Так, исправляя ошибки природы, Государь составлял свой собственный баланс народонаселения в различных областях. Конечно, для этого требовались суровые меры. Но «государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку…» (117,49).
Часть 4ВОИТЕЛЬ
ГЛАВА 10 Казань
Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные предприятия и необычайные поступки.
Ярким проявлением могущества Москвы во второй половине XV века стали крупные военные успехи Ивана III. Великий князь показал себя поистине выдающимся воителем своего времени. Читатель уже знает о его победах над своими недругами внутри страны — новгородским боярством, тверской династией, вятской вольницей. Не менее впечатляющими были и победы над внешним врагом. На востоке и юге он отбросил от границ хищные татарские орды и установил прочный мир. На юго-западе и западе отнял у Литвы и присоединил к своим владениям некоторые обширные и густонаселенные территории (Верховские княжества, Северскую Украину, Вязьму). В Прибалтике успешно боролся с воинственным Ливонским орденом и регулярно отправлял свои рати во владения шведского короля. Словом, московский государь повсюду умел отстоять свои интересы силой оружия.
Меч победителя ковался в тылу. Прочным основанием для военных успехов Ивана III служили политическая консолидация Северо-Восточной Руси, создание эффективного механизма верховной власти, развитие поместного землевладения, широкое использование переходивших на московскую службу татарских «царевичей» с их отрядами, усовершенствование военно-технических средств приглашенными в Москву иностранными мастерами. Наконец, сам Иван III как главнокомандующий московской армии, насколько можно судить, всегда стоял на высоте своих задач. Конечно, и ему случалось испытывать горечь поражения. Однако он умел учиться на неудачах. И каждая новая кампания обогащала его военным опытом, более глубоким знанием людей и театров военных действий. Он все реже сам отправлялся на войну, но все лучше готовил свои военные предприятия.
Удача любит настойчивых. К концу жизни из окна своего кремлевского терема Иван видел так далеко, как ни один из его знаменитых предшественников. Но рассказ о его восхождении к славе великого воителя следует, разумеется, начать с самого начала…
Первой серьезной пробой сил молодого Ивана III как руководителя всех боевых сил Московской Руси стала Казанская война. Она началась осенью 1467 года. Однако понять значение этого события можно только сквозь призму истории.
Возникшее в конце 30-х годов XV века, Казанское ханство представляло собой один из осколков Золотой Орды. Эту мысль образно выразил неизвестный автор знаменитой «Казанской истории» — старинной воинской повести, рассказывающей о взятии Иваном IV Казани в 1552 году. «И нача изнемогати во время то великая Орда Златая, и уселятися (вселяться. — Н. Б.) и укреплятися нача в тоя место Казань — новая Орда» (14, 326).
Казанское ханство стало наследником не только Золотой Орды, но и Волжской Болгарии, древнего государства, основанного еще в VII веке тюркоязычными племенами болгар. Поначалу болгары кочевали в степях Приазовья, куда в середине первого тысячелетия нашей эры они пришли из Центральной Азии. Со временем болгары разделились на две большие орды. Первая из них откочевала дальше на запад и, покорив некоторые южнославянские племена, обосновалась на территории современной Болгарии. Завоеватели быстро ассимилировались среди славян, однако в память о них осталось название страны — Болгария. Вторая болгарская орда двинулась на север, вверх по Волге. Эти болгары осели близ впадения Камы в Волгу и покорили жившие там племена «черемисов» — предков современных марийцев, чувашей, удмуртов, мордвы.
Во времена Владимиро-Суздальской Руси Волжская Болгария была процветающим государством, с которым русские князья то воевали, то активно торговали и сотрудничали. Государственной религией Волжской Болгарии стал ислам. Поэтому русские летописцы называли ее жителей «бесерменами», то есть «мусульманами».
В 1235–1236 годах Волжская Болгария была завоевана монголо-татарами. Вскоре здесь, как и в Северо-Восточной Руси, установилась верховная власть правителей Орды. Об истории Волжской Болгарии как в домонгольский, так и в монгольский период известно очень мало. Все ее архивы, все письменные источники погибли еще в Средние века. Лишь археологические раскопки да скудные известия иностранных (главным образом мусульманских) путешественников проливают некоторый свет на жизнь этого исчезнувшего государства.
В XIII–XIV веках Волжская Болгария в силу целого ряда причин (общая религия, территориальная близость, этнические параллели) оказалась гораздо сильнее интегрированной в состав Золотой Орды, нежели Владимиро-Суздальская Русь. Ее города (Булгар, Жукотин, Керменчук) быстро оправились от Батыева нашествия и расцвели благодаря оживленной волжско-камской торговле. Внешне они были похожи на собственно золотоордынские города. Поэтому походы русских князей на территорию Волжской Болгарии, начавшиеся еще во времена Дмитрия Донского, летописцы рассматривают как походы «в землю татарскую».
Историки спорят о дате основания города Казани. В летописях Казань упоминается под 1376, 1382 и 1398 годами в связи с походами русских князей на Волжскую Болгарию. Однако эти упоминания Казани, по-видимому, не исторический факт, а результат оплошности летописцев второй половины XV–XVI веков. Считается, что с 1361 года существовало болгарское поселение Старая Казань (Иски-Казань), в 45 верстах выше нынешнего города по течению реки Казанки. Выходцами из Старой Казани в 1401–1402 годах была основана современная Казань.
Расцвет Казани был обусловлен упадком Золотой Орды. Ожесточенные усобицы в Золотой Орде в середине XV столетия вызвали появление многочисленных «царевичей»-изгоев. Главное противостояние наметилось между потомками ханов Тохтамыша (известного своим опустошительным набегом на Москву в 1382 году) и Тимур-Кутлуга. Внутри каждого из этих родов существовали свои внутренние противоречия. Сын Тохтамыша Джелал-Эддин (в русских летописях — Зелени-Салтан) правил Золотой Ордой до 1412 года, когда был убит заговорщиками. В 1427 году сын Джелал-Эддина Улу-Мухаммед сел на золотой ханский трон. Он сохранял власть до 1436 года, когда был свергнут и изгнан в степь. Орда Улу-Мухаммеда попыталась обосноваться на южной окраине русских земель, в районе Белева. Расчет опального хана понятен: ему хотелось перехватить тот денежный и товарный поток, который шел из Руси в Сарай. В конечном счете он надеялся при помощи русских вернуть себе власть в Сарае. Однако Василий II не счел возможным сотрудничать с изгнанником и осенью 1437 года двинул на него войско во главе с Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным.
Поражение москвичей в белевском сражении было тяжелым, но не сокрушительным. Улу-Мухаммед и после разгрома московской рати не чувствовал себя хозяином положения. Он не остался в Белеве, а отправился искать более гостеприимные места где-нибудь поближе к Волге. Там его внимание привлекло удачно расположенное близ устья Камы болгарское поселение Казань. Обосновавшись около 1438 года в районе Казани, татары Улу-Мухаммеда решили остаться там навсегда. Местный правитель хан Либей (Али) был убит.
Появление сильной татарской орды в этом стратегически важном районе было крайне неприятным событием для Москвы. Улу-Мухаммед собрал под свои знамена и подчинил своей власти не только собственно татар, изгоев Волжской Орды, но также многочисленных, хотя и ослабевших потомков волжских болгар. Прежде они были легкой добычей для грабительских походов русских князей. Теперь у них появилась надежная защита. Неизвестный автор «Казанской истории» так описывает отношение жителей Казани к приходу в их земли Улу-Мухаммеда: «И собирающися срацыне (мусульмане. — Н. Б.) и черемиса, которые по улусом казанским некако живяху, и ради ему бывше. И со оставшимися от плена худыя болгаре казанцы и молиша его заступника быти бедам, иже от насилиа и воевания рускаго, и помощника, и царству строителя…» (14, 326).
Воистину, нет и не может быть в мире единой правды для всех. И то, что для одних станет благом, для других непременно окажется злом. Прежде русские ходили набегами на мусульман-болгар и языческую лесную «черемису». Теперь сами русские стали страдать от нападений объединившихся «поганых». «И той царь Улус-Ахмет (Улу-Мухаммед) великия брани воздвиже и мятежи в Руской земли паче всех прежних царей казаньских… понеже бо многокознен человек и огнен дерзостию, велик телесем, силен» (14, 326).
Летом 1439 года Улу-Мухаммед из своей новой ставки пошел в набег на Москву. Хан не взял города, но причинил Московской земле огромный урон.
Зимой 1443/44 года Улу-Мухаммед вновь напал на русские земли. На сей раз его целью стал Муром. Василий II ходил тогда с войском во Владимир, чтобы не дать татарам проникнуть в глубь страны.
Весной 1445 года на владимирские земли нагрянули сыновья Улу-Мухаммеда Махмутек (в русских летописях — Мамутяк) и Ягуп (Якуб, Юсуф). Для прекращения грабежей Василий II летом 1445 года лично отправился с войском во Владимир. Во время этого похода и произошла печально знаменитая битва под Суздалем 7 июля 1445 года, в ходе которой великий князь стал пленником татар. Однако татары увели Василия II не в Казань, а в Курмыш, где находилась тогда кочевая ставка Улу-Мухаммеда.
Пленение великого князя Московского оказалось последним успехом «многокозненного» и «огненного дерзостию» Улу-Мухаммеда. В том же 1445 году он закончил свои дни так, как и многие другие Чингизиды, — под ножом собственного сына. Уникальное известие «Казанской истории» сохранило этот эпизод: «И умре в Казани и со юнейшим своим сыном с Ягупом: оба ножем зарезаны от болшаго сына своего Мамотяка» (14, 326).