Да, безнаказанность «золотых поясов» кончилась. Иван Васильевич два месяца судил и принимал жалобы в Новгороде, потом ещё в Старой Руссе. Виновных заставлял уплатить убытки пострадавшим, штрафовал, кое-кого арестовал. После этого вернулся домой. Но он не хотел, чтобы наведение справедливости в Новгородской земле стало одноразовым. Издал указ: – если кого-то из новгородцев незаконно обидели, они могут обращаться к государю прямо в Москву. Назначил и срок, когда будет принимать их – пусть приезжают в декабре 1476 года, на Рождество Христово.
Вот тут уж новгородская знать переполошилась. Жалобщиков в Москву не пустили. Удерживали силой, угрожали – попробуй сунься к великому князю! К Рождеству в Москву не явился никто. Но государю доложили, что происходит, и он послал в Новгород отряд приставов – взять просителей под защиту. В феврале 1477 года они доставили в столицу целый обоз людей с жалобами и тех, кого они обвиняют. Других желающих правители республики уже не посмели останавливать. Зима была очень холодной, но, невзирая на погоду, к Ивану Васильевичу поехало множество обиженных людей – ехали за правдой, за справедливостью.
А «золотые пояса» поняли – их засилью приходит конец. Они-то рассчитывали: ладно, подчинимся великому князю. Но у себя в Новгороде они будут распоряжаться, как хотят. И снова изменить Москве можно, когда захотят. А теперь их брали под контроль. Станешь бедноту притеснять – с тебя спросят. Марфа Борецкая вообще разъярилась – у неё одного сына казнили, второй в тюрьме сидел. Обсуждали: надо любой ценой сохранить собственное положение, почёт, барыши. Значил Значит, – надо к Казимиру, в Литву.
Самые дальновидные из бояр рассудили: – старый порядок рушится, надо приспосабливаться к новому. Пускай уж Иван Васильевич станет полным государем в Новгороде. И они пристроятся, будут помогать. На вече об этом разгорелись споры. Но Марфа и её сторонники опять выпустили своих крикунов и подстрекателей – орать, что надо бороться за «свободу». А отряды их слуг и разбойников заранее пришли на вече со спрятанными топорами. И кого бить, им наметили заранее. По сигналу они набросились на тех бояр, кто уговаривал не нарушать договор с великим князем. Вопили, что они, «изменники». Рубили, гонялись за ними по улицам. Уцелевшие разбежались кто куда, и Марфа с товарищами захватили власть в городе. Даже московских купцов они из Новгорода повыгоняли.
Обратились к Ивану Васильевичу, что соглашаются остаться его подданными, но за это надо восстановить, как было раньше, чтобы он в дела республики не вмешивался. Хотя этими переговорами смутьяны пытались только тянуть время. Они сразу же отправили послов к Казимиру. Звали его поспешить, забирать Новгород себе. Надеялись и на немцев, и на Ахмата. Неужели не помогут против Москвы?
Но и Иван Великий осознавал: – медлить нельзя. Знал, что Казимир раскачается на войну не сразу. Ему надо сорганизовать своевольных литовских князей, польских панов. Надо сговориться с Ордой. Значит, требовалось опередить врагов. Государевы полки летом 1477 года, как обычно, дежурили на Оке. А осенью, без всяких передышек, получили приказ – на Новгород! Аристотель Фиораванти очень кстати был специалистом в разных областях. Государь велел ему приостановить строительство собора, заняться артиллерией. На Руси пушки ковали из железных полос. А в Италии их уже научились отливать из бронзы. Расплавить её и залить в специальную форму. Пушка получалась цельной, была гораздо надёжнее кованых, и стреляла дальше, точнее. Теперь Фиораванти изготовлял десятки таких орудий. Он стал и главным военным инженером.
Армия была ещё больше, чем в прошлом походе. Кроме собственной конницы и полков удельных князей, Иван Васильевич поднял ополчение городов. Пусть изменники видят – они бросили вызов всей Руси. И на них идёт вся Русь. В октябре дороги на запад затопили колонны кавалерии, пехоты, военные обозы. Но и «младшие» города, подвластные Новгороду, сразу от него отпали, перешли на сторону Москвы. А государя на каждой стоянке ожидали толпы людей. Только на этот раз не с жалобами – это были сбежавшие из Новгорода бояре, купцы, мастеровые. Просились перейти к нему на службу.
Высылать войско для сражений новгородские предатели на этот раз не решились. Понимали – его раздавят. А скорее, и до боя не дойдёт, их войско разбежится или тоже перейдёт к москвичам. Они задумали продержаться в осаде. Начнётся зима, государевы воины измучатся стоять под стенами в снегах, на морозе. Будут мёрзнуть, болеть – и не выдержат, отступят. А дальше помогут Казимир, Ахмат. Но Иван Васильевич это предусмотрел. Он бросил вперёд отборную конницу под началом брата Андрея Вологодского, Данилы Холмского, Фёдора Хромого, Стриги Оболенского.
Они стремительно рванули к Новгороду. Не позволили сжечь сёла и монастыри вокруг города, с ходу захватили их. Подходили полки, устраивались по сёлам и монастырям в тепле, с удобствами. Приехал и сам государь. Сил у него было более чем достаточно. Он вполне мог дать приказ на штурм. Но погибло бы немало воинов. И город бы пострадал от сражения на улицах. Нет, Иван Васильевич решил обойтись без потерь, без спешки. Половину ратников оставил на позициях, другую половину разослал собирать продукты, корм для лошадей.
А Марфа и её сообщники снова решили потянуть время. Выслали архиепископа Феофила с делегатами на переговоры – извиняться, торговаться об условиях мира. Они привезли предложения: Новгород признаёт власть великого князя, соглашается платить дань, но пускай и государь освободит заключённых бояр, не судит больше новгородцев в Москве. Иван Васильевич узнал о таких условиях и даже встречаться с делегатами не пожелал. Передал ответ: Новгород сам навлёк на себя войну, и для мира нужны совсем иные условия. Какие – пусть мятежники сами подумают.
Изменники смекнули, эти условия для них будут совсем не приятными. Снова выпустили платных крикунов, взвинчивали горожан лозунгами умереть в бою «за старину», «за волю», чтобы их Москва не «поработила». Новгородский командующий, князь Гребёнка Шуйский распределял ополченцев по стенам, башням. Через Волхов на льду построили деревянную стену – чтобы полки великого князя не прорвались в город по замёрзшей реке.
А к Ивану Васильевичу во второй раз послали делегатов, соглашались увеличить дань. Он сказал: – нет. Ему нужно совсем иное. Посланцы так и не догадались. Спросили, пускай сам скажет. Ну что ж, Иван Великий разъяснил: он должен быть в Новгороде таким же государем, как в Москве. Вече больше не созывать, посадников не выбирать. А править и устанавливать законы будет он сам – так же, как в других русских землях.
Новгородская знать ошалела. У неё власть отнимали совершенно! Нет, такой вариант изменников никак не устраивал. Они снова внушали горожанам, что это будет «рабство». Призывали до конца стоять за «свободу». Врали, что уже идёт помощь – Казимир, ливонцы, ордынцы, надо лишь продержаться. На какое-то время Марфа и её правительство порадовались. В декабре вдруг грянули оттепели, залили дожди. На Волхове растаял и вскрылся лёд, река разделила осаждающую армию надвое. Но Фиораванти соорудил через неё понтонный мост – плавающий. Полки на разных берегах снова связались между собой, и окружение осталось сплошным, не проскочишь.
А в Новгороде кончались продукты. И первой-то голодать стала беднота. Возмущалась, что бояре устроили эту войну. Ну а к государевым войскам по раскисшим от грязи дорогам с запозданием подвезли артиллерию, порох. Иван Васильевич решил подтолкнуть упрямцев. Снова поручил это Фиораванти. Тот осмотрел крепость, определил слабые места. Расставил пушки. Сам навёл их поточнее. Они открыли огонь. На Новгород полетели ядра. Разгоняли ополченцев со стен, падали в городе, наводили панику. Теперь даже самые воинственные «золотые пояса» поняли: – дальше сопротивляться бессмысленно.
28 декабря Гребёнка Шуйский объявил новгородскому правительству: – он отказывается от командования. Выехал из города и попросился на службу к великому князю. Остальные бояре ещё пытались упираться, спорить на переговорах. Но и они скисли, 13 января 1478 года сдались. Согласились на все требования. В Новгород торжественно въехал Иван Васильевич. Вечевой колокол сняли. Все жители приносили присягу – отныне они должны были служить только московскому государю.
К участникам мятежа он отнёсся милостиво, почти всех простил. Арестовал лишь главных смутьянов. Марфу-посадницу отправил в монастырь, ещё семерых бояр – по тюрьмам. А вместо выборных посадников назначил управлять своих наместников. Новгородской республики не стало. Она слилась со всей Русской державой. И ведь победили эту республику не только армией – но и правдой, справедливостью. Правда тоже оказалась великой силой.
Остатки крепости Мангуп в Крыму
Марфа-посадница и новгородцы сдаются Ивану Великому.
Художник К. Лебедев
Глава 20Как враги задумали раздавить Русь
Успенский собор в Москве
Присоединение к Москве Новгородской республики встряхнуло всех врагов нашей страны. До сих пор Русь усиливалась постепенно. А теперь одним махом вон как увеличилась, насколько стала богаче. Король Польши и Литвы Казимир спохватился – эх, упустил время, что раньше войну не начал! Его и папа подталкивал: надо громить русских, пока совсем не опоздали!
Но усилился и хан Большой орды Ахмат. Он был хорошим военачальником. Когда прекратил нападения на Русь, успел победить и подчинить племена Северного Кавказа, часть Средней Азии, княжества сибирских татар. К удачливому хану стекались степные воины. Войско его росло, и он двинулся на Крымское ханство. Здешних татар тоже разбил, посадил там править своего родственника Джанибека. После таких успехов хан возгордился. Под его властью возродилась Золотая орда Орда – как раньше, огромная, могучая.
Для её былого величия не хватало лишь одного – чтобы покорилась Русь. Ахмат прислал в Москву требования платить дань, и не маленькую, а как в прежние времена. Но и сам Иван Васильевич пускай явится к нему в Сарай, как прежние времена. Поклонится ему, постоит на коленях перед его троном. Тогда будет по-настоящему уважать повелителя. Государь в Орду, конечно же, не поехал. И дань не послал. Хотя отправил послов с подарками поговорить с ханом, как-то решить дело миром. Нет, Ахмат ни о чём слышать не желал. Или покоряйтесь, или я с вами разделаюсь.