У князя дружинники жили при дворе, выполняли разные поручения, какие-то обязанности в его хозяйстве, и дружину стали называть «двором». А княжеских воинов позже начали именовать «дворянами». Боярских дружинников, чтобы отличить от княжеских, называли «дети боярские» – хотя по возрасту они были совсем не детьми, и ни в каком родстве с боярами не состояли. Пушки были ещё редкостью, они стреляли каменными ядрами на 200–250 метров. Специалистов было мало, и часто один и тот же мастер изготовлял орудия и стрелял из них. У московского государя было лишь несколько пушек, для обороны Кремля.
А когда великим князем стал мальчик Василий, то и власть в стране ослабела. Воевод в городах никто не контролировал, крепости не ремонтировались. И удельные князья распустились – если они не выполнят приказ, Софья и Василий их не накажут. Не захотят ссориться, новых врагов наживать. Могущественный Витовт чуть не покорил всю Русь, но он и не позволял никому обижать свою дочь и внука. А едва он умер, как всё переменилось. В Литве объявил себя великим князем Свидригайло Ольгердович – давний соперник Витовта и приятель дяди Юрия, сидевшего в своём Галиче. Тот воодушевился. Послал гонцов к Свидригайле, чтобы помог. А договор с Василием, что признаёт его старшим, разорвал. Объявил ему войну.
Хотя он поспешил. Свидригайло тоже хотел отделиться от Польши, поэтому поляки с католическими епископами выдвинули в Литве другого государя – Сигизмунда Кейстутовича. Литовские князья и города разделились, пошла рубка друг против друга. Свидригайле стало совсем не до Юрия. А пока тот переписывался с Литвой, Софья Витовтовна с сыном собрали войско, снова поставили командовать дядю Константина Угличского и послали на Галич. Но в точности повторилась прежняя история. Юрий со своими воинами скрылся в лесах, Константин «не догнал» и вернулся. В прошлый раз примириться помог митрополит Фотий, однако он умер. И что было делать? Готовить следующий поход? Софья понимала: – он закончится так же.
Но и Юрий не знал, что делать. Ждать, когда из Москвы пошлют новую рать, и опять по лесам бегать? На Литву надеяться не приходилось – и он придумал обратиться в Орду. Там Улу-Мухаммед одолел всех соперников, сел на троне. Русские князья давно уже не бывали в Сарае, вот хан и обрадуется, что князь приехал, готов платить дань. Даст ярлык великого князя, даст войско. Охраняя восточные границы, Юрий познакомился и подружился с некоторыми татарскими мурзами. Они тоже помогут, словечко замолвят перед ханом.
Хотя Юрий, умелый вояка, в интригах был совершенно неопытным. Рассказывал о своих планах всем подряд. Начал собирать деньги, подарки Улу-Мухаммеду и его приближённым. Не спешил – отвлекали то праздники, то другие дела. А Софья Витовтовна узнала и забила тревогу. Конечно же, хан запросто выпишет Юрию ярлык, может и войско дать. Если ярлык будет у него, то и для удельных князей появится хороший повод перейти на его сторону. Как же переиграть государева дядю?
В московском правительстве лучшим дипломатом был боярин Всеволожский. У него и среди ордынских вельмож были друзья. Софья стала советоваться с ним. Но ведь Всеволожский был родственником Юрия, тестем его сына Василия Косого! Боярин подумал-подумал и пообещал: ханский ярлык для Василия Васильевича он добудет. Однако за это запросил высокую цену. Сказал, что у него подросла ещё одна дочка. Вот и надо женить на ней юного государя. Тогда и боярин будет в выигрыше. А иначе зачем ему помогать против родственников?
Нет, вот такого Софья допускать не собиралась. Всеволожский и без того верховодил среди московской знати. А если он станет тестем великого князя, то и его под себя подомнёт. Править Русью будет не государь, а Всеволожский от его имени. Но и другого подходящего помощника не было. Софья схитрила. Ответила в таких неопределённых выражениях, чтобы боярин считал, будто она согласна. Но на самом деле ничего конкретно ему не пообещала. Всеволожский с великим князем Василием собрались мгновенно и помчались. В Сарай прикатили гораздо раньше Юрия.
Боярин раздал взятки своим татарским приятелям – пусть настраивают хана против государева дяди, против его ордынских друзей. А когда пришло время судиться перед Улу-Мухаммедом, Юрий рассказал о завещании Дмитрия Донского – что наследником умершего Василия Дмитриевича должен быть он. Доказывал, что по старинным русским законам власть должна переходить не к сыну, а к брату. Юный Василий начал было спорить, что законы изменились. Но Всеволожский аккуратно остановил его. Он-то знал, как в Орде лучше действовать. Не стал ничего доказывать, а просто подольстил. Сказал: – о великий хан, Юрий хочет получить великое княжение «по мёртвой грамоте отца своего», а Василий – «по твоему царскому жалованию». Потому что ты в своих владениях волен пожаловать кого хочешь.
Улу-Мухаммеду настолько понравилась такая покорность, что он немедленно выдал ярлык Василию. А Юрию в наказание, чтобы не выступал против племянника и подчинился ему, приказал вести под уздцы коня великого князя. Это считалось унижением, старый князь наотрез отказался. Но и Василий пожалел дядю. Хотел помириться с ним, попросил хана отменить такой приговор. Замолвили словечко и татарские друзья Юрия. Уговорили Улу-Мухаммеда присудить ему компенсацию. Пускай вместо великого княжения Василий отдаст ему Дмитров, удельное княжество умершего брата Петра.
Казалось – ссора завершилась. Хан утвердил Василия великим князем, кто ещё мог сомневаться в его законных правах? Но и Всеволожский напомнил, что надо расплатиться. Сватать его дочку. Как бы не так! Пускать к власти эдакого пройдоху Софья и не думала. Для Василия она уже присмотрела другую невесту, Марию Ярославну, дочку Боровского князя. У неё почти вся семья от эпидемии оспы погибла, осталась только она с братом Василием. Выросла добрая, трудолюбивая, самостоятельная. Но и покладистая, Софью будет слушаться. А Всеволожский получил от ворот поворот.
Он был вне себя от ярости. Боярин уже прикидывал, как станет вторым человеком на Руси. А точнее, первым – юный государь будет делать то, что ему тесть скажет. Уже похвастался и в Орде, и в Москве, и иностранным купцам, как он скоро возвысится. И вдруг его прокинули! Нет, он не хотел спускать такой позор. Загорелся мстить. Он обеспечил Василию Васильевичу титул великого князя, но может и передать этот титул другому – ведь у него уже имелся один зять, Василий Косой. В феврале 1433 года боярин сорвался из Москвы. Ринулся объезжать всех, кого мог настроить против государя.
Сперва помчался в Углич к его дяде Константину. Но тот тяжело болел, на него рассчитывать не приходилось. Второй дядя, Андрей Можайский, к этому времени тоже умер. Всеволожский повернул в Тверь к князю Борису. Его Софья и московский великий князь ничем не обижали. Но боярин напомнил, как в давние времена Москва отобрала у Твери главенство на Руси. Шепнул, что скоро будут крупные разборки. Если Борис не хочет в них участвовать, то и не надо. Главное, чтобы Василия не поддержал. А победители его за это отблагодарят, какие-нибудь владения уступят. Оттуда Всеволожский покатил в Галич. Повинился перед князем Юрием – дескать, ошибся, помог твоему племяннику. Но обнадёжил, что всё можно изменить. Объяснил Юрию, в чём его главная ошибка. Он заранее громогласно оповещает о каждом своём шаге. То войну объявляет, то к хану едет. А действовать надо в тайне. Собрать войско так, чтобы ни один посторонний не знал. И нагрянуть внезапно…
В Москве совершенно не догадывались, что уже собирается туча. Там праздновали свадьбу Василия и Марии Ярославны. Чтобы великий князь с матерью ничего не заподозрили, повеселиться приехали и сыновья Юрия – Василий Косой с Шемякой. Заодно разведать, что делается в столице. Но случайно это усугубило ссору. На свадьбу-то нарядились получше, и Косой надел шикарный золотой пояс. А он был краденый. Нет, украл не Косой, пояс давно уже стащил у Дмитрий Донского один из бояр. Через других людей он попал к Всеволожскому, и тот подарил его своему зятю Косому. Но старый боярин Пётр опознал редкостную вещь, сказал Софье Витовтовне. А она не отложила разобраться позже, не смолчала. В глупое положение попал сын её врага, родственник наглеца Всеволожского! Софья при всех опозорила его. Сорвала пояс, объявила – он носит ворованное. Ошалевшие Косой и Шемяка вылетели вон. Вскочили в сёдла, поскакали жаловаться отцу, как их унизили.
А в Галиче войско было уже в сборе. Выступило к Москве. Двигалось быстро, города обходило стороной. Выслало дозоры, перехватывали всех встречных на дорогах, чтобы никому не сообщили. Софья с государем узнали об опасности, когда Юрий с ратью был уже возле Переславля-Залесского – ему оставалось всего 130 километров до столицы. Растерялись, переполошились. Чтобы выиграть время, созвать удельных князей с дружинами, послали бояр на переговоры. Но Всеволожский подсказал Юрию: – нельзя задерживаться, вперёд! Делегатов прогнали.
У Василия даже большинство его дружины после свадьбы разъехалось по деревням. А среди бояр были друзья Всеволожского, кинулись переходить на сторону Юрия. Но 18-летний государь на струсил. И перед молодой женой петушился. Поставил в строй дворцовых слуг, кликнул жителей Москвы – купцов, ремесленников, вооружил их. Повёл навстречу дяде, встал на берегу речки Клязьмы. Чтобы взбодрить своё воинство, выкатил бочки с пивом, хмельным мёдом. Но Юрий-то был опытным командиром. У него были профессиональные княжеские и боярские дружины. С ним пришло и ополчение Галичского княжества, Вятки – матёрые лесные жители, привычные выходить с рогатиной и топором хоть на медведя, хоть на татар. Нетрезвых разношёрстных москвичей они смели одной атакой. Одних рубили, другие сдавались или разбегались.
Оборонять Москву Василию было не с кем. Он прискакал во дворец – а следом гнались воины его дяди. Даже вещи собрать было некогда. Великий князь, его мать, жена, слуги со служанками вскакивали верхом на лошадей. В ворота Кремля уже въезжали враги, а государь с родными и близкими успели вырваться через противоположные ворота. Поскакали во весь опор в соседнее княжество, в Тверь. Оторвались от погони, с облегчением вздохнули. Но ведь Всеволожский не напрасно ездил в Тверь. Князь Борис им объявил: – он не хочет вмешиваться в московские распри, поэтому пусть уезжают из его владений.