уничтожить, а город сжечь. Так как все, исключая занятые разбойниками крепостиИродион, Масада и Махер, было уже покорено, то ближайшей целью завоевания дляримлян остался теперь Иерусалим.
10. Симон же, спасши свою жену из рук зелотов, возвратился в пощаженную имеще часть Иудеи и так стеснил народ со всех сторон, что многие бежали вИерусалим. Но он погнался за ними и туда, еще раз атаковал стену и всехприходивших с полей рабочих, которых только мог поймать, убивал. Из внешнихврагов Симон был для народа страшнее римлян, а зелоты внутри города были емустрашнее их обоих. Между тем безнравственность и разнузданность уничтожилитакже дисциплину в рядах галилейского войска. [309] Ибо послетого как Иоанн был возведен последним на вершину могущества, он, в своюочередь, в благодарность за полученную от войска власть, предоставил ему делатьвсе, что заблагорассудится. Тогда разбойничья жадность солдат сделаласьненасытной: дома богатых обыскивались; убийства мужчин и оскорбления женщинслужили им утехой. Обагренные еще кровью, они пожирали награбленное и из одногопресыщения бесстыдно предавались женским страстям, завивая себе волосы, одеваяженское платье, натирая себя пахучим маслом и для красоты расписывали себеглаза. Но не только в наряде и уборе подражали они женщинам, но и в своихстрастях и в избытке сладострастия измышляли противоестественные похоти. Онибесчинствовали в городе, как в непотребном доме, оскверняя его самыми гнуснымиделами. Женщины на вид – они убивали кулаками; шагая изящной, короткойпоходкой, они вдруг превращались в нападающих воинов; из-под пестрых верхнихплатьев они вынимали кинжалы и пронизывали каждого, становившегося им на пути.Если кто бежал от Иоанна, то его ожидал еще более кровожадный Симон; ктоспасался от тирана внутри города, тот делался жертвой тирана, стоявшего внегорода, так что желавшим перейти к римлянам был отрезан всякий путь.
11. Тогда в войске поднялось восстание против Иоанна: находившиеся в немидумеяне отделились от других{47}, чтобынапасть на Иоанна, превосходство которого возбуждало в них соревнование, ажестокость его – ненависть. В рукопашном бою идумеяне убили много зелотов, авсех остальных прогнали в построенный Граттой (родственницей адиабенского царяИзата){48} дворец; но проникнув и туда, онизагнали зелотов еще дальше – в храм, и тогда принялись за разграбление сокровищИоанна. Ибо названный выше дворец был его жилищем, где он также хранил добычусвоей тирании. Между тем оставшаяся в городе масса зелотов устремилась к храму,соединилась с бежавшими сюда, и уже Иоанн начал делать приготовления к тому,чтобы повести их на бой против народа и идумеян. Тогда последние,превосходившие первых воинственностью, начали опасаться не столько открытогонападения со стороны зелотов, сколько того, чтобы они из отчаяния не напали наних тайно в ночное время и не истребили бы город огнем. Они созвали поэтомусобрание и совещались с первосвященниками о том, каким образом обезопасить себяот такого покушения. Но Бог направил их мысли не на добрый путь, так что ониизбрали средство спасения, оказавшееся хуже гибели. Чтобы[310] ниспровергнуть Иоанна, они решили принять в город Симонаи, покорно смирясь, ввести другого тирана. И это решение было приведено висполнение. Они послали первосвященника Матфию{49}, который от их имени должен был просить столь страшногодля них прежде Симона прийти в город. К их просьбам присоединились также и те,которые бежали из Иерусалима от зелотов и надеялись теперь получить обратносвои дома и имущество. Симон высокомерно предоставил им милость сделаться ихгосподином и вступил в город (с виду для того, чтобы освободить их от зелотов),приветствуемый народом, как спаситель и покровитель. Но вошедши в город вместесо своим войском, он все свои усилия направил на то, чтобы упрочить за собойверховную власть, и враждебно начал относиться и к тем, которые его приглашали,и к тем, против которых он был призван.
12. Итак, на третий год войны в месяце ксантике Симон сделался властелиномИерусалима. Иоанн же и многочисленные зелоты, для которых все выходы из храмабыли заперты и у которых было отнято все, чем они владели в городе (так каквойско Симона уже разграбило всякую их собственность), находились в отчаянномположении. Поддерживаемый народом Симон напал на храм. Но зелоты,расположившись на галереях и брустверах храма, отразили его; множество из людейСимона пало и немало было унесено раненными, ибо зелоты со своих возвышенныхпозиций стреляли легко и всегда попадали в цель. Кроме того, они, пользуясьблагоприятной местностью, воздвигли четыре могущественные башни, чтобы посылатьсвои стрелы еще с более высоких пунктов; одну – на северо-восточном конце,другую – над Ксистом, третью – на противоположном конце, напротив Нижнегогорода, а последняя была построена над верхними помещениями, на том месте, гдепо прежнему обычаю в вечер, предшествующий субботе, становился один изсвященников и трубным звуком возвещал о наступлении последней, равно как наследующий вечер – об ее окончании, чтобы таким образом в первый раз дать знатьнароду о прекращении всех дел, а во второй раз – об их возобновлении{50}. На этих башнях они разместили катапультыи другие метательные машины, равно как стрелков и пращников. С этих пор Симонуже не был так горяч в своих нападениях, так как большая часть его людейпотеряла мужество, но в силу численного своего превосходства все еще держался.Вылетавшие на более далекое расстояние стрелы метательных машин производили,однако, большие опустошения в рядах его бойцов. [311]
Глава десятая
Войска в Иудее и Египте провозглашают Веспасиана императором. – Веспасианосвобождает Иосифа из оков.
1. В это время и над Римом стряслись страшные бедствия. Вителлий со своимвойском и еще многочисленной толпой народа, которую он тащил за собой, прибылиз Германии и, так как все солдаты не могли поместиться в предназначенные дляних здания, превратил весь Рим в лагерь и каждый дом наполнил вооруженнымилюдьми. Последние, глядя на богатства римлян непривычными глазами, ослепляемыесо всех сторон золотом и серебром, не могли обуздать свою жадность настолько,чтобы не приняться за грабежи; каждого же, кто препятствовал им в этом, ониубивали. Таково было положение в Италии.
2. Когда Веспасиан после покорения ближайших окрестностей Иерусалимавернулся в Кесарию, он узнал здесь о беспорядках в Риме и о том, что Вителлийсделался императором. Хотя он умел повиноваться также, как и повелевать,все-таки известие это привело его в негодование, ибо человека, так безумнораспоряжавшегося точно в осиротевшем царстве, он считал недостойным престола.Будучи проникнут самыми мучительными мыслями, он чувствовал тягость своегоположения как покорителя чужих земель в то время, как его собственное отечествопогибало. Но как ни побуждал его гнев к мщению, мысль о большой отдаленностипространства в той же степени удерживала его: он подумал, какие препятствияможет поставить ему коварная судьба еще прежде, чем он высадится на италийскийберег, тем более, что плавание по морю выпадало бы в зимнее время, а потому онна этот раз подавил в себе гневное нетерпение.
3. Но военачальники и солдаты на своих товарищеских сходках открытосовещались о перемене правления и свое неудовольствие выражали в громкихжалобах. «Солдаты в Риме, – говорили они, – утопающие в благоденствии,изнеженные, уши которых не могут даже слышать слово „война", отдают царскийтрон по своему благоусмотрению и назначают императоров из одной только корысти;они же, перенесшие столько военных трудностей и поседевшие под шлемами, должныли они предоставить господство другому, когда в своей же среде имеют человека,наиболее достойного [312] власти. Когда они еще раз найдутслучай воздать ему за его добрые отношения к ним, если упустят настоящиймомент? И Веспасиан настолько же имеет больше права на престол, чем Вителлий,насколько они сами достойнее тех, которые избрали последнего. Ибо они вели неменее значительные войны, чем те в Германии, и владеют оружием не хуже тех,которые оттуда привели тирана. В борьбе совсем не представится надобности, ибони сенат, ни римский народ не предпочтут необузданность Вителлия умеренностиВеспасиана; не предпочтут они жестокого тирана доброму царю, бездетного – тому,кто уже имеет сына. Вернейшее ручательство мирного царствования лежит в истыхдоблестях властелина. А потому, если верховная власть подобает долголетнейопытности, то они имеют Веспасиана; если она приличествует силе молодости, тоони имеют Тита. Они поэтому, смотря по обстоятельствам, воспользуются возрастомтого и другого. Избранника сумеют энергично отстаивать не только они в числетрех легионов, находящиеся также в союзе с царями, но ему будут содействоватьеще весь Восток и часть Европы, оставшаяся вне страха перед Вителлием, точнотак же союзники в Италии, брат и второй сын Веспасиана. К последнему примкнутмногие знатные юноши; а первому вверена даже охрана города, что имеет немалоезначение для получения власти. Независимо от этого, если они будут медлить,сенат может еще признать императором такого человека, к которому они, солдаты,защитники государства, не будут питать никакого уважения».
4. Подобные разговоры вели солдаты на своих сходках. Вскоре они собралисьвсей массой и, ободряя друг друга, провозгласили Веспасиана императором ипризвали его на спасение обуреваемого отечества. Он сам давно уже был озабоченположением государства, не думая все-таки о собственном восшествии на престол.По своим заслугам он считал себя, конечно, достойным престола, но предпочиталспокойствие частной жизни опасностям такого блестящего положения. Но чем большеон отказывался, тем настойчивее сделались военачальники; солдаты окружили его собнаженными мечами и угрожали ему смертью, если он не захочет с честью жить.