароды или подвластны римлянам или боятся подпасть под их владычество. Иопасность постигает тогда не только здешних‚ но и иноземных иудеев – ведь ниодного народа нет на всей земле‚ в среде которого не жила бы часть ваших. Всехих неприятель истребит из-за вашего восстания; из-за несчастного решениянемногих из вас иудейская кровь будет литься потоками в каждом городе и каждыйбудет иметь возможность безнаказанно так поступать. Если же иудеи будутпощажены‚ то подумайте‚ какими недостойными окажетесь вы‚ что подняли оружиепротив такого гуманного народа. Имейте сожаление‚ если не к своим женам идетям‚ то по крайней мере к этой столице и святым местам! Пожалейте этидосточтимые места‚ сохраните себе храм с его святынями! Ибо и их не пощадятпобедоносные римляне‚ если за неоднократную уже пощаду храма вы отплатитетеперь неблагодарностью. Я призываю в свидетели вашу Святая Святых‚ святыхангелов господних и нашу общую отчизну‚ что я ничего не упустил для вашегоспасения. Если вы теперь примете правильное решение‚ то вместе со мной будетепользоваться благами мира‚ а если вы последуете обуревающим вас страстям‚ то выэто сделаете без меня‚ на ваш собственный риск».
После этих слов царь и его сестра заплакали‚ и их слезы подавили самыебурные порывы народных страстей. Присутствовавшие воскликнули: «Мы желаембороться не с римлянами‚ но со своим притеснителем Флором». На это[185] Агриппа возразил: «Судя‚ однако‚ по вашим действиям‚ выуже вступили в борьбу с римлянами‚ потому что вы не заплатили налоговимператору и сорвали галерею с замка Антония. Вы можете снять с себя обвинениев возмущении тем‚ что вновь восстановите галерею и внесете подать; ведь неФлору принадлежит замок‚ и не Флору вам нужно платить деньги».
Глава семнадцатая
Иудеи начинают войну против римлян. – Манаим.
1. Народ дал уговорить себя. Все поспешили вместе с царем и Береникой вверхв храм и принялись за восстановление галерей. Представители народа и членысовета разделили между собой деревни и начали собирать дань; вскоре былисколочены недостававшие еще к уплате сорок талантов. Таким образом Агриппеудалось задержать еще грозившую войну. Но после этого он начал также побуждатьнарод повиноваться Флору до тех пор‚ пока император не пришлет на его местопреемника. Это уже ожесточило массы: ропот негодования раздался против царя‚ иему велено было сказать‚ чтобы он оставил город. Некоторые из мятежниковосмелились даже бросать в него каменьями. Видя совершенную невозможностьобуздать мятежников и раздраженный причиненными ему оскорблениями‚ царьотправил народных представителей и влиятельнейших иудеев к Флору в Кесарию длятого‚ чтобы он из их среды назначил сборщиков податей; сам же он возвратился всвое царство.
2. Между тем собралась толпа иудеев‚ стремившихся к войне с особеннойнастойчивостью‚ и поспешно выступила против одной крепости по имени Масада;взяв ее гарнизон‚ они убили находившихся там римлян и поставили туда гарнизониз своих людей. В то же время Элеазар‚ сын первосвященника Анания‚ –чрезвычайно смелый юноша‚ занимавший тогда начальнический пост‚ – предложилтем‚ которые заведовали порядком богослужения‚ не принимать больше никакихдаров и жертв от неиудеев. Это распоряжение и было‚ собственно‚ началом войны сримлянами‚ потому что в нем заключалось отвержение жертвы за императора иримлян. Как ни упрашивали первосвященники и знатнейшие особы не отменятьобычного жертвоприношения за [186] верховную власть‚ онивсе-таки не уступали‚ полагаясь на свою многочисленность (их сторону держалинаиболее сильные из недовольной партии)‚ отчасти же и преимущественно – наЭлеазара‚ предводителя храмовой стражи.
3. Ввиду серьезного и опасного характера движения представители властей‚первосвященники и знатнейшие фарисеи собрались вместе для совещания о положениидел. Решено было попытаться урезонить недовольных добрыми словами; с этой цельюнарод был созван на собрание к медным воротам‚ находящимся внутри храмовогодвора‚ против восточной стороны. Сделав народу много упреков за его смелуюпопытку к отпадению‚ сопряженному со столь опасной войной для отечества‚ораторы старались вместе с тем поколебать основательность поводов к этой войне.Их предки украшали храм большей частью приношениями‚ сделанными иностранцами‚ ивсегда принимали дары от чужих наций. Они не только не отказывали никому вприношении жертв‚ что было бы тяжким грехом‚ но и устанавливали кругом в храмесвященные дары‚ которые и поныне‚ по истечении столь долгого времени‚ можно ещевидеть. Ведь только для того‚ чтобы раздразнить римлян и заставить их взятьсяза оружие‚ они вдруг хотят ввести новые религиозные законы по отношению кинородцам‚ рискуют‚ независимо от непосредственной опасности‚ навлечь еще нагород безбожную молву‚ будто у одних только иудеев иноземец не может нижертвовать‚ ни молиться в храме. Если бы подобный закон был направлен толькопротив частного лица‚ он бы мог уже возбудить негодование как преступлениепротив человеколюбия‚ они же даже позволяют себе лишить императора и римлянтакого права. А между тем следует опасаться‚ как бы отвержение жертв этихпоследних не имело своим последствием того‚ что вскоре они сами будут лишенывозможности жертвовать и что город будет объявлен вне зашиты государства; ипоэтому не лучше ли одуматься‚ скорее возобновить жертвоприношения ипостараться загладить оскорбление‚ прежде чем оно дойдет до сведения тех‚ комуоно нанесено.
4. Во время этой речи представлены были народу священники‚ знакомые сдревними обычаями и разъяснившие‚ что их предки во все времена принимали жертвыот иноплеменников. На все это никто из восставших не обратил никакого внимания;священники‚ заведовавшие богослужением‚ даже стали пренебрегать своимиобязанностями‚ готовясь к войне. Представители властей увидели‚ что они большене в состоянии справиться с мятежом‚ и начали [187] заботитьсяо том‚ чтобы снять с себя всякое подозрение‚ так как ответственность передримлянами должна была пасть прежде всего на них. С этой целью они отправилипосольства: одно под предводительством Симона‚ сына Анания‚ к Флору‚ а другое‚из лиц высокого ранга‚ таких‚ как Саул‚ Антипа и Костобар (родственники царя)‚к Агриппе. Обоих они просили стянуть войска к городу и подавить восстание‚ покаеще есть возможность. Для Флора это было чрезвычайно приятное известие;решившись раздувать пламя войны‚ он не дал послам никакого ответа. Но Агриппа‚одинаково озабоченный судьбой как восставших‚ так и тех‚ против которых войнабыла возбуждена‚ старавшийся сохранить для римлян иудеев‚ а для иудеев – иххрам и столицу‚ понявший‚ наконец‚ что и ему лично восстание не может принестиникаких выгод‚ – послал иерусалимским жителям три тысячи конных солдат изАврана‚ Батанеи и Трахонеи под командой Дария‚ начальника конницы‚ и главнымпредводительством Филиппа‚ сына Иакима.
5. Ободренная этой помощью иерусалимская знать с первосвященниками имиролюбивой частью населения заняла Верхний город; Нижний же город и храмнаходились в руках мятежников. С обеих сторон пустили в ход камни и метательныеснаряды‚ и начался беспрерывный ряд перестрелок между обоими лагерями.Отдельные отряды делали в то же время вылазки и завязывали сражения на близкихдистанциях. При этом мятежники выказывали больше отваги‚ царские же отряды –