Но и казанский хан Ибрагим стал забывать взбучку. Его хозяйство осталось без невольников, которых пришлось освободить. Работорговцы остались без товара, воины без заработков. Когда армия великого князя ушла на Новгород, Ибрагим плюнул на мирный договор. Его войско ворвалось на русские земли, разграбило сёла в Вятке, окрестности Устюга.
А Казимир всё это отслеживал и придумал, как же одолеть Русь. Всем её врагам надо объединиться. По одиночке её уже не осилишь – ну так навалиться вместе, с разных сторон. Неужели русские выдержат? Король отправил послов к Ахмату. Тот воодушевился. Действительно, если вместе, получалось надёжнее. Заново подписали союзный договор. Правда, один раз Казимир уже подвёл хана. Но теперь они оба принесли присягу – обещаний не нарушать. Ахмат связался с Казанью. Ибрагиму тоже понравилось. Если вместе русских сломить, это ж сколько можно невольников набрать, награбить. А послы Казимира поехали к магистру Ливонского ордена фон Бурху. Замысел и ему пришёлся очень по душе, он заключил союз с королём.
Но Казимир хотел найти союзников и на самой Руси. Его агенты снова принялись искать, кто недоволен государем. В Новгороде Иван Васильевич арестовал лишь восьмерых главарей, остальных изменников простил. Однако они раскаялись только для видимости. Ошибку видели не в том, что отделились от Руси, а в том, что поспешили – не подождали, когда Казимир войну начнёт. Но к ним присоединилась и часть бояр, раньше друживших с Москвой. Они-то рассчитывали: у Борецких с компанией власть отберут и передадут им. И они будут хозяйничать в Новгороде точно так же. А вместо этого боярская власть вообще кончилась.
Оскорбился даже архиепископ Феофил. Он на Руси занимал особое положение. Других епископов и архиепископов назначали, а новгородского избирали у себя, в Новгороде. Он считался главой правительства республики. У него был собственный «владычный» полк воинов. Были и огромные владения – земли, сёла. Он сам торговал с иностранцами, получал большие доходы. Теперь Феофил стал таким же, как другие русские епископы. Не стало ни правительства, ни личного полка. А если воинов ему больше не надо было содержать, то Иван Васильевич и часть земель у него забрал. Феофил настолько обиделся, что готов был и в унию, и к католикам перекинуться. Стал обсуждать с боярами, что надо переходить к польскому королю или какому-нибудь ещё государю.
Обиделся и тверской князь Михаил. Он был совсем не похож на своего отца. Тот держал себя солидно, старался вести какую-то государственную политику. А Михаил хоть и повзрослел, править княжеством так и не научился. Все решения принимала его мать Настасья. Но и она была не умной, легкомысленной. Сына вырастила балбесом. Он целыми днями веселился в компании артистов-скоморохов. Когда выпьет, брал дудку и наяривал с музыкантами задорные мелодии. Тверь считалась союзницей Москвы, и в поход на Новгород Михаил тоже послал своё небольшое войско. Иван Васильевич его поблагодарил. Выплатил деньги за военную помощь. Но всю Новгородскую республику присоединил к московским владениям. Михаилу никаких городов и земель не дал. И его воинам не разрешил грабить на новгородской земле. Тверской князь возмущался, что это нечестно. Какая же война без захваченных городов, без добычи, пленных невольников?
И даже в семье Ивана Васильевича было неладно. С ним поссорились его братья. Несколько лет назад умер один из них, Юрий. У него было самое большое удельное княжество – Дмитров, Можайск, Серпухов, Хотунь, множество сёл. Он силился жить не хуже государя, строил каменные храмы, содержал большое войско. Хотя денег на это не хватало, он увеличивал налоги, разорял собственных подданных. Влез в долги, распродал драгоценности. Юрий не был женат, детей не осталось. Иван Великий поступил по закону. Если наследников нет, княжество отходит государству.
Но возмутились младшие братья. Указывали, что Русь принадлежала отцу, значит, и наследство надо распределять не по-государственному, а по-семейному. Поделить княжество между всеми, каждому по кусочку. Их поддержала мать, Мария Ярославна. Спор разгорелся очень круто. Подключились митрополит, бояре. Кое-как уговорили мать не доводить дело до междоусобицы. Она помирила сыновей. Договорились, что Иван Васильевич всё же добавил троим братьям по городу. А они поклялись, что не будут требовать что-нибудь ещё.
Самый младший, Андрей Вологодский, действительно удовлетворился. Он был тихий, спокойный, добросовестно служил старшему брату-государю. Но два других, Андрей Угличский и Борис Волоцкий, затаили обиды. Они-то думали не о Руси, а только о собственных удельных княжествах. В Иване Васильевиче видели не государя, а только брата. Чем они хуже? После похода на Новгород их обиды закипели с новой силой. Государь получил целую страну, а с братьями опять не поделился! Хотя он-то забрал республику не для себя лично, присоединил к Московской державе. Братья этого просто не понимали. Ругали его, ух какой жадный! Накручивали и своих бояр. Если бы князьям добавили владений, то и им новые вотчины перепали бы.
В августе 1479 года в Москве был большой праздник. Аристотель Фиораванти достроил в Кремле Успенский собор. Он сумел решить очень трудную задачу. Использовал лучшие достижения и изобретения итальянских архитекторов, однако и православные храмы изучил. По облику, по стилю создал настоящий русский собор, но огромный и величественный – такого ещё никогда не бывало в нашей стране. На праздник Успения Пресвятой Богородицы его было назначено освятить, и с этого дня в нём будут уже регулярно идти церковные службы. На торжества собирались москвичи от мала до велика, съезжались люди из других городов. Ну а как же, это был праздник для всей страны. В те времена каждый гордился – вот какой собор у нас появился! Нигде такого нет, а у нас теперь есть! И Кремль, вся Москва насколько стали красивее!
Но Андрей Угличский и Борис Волоцкий демонстративно на церемонию не приехали. Дескать, это у вас в Москве. А у нас свои княжества, ваш праздник нас не касается. Вскоре добавилась и новая ссора. Государь назначил наместником в Великие Луки князя Лыко Оболенского. Он оказался очень не честным. Принялся обирать жителей. Требовал взятки, драл с них незаконные штрафы. Горожане пожаловались Ивану Васильевичу. Он разобрался и установил: – да, наместник виноват. Приказал ему возместить убытки пострадавшим и заплатить большой штраф.
Лыко Оболенский раскипятился. Как это, его, князя, унизили перед какими-то мужиками! Он вспомнил старинное правило – бояре могут служить, кому захотят. Уехал к Борису Волоцкому. Тот обрадовался. Из бедных удельных княжеств нередко бояре уходили в Москву, и вдруг хоть один поступил наоборот. Князь принял его на службу. Но деньги, награбленные у людей, Лыко Оболенский не возвратил, штраф не уплатил. Иван Васильевич велел арестовать его, послал судебных приставов. Борис психанул. Дескать, теперь это его боярин, и в своём княжестве только он распоряжается. Силой отобрал бывшего наместника у приставов, выгнал их вон.
Государь отправил к нему в Волоколамск боярина Плещеева. Указал, что Лыко Оболенский – преступник, требовал его выдать. Борис наотрез отказался. Снова заявил: – мой боярин и моё княжество, я здесь хозяин. Но и Иван Васильевич не хотел оставлять преступника безнаказанным. Лыко Оболенский решил побывать в своих сёлах, выехал из удельного княжества Бориса. А его уже поджидали, взяли. Борис Волоцкий вообще взорвался. Обратился к брату Андрею Угличскому. Мол, великий князь нарушает наши права и «свободы», с удельными княжествами не считается!
Агенты Казимира связывались и с новгородцами, и с Михаилом Тверским, и с братьями государя. Подзуживали – да, терпеть нельзя. Надо бороться, а Литва поможет. И одновременно ездили послы между Казимиром, Ахматом, Ливонским орденом. Враги договаривались ударить на Русь летом следующего года, 1480-го. Хотя и у Ивана Васильевича были свои люди в Сарае, в Литве. Он получал тревожные донесения – надо готовиться к большой войне. Государь советовался с боярами, воеводами, дипломатами, как бы и нам найти союзников, а противников ослабить.
В Казани как раз умер хан Ибрагим. У него осталось пять сыновей. А казанская знать разделилась. Те, кто хотел воевать с русскими, провозгласили ханом старшего сына Ильхама. Но часть вельмож не забыла, чем кончилась прошлая война. Повторять не желала, а на престол решила посадить сына от другой жены, 10-летнего Мухаммед-Амина. Иван Васильевич и его правительство установило связи с этой группировкой знати, обещали поддержать её. Но сделать ничего не успели. Большинство татар выступило за Ильхама. Его противников разгромили, арестовывали, казнили. Мухаммед-Амин с матерью Нур-Султан и верными вельможами бежали на Русь, и государь обещание выполнил, тепло принял их.
А в Крыму у Менгли-Гирея были теперь могучие покровители, турки. Дали ему войска, и он вышиб из Бахчисарая Джанибека, поставленного Ахматом. Так разгромил его, что тот опасался возвращаться в Сарай. Ахмат разгневается, что Крым потерял, можно и без головы остаться. С уцелевшими воинами он тоже отправился на Русь, и Иван Васильевич его тоже принял на службу.
А к Менгли-Гирею великий князь сразу погнал своих послов с прежним предложением: заключить союз против Ахмата и Казимира. Крымский хан откликнулся с радостью. С Большой ордой он и без того враждовал. Только с Литвой воевать боялся. Потому что у Казимира в Киеве жили его братья-соперники – Нордоулат и Айдар. Король в любой момент мог дать им денег, воинов и выпустить на Менгли-Гирея, в Крыму опять разгорится междоусобица. Хан передал просьбу Ивану Васильевичу – а может, он и Нордоулата с Айдаром переманит к себе на Русь? Тогда опасность для Менгли-Гирея исчезнет.
Что ж, московский государь охотно помог ему. По секрету послал в Киев своих людей. Нордоулату с Айдаром в гостях у Казимира приходилось совсем не сладко. Денег им почти не доставалось. Кормились добычей, участвуя со своими дружинами в войнах короля. И вдруг получили приглашение от русского государя! Авторитет Ивана Васильевича и его державы был уже очень высоким. Оба сразу согласились. Приехали в нашу страну. Великий князь и их хорошо принял, выделил каждому по городу. У него на службе оказались сразу три крымских хана и один казанский!