Василий Тёмный узнал от воинов, как было на самом деле. Наказывать родственника не стал, но и на высокие должности больше не назначал, важных поручений не давал. А Шемяка теперь был наготове. Пришлось воевать всерьёз. В конце 1449 года государь созвал большую армию: и князей с дружинами, и отряды пехоты от городов. Заготовили немалые обозы с запасами. Возглавил поход сам государь, а непосредственно командовать поручил герою боёв с татарами Василию Оболенскому.
По льду перешли Волгу, двинулись в заваленные снегами леса. А Шемяка поставил в строй всех, кого можно. Пугал галичан – москвичи идут их перебить, обратить в рабство. Но и воодушевил – если разгромим государеву армию, защищать Москву будет некому. Останется пойти и занять её. Шемяка станет великим князем, всех наградит. Битву он решил дать рядом с Галичем. Город стоял на горе, с одной стороны – обрыв к озеру, с двух – отвесные овраги. Наступать можно было по единственному пологому склону. Этот склон перегородили валами, перекопали рвами. На стены вытащили пушки, увезенные из Москвы.
Шемяка рассчитал: пока полки великого князя дойдут до Галича, они растянутся на лесных дорогах. Одни впереди, а другие далеко отстанут. Первые выберутся к городу, уставшие, замёрзшие. Тут-то ударить на них, смять. Они побегут, перемешают тех, кто в хвосте. А галичане будут гнать их и рубить. Но Оболенский действовал умело. Высылал разведку, чтобы не попасть в засаду. Подтягивал отстающих. Давал воинам отдохнуть на привалах, отогреться у костров.
Армия вышла к Галичу в полном порядке. Оболенский развернул её к бою и 28 января 1450 года повёл в атаку. Карабкались по обледенелой горе, скользили. Задние помогали передним, подпирали их. Рать Шемяки построилась наверху, бабахнули пушки. Но Оболенский остановил полки так, чтобы ядра не долетали. Тогда галичане с криками ринулись сверху вниз – разогнаться и скинуть атакующих со склона. Их встретили, выставив копья. Пошла рубка мечами и топорами. Государевы воеводы призывали воинов держаться. Не устоишь – назад покатишься, и конец. Толкались и месились туда-сюда.
Но лучшие части Оболенский оставил в резерве (в запасе). Выждал, когда напряжение достигло высшей точки, – и дал команду. Ряполовский с двором великого князя врезался прямо в центр галичан. Удар был такой мощный, что строй противника разорвали надвое. В это время и сам Оболенский с полком пехоты кинулся на левый фланг галичан, Касим со своими татарами – на правый. Шемяка почуял – дело худо. Поворотил коня и поскакал со свитой куда глаза глядят. Галичане увидели: их князь удирает. Начался переполох, они побежали. Их прижимали к стенам и рвам крепости, рубили, другие сдавались.
Штурмовать Галич не понадобилось. После такого разгрома он сдался на милость Василия Тёмного. Но государь и в самом деле покорил город милостью. Никому не мстил, никого не казнил, не было грабежей. Всех, кто уцелел в битве, простил. Объявил, что берёт Галич под свою власть, назначил наместников – и жители стали уже его подданными. Галичане удивились его великодушию, благодарили и приносили присягу верно служить ему.
Но даже после этого смуты не кончились. Шемяка отсиделся где-то в лесных укрытиях и связался с Новгородом. А там бояре понимали – Тёмный оставил им самостоятельность и отказался от дани только до тех пор, пока у него трудности, пока сил недостаточно. А потом он и про обязанности Новгорода вспомнит, про прежние договоры и клятвы. Значит, надо было помешать ему государство укреплять, добавить новых трудностей. «Золотые пояса» согласились принять Шемяку, и в Новгород он приехал торжественно – как будто не сбежавший смутьян, а победитель. Здешние бояре его радушно встретили, славили за те права, какие он республике подарил, и… признали законным великим князем! Даже не новгородским, а московским и всейя Руси! А Василию Тёмному с насмешкой объяснили: – у нас свободы, кого хотим, того и выбираем!
Хотя Шемяка-то рвался продолжить войну. Надеялся, что новгородское войско к нему присоединится. Нет, этого «золотые пояса» не желали. Нарушится торговля, придёт московская рать разорять их сёла. Это ж какие убытки! Они для князя придумали другое дело. В прежние времена Новгородской республике принадлежали северные города Устюг, Вологда, а потом перешли под власть московского великого князя – у него жилось лучше. Вот пускай Шемяка отвоюет их обратно. Но не от Новгородского государства, а от себя лично. А сам-то Новгород будет с Москвой мир сохранять.
Беглому князю помогли набрать ватагу ушкуйников и всякой вольницы. Дали оружие, припасы. А в северной тайге он нашёл союзников, лесное племя кокшаров, оно жило по реке Кокшеньге. Шемяка поманил их грабежами, обещал освободить от дани. Орава разбойников и кокшаров потихоньку подкралась к Устюгу и вломилась в город. Перетряхнули дома, выгребли всё ценное. Государевых чиновников по приказу Шемяки утопили. Их Из Устюга банды стали совершать вылазки. Разоряли сёла, грабили по дорогам. Захватили в плен даже пермского епископа Питирима. Он ехал из Москвы к себе в Пермь, а его притащили к Шемяке. Епископ был из тех, кто подписал послание Ионы, обвинявшее князя, и тот бросил Питирима в тюрьму, издевался и мучил.
Шемяка зазывал к себе всякий сброд, его воинство умножалось, и он пошёл на Вологду. Но там неожиданности уже не получилось. Жители вооружились, вышли вместе с гарнизоном на стены защищать свой город. А бандиты Шемяки доблестью не отличались, рисковать не хотели, и в атаки старались не лезть, увиливали в стороночку. Зато окрестности города опустошили. Деревни разграбили и пожгли, людей убивали или калечили ради забавы.
Но и великий князь не сразу сумел прийти на выручку северным городам. Потому что с юга теперь повадились регулярно нападать татары Большой орды. Первые набеги кое-как сумели отбить. Летом 1451 года стали собирать армию против Шемяки. В Ярославль съезжались удельные князья и бояре с дружинами, пешие полки из соседних городов. И вдруг из степей появился ордынский царевич Мазовша с большим войском. К границам он подобрался скрытно – и обрушился на Русь. А на южной границе воинов осталось мало. Их командир, князь Иван Звенигородский, испугался и сбежал. Татары свободно переправились через Оку и понеслись к Москве.
Василий Тёмный срочно слал гонцов в Ярославль – поворачивать армию, спасать столицу. Сам выехал навстречу войскам. Оборонять Москву назначил сына Юрия. Мальчику было всего 9 лет, но важно было его имя и положение. Сын государя! Хотя для настоящего руководства при нём остались митрополит и бояре. Но татары появились так быстро, что москвичи не успели подготовить Кремль к осаде, сжечь неукреплённые посады. Их подожгли сами ордынцы. А погода стояла знойная, сухая. Заполыхало так, что вокруг Кремля забушевало море пламени. Людей на стенах опаляло жаром, сыпались искры и головешки. Боялись, как бы не загорелось внутри Кремля. Но и ордынцам не получалось приблизиться из-за пожара. Они отошли, пережидали. А московские бояре тем временем собрали несколько отрядов. Когда пламя стало гаснуть, они вышли из ворот. Бросались в контратаки, не подпускали врагов к стенам.
Ночью москвичи стали готовиться к штурму. Втаскивали и расставляли на стенах пушки, самострелы, котлы со смолой. Во всех храмах народ усердно молился, и произошло чудо. Мазовша узнал от пленных, что на выручку столице спешит вся русская армия. А шум от ночных работ в Кремле всполошил ордынцев. Они подумали, что армия уже пришла. Перепугались, побросали имущество, обозы с награбленным барахлом, и кинулись подальше. Утром изумлённые москвичи увидели пустой лагерь, множество телег, шатров, потерянных в суматохе вещей. Славили Бога и Пресвятую Богородицу, послали гонцов вдогон Тёмному. Он отъехал недалеко, только до Дубны. Возвратился, утешал людей, потерявших при пожаре дома и нажитое добро. Освободил их от податей, помогал особо нуждающимся.
Но пПоход на Шемяку пришлось отложить. На него выступили в январе 1452 года. Великий князь разделил войско. Одну половину возглавил сам, второй назначил командовать 12-летнего Ивана. Конечно же, дал ему в помощь отличных воевод, Семёна Оболенского и Фёдора Басенка, дал лучшие полки и татар Касима. Двинулись разными дорогами, и Шемяка понял – его берут в клещи с двух сторон. Все свои банды он собрал в Устюге. Поставил воеводой какого-то Ивана Киселя, а сам с личной дружиной рванул подальше.
К Устюгу вышло войско Ивана. Узнали, что Шемяка сбежал, и воеводы подсказали юному князю: он нарочно бросил своё воинство, чтобы наши полки задержались в осаде. Но осаждать и брать город не надо, он и так никуда не денется. Мальчик-командующий приказал не останавливаться, гнаться за Шемякой. Это оказалось правильно. Без предводителя разбойники просто разбежались, и Устюг освободился сам собой. А Иван с конницей преследовал Шемяку 500 километров. Выдалось очень тяжело – метели, морозы, глухие леса. Смутьяна так и не догнали, он улизнул в новгородские владения.
Зато его союзникам кокшарам пришлось ответить за все бесчинства. Племя пыталось драться, но куда ему было против отборных московских бойцов! Кто сопротивлялся, перебили, других набрали в плен. Пожгли сёла, языческие капища. Всё это происходило на глазах юного Ивана, он сам отдавал приказы. Но это тоже было учёбой великого князя. Если утопленных устюжан и перерезанных вологжан оставить безнаказанными, зло повторится. Опять погибнут неповинные люди. И кто будет виноват? Господь спросит за них с великого князя. Почему не помешал, почему вовремя не покарал преступников?
Глава 12Как пал Константинополь
Турки штурмуют Константинополь
Борис Тверской обиделся на Василия Тёмного. Почему не выступил против Литвы, не помог Ржев обратно отбить? Ну а куда же было воевать, если досаждали то татары, то Шемяка? Да и опасно было. Литва, объединившись с Польшей, очень усилилась. Тут уж надо было смотреть, как бы королю Казимиру не захотелось прибрать к рукам другие соседние города – Калугу, Можайск. Литовцы и на Рязанское княжество уже глаз положили: оно ослабело, обнищало. Вполне могли захватить. А уж Шемяка с Новгородом, если война с Казимиром начнётся, запросто перекинулись бы под его власть.