построить на ней многочисленные башни и соорудить еще крепкий бруствер. Все этоудручающим образом подействовало на римлян, мнивших уже себя столь близкими кцели; они изумлялись изобретательности Иосифа и присутствию духа осажденных.
11. Сам Веспасиан был страшно озлоблен этой хитрой выдумкой и смелостьюиотапатцев. Последние же, ободренные новыми сооружениями, начали возобновлятьсвои [230] прежние вылазки. Схватки между отдельными отрядами,всякого рода разбойничьи нападения, похищение у неприятеля всего, что толькобыло возможно, и сжигание осадных сооружений опять сделались повседневнымявлением. Веспасиан решил наконец прекратить всякую борьбу и, держа город восаде, заморить его голодом. Он предполагал одно из двух: или жители вследствиенедостатка необходимейших жизненных продуктов будут вынуждены просить о пощаде,или же если они доведут свое упорство до крайности, то погибнут от голода; вовсяком случае, он надеялся гораздо легче победить их в бою через некоторыйпромежуток времени, когда он нападет на истощенных и обессиленныx. На первых жепорах он ограничился тем, что приказал охранять все входы и выходы города.
12. Хлеба и других припасов, кроме соли, осажденные имели в изобилии; затоощущался недостаток в воде, так как в городе не было никаких источников ижители его перебивались обыкновенно дождевой водой. Но в летнее время дождь втой местности – редкое явление; а так как осада выпала именно в это время года,то при одном воспоминании об угрожающей жажде жители теряли головы и были такудручены, как будто запасы воды уже иссякли. Ибо Иосиф, снабдив город всемнеобходимым и заметив бодрый дух жителей и готовность их затянуть, вопрекиожиданиям римлян, осаду на продолжительное время, выдавал воду в определенномразмере. Вот это сбережение казалось им более тягостным, чем действительныйнедостаток; не имея возможности пить в свое удовольствие, они еще больше желалии пили воду, точно уже изнемогали от жажды. Это обстоятельство не ускользало отвнимания римлян: они видели с возвышений, как жители города стекались к одномуопределенному месту, где им вода выдавалась по мере. Туда же они и направлялисвои машины и многих лишали жизни.
13. Веспасиан еще надеялся, что вода в цистернах вскорости иссякнет и тогдасдача города будет неизбежна. Чтобы отнять у него эту надежду, Иосиф приказалмногим жителям погрузить свою одежду в воду и затем развесить ее на стенныебрустверы, так что по всей стене потекла вода. Это ужаснуло римлян и лишило ихбодрости: они увидели вдруг, что те, которые, по их мнению, нуждаются в глоткеводы, расточают такую массу ее для насмешки. Тогда и полководец потерял надеждуна покорение города голодом и жаждой и вновь принялся за оружие. Это вполнесоответствовало желаниям иудеев: отчаявшись в собственном[231] спасении и спасении города, они, конечно, предпочиталисмерть в бою смерти от голода и жажды.
14. Кроме названной хитрости Иосиф выдумал еще другую для доставления себежизненных припасов. Через одно непроходимое и поэтому менее охраняемоекараулами ущелье на западной стороне долины он завязал через послов письменныесношения с иудеями в окрестностях и таким образом получал в избытке тепродукты, которых недоставало в городе. При этом он приказывал своим посламползком прокрадываться мимо караулов и прикрывать спину шкурами для того, чтобыстражники, если и заметят их ночью, то принимали бы их за собак. Но однажды этахитрость была обнаружена, и охрана ущелья усилена.
15. Иосиф тогда увидел, что город недолго еще будет держаться и что еголичное спасение в случае дальнейшего его пребывания в нем сделается весьмасомнительным. Ввиду этого он, посоветовавшись со знатнейшими лицами, составилплан бегства. Жители, однако, узнали об этом, обступили его и умоляли непокидать их в то время, когда они только и рассчитывают на него: он оставляетеще последнюю надежду на спасение города, так как пока он здесь, то ради негокаждый будет бороться с радостью; попадут они в руки неприятеля, он останетсяих утешением. Ему не подобает бежать от врага, бросать друзей и при наступлениибури покинуть корабль, на который он вступил при спокойном плавании. Онокончательно погубит город, так как никто не осмелится больше сопротивлятьсянеприятелю, если уйдет тот, который всем внушает бодрость.
16. С этой минуты Иосиф не давал больше повода заметить, что он занят мысльюо собственном спасении, а говорил, наоборот, что желает уйти в их жесобственных интересах. Ибо его пребывание в городе, пока они еще вне опасности,не принесет им много пользы; если же они будут покорены, тогда он без всякойнадобности погибнет вместе с ними. Но раз ему удастся проскользнуть мимоосаждающих, он может оказать им извне существеннейшие услуги: он поспешит тогдакак можно скорее собрать галилеян из деревень и таким образом заставит римлянвыступить против него и отступить от их города. Он не видит, чем он может бытьим полезен теперь, оставаясь на месте, – будет разве то, что он сделает римлянболее настойчивыми в осаде, так как для них чрезвычайно важно захватить его всвои руки; если же они узнают о его бегстве, тогда они значительно охладеют косаде. Иосиф, однако, не убедил [232] этих людей, а достигтолько того, что они еще сильнее к нему приставали.
Дети, старцы, женщины с грудными младенцами на руках пали с воплем пред ним,схватили его ноги и, рыдая, молили его все-таки делить с ними их судьбу, – непотому, я думаю, чтобы они не желали спасения ему, а потому, что они ещенадеялись на свое собственное: ибо они думали, что пока Иосиф остается наместе, им не может быть причинено никакое зло.
17. Убедившись, что лучше уступить их настойчивым требованиям и что в случаеупорства его возьмут под стражу, тронутый, с другой стороны, жалостью кстонущим, он решил остаться и, вооружившись тем духом отчаяния, которое внушалоположение города, воскликнул: «В таком случае пора начать бой, ибо надежды наспасение больше нет! Ценой жизни мы купим добрую славу и храбрыми подвигамипрославим себя перед дальними потомками». От этих слов он перешел к делу,сделал вылазку во главе отборных бойцов, обратил в бегство неприятельскиеаванпосты, протеснился до самого лагеря римлян, разрушил кровли, под которымиукрывались строители шанцев, и бросил пылающие головни в их сооружения.Повторяя то же самое на второй и третий день, он еще несколько дней и ночейподряд провел в безустанной борьбе.
18. От этих вылазок римляне терпели много вреда: отступать перед иудеями онистыдились, когда же те отступали, они, вследствие тяжести своего вооружения, немогли их преследовать; таким образом, иудеи, причиняя им потери без всякогоурона для себя, могли каждый раз возвращаться в город. Ввиду этого Веспасианприказал своим тяжеловооруженным воинам отступать перед нападением иудеев и невступать больше в бой с людьми, ищущими смерти; ибо ничто не делает болеехрабрым, как отчаяние; но боевая горячка охлаждается сама собой, еслипредложенная цель не достигается, подобно тому, как гаснет огонь за недостаткомгорючего материала. Кроме того, римлянам подобает вообще верным путем идти кпобеде, тем более, что они ведут не оборонительную войну, а наступательную.Ввиду этого он возложил отражение неприятельских нападений по большей части наарабских стрелков и сирийских пращников{40}и камнеметателей. При этом, разумеется, оставлены были в деле также имногочисленные тяжелые орудия. Перед этими последними иудеи отступали хотя спотерями, но вступив в линию полета стрелы, они с яростью бросались на римлян исражались не на жизнь, [233] а на смерть. Выбитые из строя собеих сторон пополнялись каждый раз свежими силами.
19. По продолжительности времени и многочисленности вылазок Веспасианумогло казаться, что он сам находится в осаде. А так как валы приближались уже кстенам, то он решил поставить «баран»{41}.Это – чудовищная балка, похожая на корабельную мачту и снабженная крепкимжелезным наконечником наподобие бараньей головы, от которой она и получила своеназвание; посередине она на толстых канатах подвешивается к другой поперечнойбалке, покоящейся обоими своими концами на крепких столбах, Потянутыймногочисленными воинами назад и брошенный соединенными силами вперед, он своимжелезным концом потрясает стену. Нет той крепости, нет той стены, которая былабы настолько сильна, чтобы противостоять повторенным ударам «барана», если онаи выдерживает первые его толчки. Этим орудием начал, наконец, действоватьримский полководец: он спешил взять город силой, так как медленная осада прибольшой подвижности иудеев приносила ему только потери. Римляне притащили своикаменометни и остальные метательные орудия ближе к городу, чтобы стрелять втех, которые окажут сопротивление со стены; точно так же выдвинулись впередгустыми массами стрелки и пращники. В то время, когда никто таким образом немог осмелиться взойти на стену, одна часть солдат притащила сюда «баран»,который для защиты рабочих и машин был покрыт сплошной кровлей, сплетенной изив и обтянутой сверху кожами{42}. При первомже ударе стена задрожала и внутри города раздался страшный вопль, точно он ужебыл покорен.
20. Когда Иосиф увидел, что римляне всегда ударяют в одно и то же местостены и последняя была уже близка к обрушению, он придумал средство, чемпарализовать силу машины. Он приказал своим людям набить мешки мякиной иопускать их каждый раз на то место, к которому прицеливался «баран» для того,чтобы изменять его направление и мягкостью мешков ослаблять силу ударов. Это взначительной степени тормозило успех римлян, так как стоявшие на стене каждыйраз направляли туда, куда метала машина, мешки, которые настолькопротиводействовали ударам, что тяжесть их не причиняла стене никакого вреда.Наконец римлянам пришла мысль привязать впереди к длинным столбам серпы,которые отрезали мешки. Так как таран вследствие этого вновь приобрел своюсилу, а стена, х