отя и новопостроенная, начала уже колебаться, то[234] Иосиф со своими людьми прибегли отныне к другомузащитительному средству – к огню. Они собрали сколько могли сухих дров, сделаливылазку тремя отдельными партиями и подожгли машины, защитные кровли и шанцыримлян. Последние оказали лишь слабое сопротивление, отчасти потому, чтосмелость осажденных лишила их самообладания, отчасти потому, что вспыхнувшеепламя предупредило возможность защиты: сухие дрова в связи с асфальтом, смолойи серой распространили огонь с невообразимой быстротой. В один час всепостройки, с таким трудом сооруженные римлянами, были превращены в пепел.
21. При этом случае достопамятным образом отличился также один иудей поимени Элеазар, сын Самая, родом из Саавы в Галилее. Он поднял чудовищнойвеличины камень и с такой ужасающей силой бросил его с высоты стены на таран,что отрубил машине голову; тогда он соскочил вниз, поднял ее чуть ли не из-подрук неприятеля и с замечательным спокойствием понес ее на стену. Но враги всеразом направили на него свое оружие и так как он ничем не был вооружен, то вего тело вонзилось пять стрел. Нисколько, однако, об этом не печалясь, он стална стену, куда, вследствие его геройского подвига, были обращены все взоры, новскоре после этого, скривившись от смертельной боли, упал со стены с «бараньей»головой в руках. Такими же храбрыми показали себя оба брата Нетир и Филипп издеревни Румы, тоже галилеяне. Они налетели на солдат десятого легиона и с такойнеудержимой яростью бросились на римлян, что разорвали их сомкнутые ряды и всехвстретившихся им на пути обратили в бегство.
22. Вслед за ними бросился Иосиф во главе остального войска с целой массойпылающих головень, поджег машины, равно как и плетеные кровли и свайныепостройки бежавших пятого и десятого легионов, в то время, когда другие быстроуничтожали инструменты и всякие строительные материалы. К вечеру, однако,римляне снова установили таран и направили его опять против того же местастены, которое прежде подвергалось ударам. В это время один из защитников стенывыстрелил в Веспасиана и ранил его в стопу; рана хотя была легкая, так каквыстрел вследствие отдаленности пространства потерял свою силу, тем не менееримляне пришли от нее в ужас. Ближайшие к Веспасиану немало встревожились привиде его крови, и их душевная тревога сообщилась всему войску, по которомубыстро разнеслась весть о ранении полководца{43}. Большинство солдат, оставив осаду, в страхе и отчаяниистолпились вокруг него. [235] Тит, озабоченный участью отца,первый прибыл на место. Страшное уныние, вызванное как преданностью войскасвоему полководцу, так и душевным потрясением его сына, воцарилось в лагере.Скоро, однако, отец успокоил глубоко опечаленного сына и взволнованных солдат.Подавив физическую боль и стараясь показаться всем перепуганным солдатам, онэтим еще больше воспламенил их рвение на борьбу с иудеями. Каждый хотел теперькак мститель полководца быть первым в бою, и, воодушевляя друг друга боевымикликами, они все вместе с неукротимой яростью ринулись против стены.
23. Хотя люди Иосифа один за другим падали, пораженные катапультами ибаллистами, они тем не менее не давали себя прогнать со стены, а кидали горящиеголовни, куски железа{44} и камни против тех, которые, укрываясь под кровлями,действовали «бараном». Но терпя потери за потерями, они не достигали никакогорезультата или лишь самого незначительного, так как, находясь на виду унеприятеля, сами не могли его видеть. Освещенные горящими в их собственныхруках головнями, они ночью, как и при дневном свете, служили верной целью дляврагов, между тем как сами не могли избегать стрел от машин, остававшихся дляних невидимыми за дальностью расстояния. Действие «скорпионов»{45} и катапульт губило многих сразу; тяжесть извергнутых имимасс камней срывала брустверы со стены, разбивала углы башен. Нет такогомногочисленного отряда, который не был бы разбит до последнего воина силой ивеличиной такого камня. О мощи боевых орудий можно судить по некоторым случаям,имевшим место в ту ночь. Одному из людей Иосифа, стоявшему на стене, камнемсорвало голову, причем череп был отброшен на расстояние трех стадий оттуловища. На рассвете беременная женщина, только что покинувшая свой дом, былазастигнута камнем, который вырвал у нее дитя из утробы и отбросил его наполстадии. Так велика была сила баллист. Еще ужаснее были грохот орудий, свисти гул стрел. Беспрестанно сотрясалась земля от падавших на нее со стены трупов;внутри города подымался каждый раз душераздирающий крик женщин, с которымсмешивались доносившиеся извне стоны умирающих. На том месте, где кипела битва,вся стена текла кровью и на нее можно было взбираться по одним толькочеловеческим трупам. Общий гул еще усиливался и делался более ужасным от эха,раздававшегося с окрестных гор, и все, что только может быть страшным длязрения и слуха, совершалось в ту ночь. Многие из защитников[236] Иотапаты умерли в эту ночь геройской смертью, многиебыли ранены. К утру{46} стена только едваначала поддаваться беспрерывно действовавшим орудиям. Но прежде чем римлянеустановили штурмовые лестницы, один из отрядов Иосифа, который был хорошовооружен и защищен панцирями, воздвигнул новую стену рядом с разрушенной.
24. Утром Веспасиан, после краткого отдыха от напряженных ночных трудов,повел свое войско на приступ. Для того, чтобы прогнать защитников собвалившихся частей стены, он приказал храбрейшим своим всадникам слезать сконей и, вооруженным с ног до головы, с простертыми вперед копьями, построитьсяв три линии против обвала, чтобы первыми вторгнуться, когда будут установленыподъемные мосты. Позади них он поставил отборную часть пехоты; остальныхвсадников он расставил вдоль стены на всей горе кругом для того, чтобы приштурме крепости никто не мог бы тайно бежать; сам в тылу он разместил в том жепорядке стрелков с приказанием держать оружие наготове, точно так же ипращников, и тех, которые прислуживали машинам. Других, снабженных лестницами,он назначил для нападения на уцелевшие части стены с той целью, чтобы частьосажденных была отвлечена от защиты поврежденных мест стены и тогда другуючасть защитников легче будет прогнать стрельбой.
25. Иосиф угадал этот план и поставил на сохранившиеся части стены усталыхвоинов и стариков в том предположении, что здесь им не будет причинено никакоговреда; на разрушенные же части стены он поставил, напротив, сильнейших воинов иво главе их назначал каждый раз других шесть начальников, чередуясь и сам сними на опаснейших местах. Он приказал им заткнуть себе уши, чтобы неиспугаться боевых кликов легионов; для зашиты от массы стрел – опускаться наколени, прикрываясь поднятыми вверх щитами, и даже поддаваться немного назад дотех пор, пока стрелки не опорожнят своих колчанов; но как только римляненаведут мосты, тогда сразу ударить по ним и броситься навстречу врагу по его жесобственному сооружению. Пусть каждый пойдет на бой не во имя спасения своегогорода, а чтобы мстить теперь уже за его гибель; пусть они представят себе, каквраги вскорости будут убивать стариков и резать женщин и детей и пусть теперьже обратят всю свою ярость против тех, которые совершат над ними все эти ужасы.
26. Таким образом он разделил своих людей на две части.[237] Но когда незанятая масса жителей, женщины и дети,увидели город, как тройным поясом обтянутый воинами, между тем как передоваястража все еще удерживала свои прежние позиции; когда они дальше заметили, чтовраги с обнаженными мечами стоят уже у стенных люков, что возвышающиеся надгородом горы засверкали блеском оружия, а стрелы арабских стрелков готовыкаждую минуту слететь с луков – тогда они подняли вопль, напоминавший последнийнадгробный плач над павшим городом, точно несчастье уже пришло и совершилось, ане только угрожало. Для того, чтобы женщины своим плачем не смягчили сердцасолдат, Иосиф велел запереть их в домах и с угрозами приказал им замолчать.После этого он появился на выпавшем ему по жребию посту стенного люка, необращая больше внимания на тех, которые по лестницам взбирались на другие местастены, и с напряженным нетерпением стал выжидать открытия стрельбы.
27. В то же время загремели трубы всех легионов, войско подняло потрясающийбоевой клич и по данному сигналу раздался со всех сторон залп орудий, так чтовоздух помрачился. Но люди Иосифа, помня его наставления, защитили уши от крикаи тела от выстрелов; когда же наброшены были наступательные мосты, они ринулисьпо ним навстречу воинам, прежде чем последние успели ступить ногой на этимосты. В завязавшемся здесь рукопашном бою с римлянами они совершали чудесасилы и мужества, стремясь в своем безнадежном положении не уступать в храбростименее угрожаемому противнику. Они не отступали от римлян до тех пор, пока илисами не падали, или не поражали врага. Но так как иудеи, уставая от непрерывнойборьбы, не могли пополняться свежими силами, в то время когда ослабевавшиеримляне каждый раз сменялись новыми отрядами и на место отбитых сейчас жевыступали другие, то последним удалось, ободряя друг друга боевыми кликами,сплачиваясь в сомкнутые ряды, прикрываясь сверху своими щитами, образовать однунепроницаемую массу{47}. Всей фалангой,точно они срослись в одно тело, они оттеснили иудеев назад и были уже близки ктому, чтобы взобраться на стену.
28. В эту страшную минуту Иосифа надоумила нужда (прекраснаяизобретательница, когда отчаяние изощряет находчивость человека) лить наприкрытых щитами солдат кипящее масло. Многие из его людей имели этот материалпод руками в больших количествах, словно они запаслись им еще заранее, и совсех сторон полили его на римлян, швыряя [238] в них также игорячо накаленную посуду. Это обожгло римлян и привело их в смятение; под