Тогда Иван Васильевич решил подтолкнуть их, припугнуть. Отправил Беззубцеву новый приказ: отпустить на Казань «охотников», – то есть добровольцев. Пусть разоряют селения, но саму Казань великий князь штурмовать запретил. Понимал, что крепость мощная, взять её тяжело. А татары ожесточатся, заключить с ними мир будет уже труднее. Но случилось то, чего никто не мог предвидеть. Ведь армия Беззубцева состояла из ополченцев. Мастеровые, слуги, торговцы вооружились на святое дело – защитить Русь, вызволять из неволи русских братьев и сестёр. Месяц простояли в Нижнем Новгороде без дела. Ворчали, ругались – чего ждём? Когда Беззубцев зачитал им приказ государя и кликнул «охотников», вызвались… все!
Воевода опешил. Объяснял, что все не нужны. Но его уже не слушали. Отвечали: государь звал охотников? Мы все и есть охотники! Вся армия погрузилась в лодки и отчалила – Беззубцев остался в Нижнем Новгороде чуть ли не один. Что надо делать, сообразил Иван Руно – герой прошлогоднего похода. Он отправился вместе со взбунтовавшимися воинами. Среди них были и казаки, хорошо знавшие воеводу. Поучали товарищей – нельзя воевать без начальника, а Руно – прекрасный командир. Войско послушалось, выбрало его предводителем.
Он начал наводить порядок. Да ведь и ратники бунтовали не для того, чтобы хулиганить. Они-то рвались бить врагов. Появился командир – охотно ему подчинились. А Руно как раз и придумал, как одолеть казанцев. Приказал налечь на вёсла. Сменяя друг друга, гребли днём и ночью. Флотилия плыла так быстро, что опередила сигналы тревоги от татарских дозоров. Рано утром 21 мая она внезапно появилась возле Казани. Это был великий праздник, день Святой Троицы. Отметили его достойно, сигналом боевых труб. Горожане еще спали. Перепуганные, раздетые, выскакивали из домов. А русские уже ворвались в посады – неукреплённые или слабо укреплённые районы. Кто-то пробовал защищаться, остальные удирали кто куда. Навстречу выбегали толпы рабов, рыдали от счастья. Даже мечтать об этом не смели – свои пришли!
Ратники могли с ходу влететь и в главную крепость, казанский кремль. Но Руно помнил государев приказ: Казань не брать. Понимал и то, насколько это опасно. Город был большим, очень богатым. Воины растекутся по улицам, увлекутся пограбить. А татары опомнятся, стянут все силы, и попробуй тогда выбраться из улочек и городских стен! Воевода велел собрать с собой освобождённых невольников и отступить. И без того успели нахватать богатейшую добычу. Посады подожгли и поплыли назад. Остановились лагерем на острове Коровнич. Послали доклады Беззубцеву и государю.
Иван Васильевич даже не ожидал такой победы. Но сразу оценил, теперь нельзя давать казанцам передышку. Надо развивать успех, поднажать. Беззубцеву послал приказ: с теми силами, какие у него остались, срочно ехать к войску Ивана Руно. Далеко от Казани не уходить, держать её под угрозой. Дождаться северного отряда Данилы Ярославского, ещё раз вызвать ополчение с Вятки. Общими силами долбить хана, потрошить его владения, и он не выдержит, согласится на русские условия.
А пока шла эта переписка, пока гонцы с докладами воевод и распоряжениями великого князя скакали туда-сюда, разъярённый Ибрагим созывал воинов со всего ханства. Он бушевал, требовал стереть с лица земли дерзких русских, напавших на его столицу и засевших на острове. Но у Руно и его товарищей осталось в Казани множество друзей – рабы. Один из них сбежал из города, предупредил – завтра на рассвете на вас обрушится бесчисленное войско. Что ж, воевода приготовился. Освобождённых невольников, раненых, больных и неопытных ратников он отправил на другой остров. При себе оставил лучших бойцов и спрятал их в засадах.
Когда ночная мгла стала рассеиваться, вода заплескалась под вёслами множества казанских лодок. На острове было тихо. Татары уверились, что русские видят сладкие сны. Высаживались, шепотом передавали команды. Но тишина разорвалась грозным кличем, и на казанцев хлынула яростная контратака. Они ошалели от неожиданности, и их скинули в воду. Скольких перебили, никто не считал. А уцелевшие удирали, их гнали на лодках до самой Казани.
Вскоре приехал Беззубцев с подкреплениями. Ждали северный отряд Ярославского, ополчение с Вятки. Но их не было. И никаких известий от них не было. А продукты кончались, ведь надо было кормить и вчерашних невольников. Воеводы сошлись на том, что нужно плыть домой. Они не знали, что их победы под Казанью и на острове привели в ужас ханских послов в Москве. Те сочли – всё пропало, надо мириться, пока ханство не погибло. Согласились на условие Ивана Великого, освободить пленных. Подписали договор. Флотилия Беззубцева и Руно встретила на реке ладью с ханской матерью. Она сообщила: война кончилась, уже заключили мир. Ратники обрадовались – значит, дальше можно плыть спокойно.
Но когда ханская мать с другими послами добралась до Казани, Ибрагим взбеленился пуще прежнего. Как это, освободить всех рабов? А кто же будет трудиться на казанцев? И дерзкое русское войско поставило на уши всё ханство, уходило целым и невредимым! Мирный договор хан не утвердил. Вооружал кого мог, повелел во что бы то ни стало догнать и уничтожить воинов Беззубцева и Руно.
Они как раз остановились у Звеничева Бора, где год назад Ряполовский перерубил ханскую гвардию. Остановились отдохнуть, поставили палатку с походной церковью – помолиться, что война завершилась. И вдруг вся река покрылась казанскими лодками, по берегу их сопровождала конница. Воеводы не растерялись, скомандовали к бою. А ополченцы за время похода сработались. Мгновенно заняли места на вёслах. Русские лодки ринулись в атаку на вражеские. Схватились на воде, кололи друг друга копьями. Сходились бортами и рубились, опрокидывали лодки противника.
Казанцев обратили в бегство, преследовали. Но они отплыли к другому берегу, а там была их конница, полила наших ратников стрелами. Они тоже повернули назад, к своему лагерю. Тогда казанцы погнались за ними. Русские опять развернулись навстречу и отбросили их. Эти атаки туда-сюда продолжались целый день. Но врагов потрепали очень крепко, ночью они убрались. Рать Беззубцева и Руно поплыла дальше уже безо всяких приключений.
Северному отряду князя Ярославского, которого так и не дождались, пришлось гораздо хуже. Тысяча бойцов добралась только до Вятки. А лесная республика объявила: у неё с Ибрагимом уже мир, воевать она не будет и отряд через свою территорию не пропустит. Целый месяц воевода уговаривал вятских удальцов и их предводителей. Они собирались на вече, спорили. Наконец, согласились пропустить Ярославского и его ратников, но сами так и не пошли.
Отряд доплыл до ханства, и от жителей узнал, что война кончилась. Решили возвращаться домой самым коротким путём, по реке Каме. Но на них-то казанцы отыгрались. К тому войску, от которого отбились Беззубцев и Руно, добавились новые толпы. Перегородили реку ладьями, связав их между собой. И по берегам собрались тучи татар. Со всех сторон посыпались стрелы. Русские пошли на прорыв. Сумели захватить часть лодок, перекрывавших дорогу. Разрубили скрепляющие их канаты, приоткрыли коридор между ними. В него стали проскакивать наши лодки. Но спаслись лишь 300 человек. Ярославский и 700 ратников погибли.
А Иван Васильевич узнал, что подписанного договора казанцы не соблюдают, продолжаются бои. Но И откладывать новое наступление до следующего года он не стал. За зиму хан оправится от ударов, пополнит войска. Нет, дожимать врагов надо было сейчас, не давать передышки. В конце июля уставшие ратники Беззубцева и Руно вернулись к причалам Нижнего Новгорода, а их уже ждал приказ – не расходиться, в августе будет новый поход. И по всем городам великий князь уже созывал дополнительные отряды ополченцев. К концу лета стало ясно, что Ахмат не нападёт, и полки конницы с Оки тоже получили повеление идти в Нижний Новгород.
Стекались все силы Руси. Командовать государь назначил своих братьев, Юрия Дмитровского и Андрея Угличского. Но это специально, показать – вон какого высокого ранга воеводы! Значит, и рать у них несметная. На самом-то деле братья не слишком хорошо умели воевать. Зато помощниками у них были лучшие командиры Иван Патрикеев, Данила Холмский, Фёдор Хромой. По Волге двинулись флотилии лодок с пехотой. По берегу – лавина конницы, сверкая доспехами. Узнали в Вятке – спохватились, срочно пригнали послов, умоляли о прощении. Что ж, государь простил. Не хотел лишних проблем с буйной республикой. Но потребовал, пусть тоже шлёт ополчение.
А казанское-то войско совсем измочалили в прошлых боях. Ибрагим больше не посмел вывести его на битву, остановить русских. Созывал всех воинов в Казань, оборонять город. 1 сентября государевы полки подошли к ханской столице. Посады после нападения Руно так и лежали сгоревшие, грудами обломков и головёшек. Наши воины сразу заняли их, окружили крепость. А освобождённые рабы подсказали: – источники воды не внутри города, а за стенами, отсюда вода текла в Казань. Эти источники нашли, перекрыли и… всё. Крепость была переполнена сбежавшимися отовсюду татарами, а воды у них не стало. Застонали, завыли, как тут обороняться, если жажда мучит? Ибрагим выслал вельмож для переговоров. Ему назвали те же самые условия. Дать клятву никогда больше не задевать Русь и отпустить всех христиан, захваченных в плен за 40 лет. Деваться было уже некуда, хану пришлось согласиться.
Открылись ворота, из них хлынул поток невольников – женщин, мужчин, ребятишек. Они заливались слезами радости. Целовали руки и стремена воинов, славили своего освободителя, Ивана Васильевича. Не могли поверить, что отныне они будут слышать вокруг не татарскую, а родную речь. Видеть свою, русскую природу, родные избы. И никакой хозяин не будет ими помыкать, орать на них, наказывать. Они возвращались домой! Хотя у многих и домов-то не осталось, деревни сожгли при набегах. Другие так долго были в рабстве, что о них дома уже забыли. Освобождённые искали среди ратников земляков. Расспрашивали, пристраивались к ним, чтобы возвращаться вместе. А тех, кому некуда идти, встречали чиновники государя. Звали поселиться в его сёлах. Обещали льготы, освобождение от податей, помощь на первое время – избу поставить, хозяйством обзавестись. А что ещё нужно? Для русских вся Русь становилась общим большим домом.