В 1941—1942 годах в команду вошли около 30 белоэмигрантов, участников болгарского отделения Русского общевоинского союза (РОВС), завербованных “ACT София”, так называемая “русская группа”, состоявшая в основном из белоэмигрантов, проживавших в Болгарии (руководитель Клавдий Фосс). Позднее “русская группа” была включена в “Абвершталле Юга Украины”».
В такой серьёзной организации и начались перекрестные и изнурительные допросы Бориса Ильинского, на которых он неоднократно предупреждался: «Лучше говори правду, мы уже допрашивали сотрудников разведотдела штаба, и нам всё известно! Соврёшь — пеняй на себя».
Следует отмстить, что немецкие разведчики достаточно быстро сломали Ильинского. Ведь такую «птицу» поймал» и выпустить было не в их интересах. По своим должностным обязанностям Борис Николаевич полностью владел всей поступавшей в штаб Черноморского флота разведывательной информацией и составлял для командующего флотом ежедневные сводки.
Сломленный окончательно, он выложил всю известную ему информацию об организации разведотдела флота и задачах, решаемых всеми его подразделениями. Более того, капитан-лейтенант назвал имя начальника радиостанции разведывательного отдела штаба, который находился в плену вместе с ним.
Результатом допросов Ильинского стали мгновенная смена техники шифрования у румын, сокращение радиообмена, а также утрата возможности получения ценных разведданных в самый разгар Сталинградской битвы и сражения за Кавказ.
Буквально через неделю после первого допроса Ильинского доставили к зондерфюреру разведывательной команды Николаю Келлерману. Именно здесь и произошла окончательная вербовка.
Келлерман, как достаточно опытный разведчик, был вежлив и обходителен.
— Добрый день, господин Ильинский. Садитесь, пожалуйста, — мягко сказал он Борису Николаевичу при первой встрече. — Я надеюсь, что теперь вы чувствуете себя неплохо! Может быть, сигарету?
В ходе долгого разговора Келлерман предложил Борису Николаевичу работал» в его команде. Теперь уже ему ничего не оставалось делать, как только согласиться.
5
Команду морской фронтовой разведки «Марина абверайнзатцкомандо» с сентября 1942 года возглавлял обер-лейтенант Цирке. Когда туда попал Ильинский, где ему был присвоен псевдоним Сидоров, она обрабатывала советских военнопленных в Мариупольском (с августа 1942 г.) лагере. Из Мариуполя команда перебрасывала агентуру в тыл частей Советской армии, действовавшей на побережье Азовского моря и на Кубани. Подготовка разведчиков проводилась в Тавельской и других школах НБО. Помимо этого, команда готовила агентуру и самостоятельно на конспиративных квартирах в г. Мариуполе но следующим а/фесам: улица Артема, дом 29; улица Толстого, дома 157 и 161; улица Донецкая, дом 166; улица Фонтанная, дом 62; улица 4-я Слободка, дом 136; улица Транспортная, дом 166.
Плодотворно поработав с Ильинским в течение двух недель, обер-лейтенант Вольф Цирке но указанию руководства отправляет Сидорова в Берлин, где его допрашивают старшие офицеры штаба германского военно-морского флота о состоянии Черноморского флота и тонкостях советской радиоразведки. Была и поездка в Бухарест.
О положительных результатах этих допросов говорит прибавка 300 рейхсмарок к ежемесячному жалованью Ильинского.
Известно, что одной из задач, решаемых командой Цирке, были допросы военнопленных в лагерях. Ильинский, как бывший офицер советской военно-морской разведки, и должен был помочь абверу на этом поприще, получив должность «опрашивающего».
Конкретно ему была поставлена следующая задача: «Выявлять из числа военнопленных тех, кто работал на военных заводах Советского Союза, опрашивать их но вопросам, интересующим немецкую разведку, и записывать показания».
Ильинский должен был «выжимать» максимум из своих соотечественников, находящихся в неволе, собирая информацию для новых хозяев о вооружении Красной армии, состоянии военной промышленности СССР на Урале и Дальнем Востоке. Кроме того, ему приходилось не просто обрабатывать эту информацию, но ещё соответствующим образом оформлять сё в виде донесений-отчётов, которые, проходя все инстанции абвера, уходили наверх, в Берлин.
«Детальный инструктаж по поводу предстоящей работы предатель прошел в Ростове-па-Дону, куда в составе группы Цирке попал на своё первое задание, — пишет А. Варенков. — О топкостях ведения допросов Сидорову рассказали жители Болгарии Александр р и Иван Стоянов, которые также работали в команде Цирке. Именно через болгар собранная рядовыми (“опрашивающими” информация попадала в верха немецкой разведки».
Именно в Ростове-на-Дону при активном участии Бориса Ильинского была разработана «инструкция но допросу советских военно-пленных», которая получила одобрение у немецкого командования и впоследствии использовалась другими немецкими разведорганами.
К слову сказать, все разведки мира обработке военнопленных, в том числе и первичной, придавали особое значение. Нередко при целом допросе, помимо обычных сведений, интересующих разведывательные органы, узнавался целый ряд данных о готовящихся противной стороной диверсионных и террористических акциях.
Сам же по себе допрос пленных считался одним из важнейших источников добывания сведений о противнике. Например, именно посредством допроса подтверждались и проверялись номера частей и соединений противника, что давало возможность в самые короткие сроки перепроверить его группировку.
Особое значение придавалось правильному отбору военнопленного. Поэтому навыки «опрашивающего» в отборе (по внешним признакам) из общей массы пленных именно тех, которые могли сообщить наиболее ценные сведения, имели решающее значение. Это и умение «читать по лицам», а значит, буквально по внешнему виду определить особенности характера военнопленного. Что достигалось прежде всего опытом.
Такой опыт и был приобретен Сидоровым. И он добивается в стане врага определенных успехов. По крайней мере офицеры абвера им вполне довольны.
Когда «в начале 1943 года разведкоманда вместе с немецкими войсками начала отступление, фронт двинулся к границам СССР. В Мариуполе Группа Цирке” задержалась до лета 1943 года. Позже она была передислоцирована сначала в Мелитополь, затем были Херсон, Николаев и Одесса», — пишет А. Сафронов.
Теперь уже Сидоров вместе с Вольфом Цирке занимается подготовкой и переброской в тыл Красной армии немецких диверсантов.
Как рассказывает А. Варенков, «во время работы в разведгруппе Цирке Ильинский носил военную немецкую форму без знаков отличия. Официальной зарплаты у предателя не было. Но немцы регулярно — два раза в месяц — платили своему агенту по 500 советских рублей или по 200 марок».
6
В июне 1943 года ОКР Смерш Черноморского флота была установлена измена Родине капитан-лейтенанта Ильинского. Именно «это лишило наши разведорганы одного из основных источников добычи ценных сведений о группировке и намерениях немецко-румынских войск в Крыму и на Юге», — в своем донесении резюмировал начальник Разведуправления Главного морского штаба ВМФ капитан 1-го ранга Воронцов.
Дальше — больше. В 1943 году Управление контрразведки НК ВМФ Смерш точно установило участие Ильинского в заброске немецкой агентуры в тыл Красной армии.
Как известно, основу деятельности контрразведчиков, в том числе и Черноморского флота, составляла борьба с агентурой противника, забрасываемой в районы дислокации частей флота. О том, каким был этот противник, на стороне которого эффективно работал предатель Ильинский, достаточно ознакомиться с его деятельностью.
«…активной подрывной деятельностью против Черноморского флота отличался дислоцирующийся на территории Румынии немецкий разведорган МАК (“Марине Айнзацкомандо дес Шварцен Меер”). В сфере внимания этого подразделения, созданного при штабе командующего Юго-Западным морским театром, находился сбор данных о состоянии советского военно-морского и торгового флотов, его военно-морских баз на Чёрном море, о численности и оснащённости кораблей и состоянии береговой обороны на Черноморском побережье СССР.
Информация добывалась главным образом путем допросов советских военнопленных, прослушивания советских радиопередач, просмотра газет, издаваемых в воинских частях Черноморского флота. Все собранные из этих источников материалы обобщались, анализировались и в обработанном виде передавались непосредственно руководителю Абвера адмиралу Канарису.
В феврале 1943 г. МАК расформировали, а руководящий и личный состав вошёл в абверкоманду “Нахрихтенбеобахтер” (НБО).
Значительную активность в проведении разведывательных акций проявляла немецкая морская разведка “Кондор”…
Она не ограничивалась ведением разведработы против Черноморского флота, одновременно осуществляя разведку против Турции и Англии. “Кондор” находился в непосредственном подчинении немецкого разведштаба, дислоцировавшегося в Вене, где размещалась и разведшкола.
Этот разведорган осуществлял разведку по Черноморскому флоту вплоть до вступления частей Красной армии в Болгарию. В последний период войны “Кондор”, предвидя развитие ситуации не в пользу фашистской Германии, стал проявлять большую активность по вербовке и насаждению в черноморских портах СССР, Болгарии и Румынии агентуры на длительное оседание.
Одним из основных разведывательных органов противника на Черноморском театре являлся названный выше разведорган НБО, сформированный немцами в начале 1942 г. в Берлине. Его основными задачами были: сбор разведданных о советских ВМС, проведение разведки глубокого тыла частей и прибрежной полосы, организация диверсионно-террористических актов. Немцев интересовали и средства, применяемые Черноморским флотом против подводных лодок и минной опасности…
В наиболее важных в тактическом отношении пунктах деятельность НБО против Черноморского флота проводилась через специальные команды, дислоцировавшиеся в Керчи и Мариуполе. В деятельности НБО особо