Курицына и Патрикеевых занимали совсем другие проблемы. Они теперь старались разрекламировать и возвысить других сектантов. Приводили к Ивану Васильевичу настоятеля Успенского собора Алексия – говорили, что он всегда даёт ценные советы. Рекомендовали, чтоб и государь у него спрашивал. Расхваливали Елену Волошанку – какая умная, хозяйственная. И как хорошо, что сосватали именно её, союз с её отцом Стефаном принесёт огромную пользу. Вот уж Казимиру не поздоровится! С одной стороны – Москва, с другой – Менгли-Гирей, с третьей – Молдавия и Венгрия!
Но на самом-то деле из этого союза ничего не вышло. Ивана Васильевича убедили: – вместе со Стефаном прижмём Казимира. А на Молдавию начал наступление султан Баязет. Стефан терпел поражения. Турки отобрали у него Килию в устье Дуная, Белгород в устье Днестра. Отрезали Молдавию от моря. Поляки наобещали Стефану, что помогут, но за это он в 1485 году признал над собой власть Казимира! Подчинился злейшему врагу Москвы! Какой уж тут союз? Иван Васильевич от него отказался.
Глава 24Государь Всея всея Руси
Литовский государь Александр и дочка Ивана Васильевича Елена
Казанский хан Ильхам вроде бы упросил Ивана Васильевича о мире. Но его не соблюдал. Татарским хозяевам требовались невольники, работорговцам – товар, а другим казанцам хотелось подзаработать охотой за пленными, грабежами. Хан подданным не мешал, они хищничали по-прежнему. Хотя Ильхам понимал, за это русские могут наказать. Заранее готовился от них отбиваться. В Большой орде после гибели Ахмата правили его сыновья Шейх-Ахмед, Муртаза и Саид-Ахмат. Все трое объявили себя ханами, но не дрались, а помогали друг другу. Заключили союз с Астраханским ханством, воевали с Крымским. Вот к ним и обратился Ильхам, предложил союз против русских.
Но у Ивана Васильевича оставались агенты и в Казани, и в Сарае. Сразу сообщили. А союз с врагами Руси был прямым нарушением мирного договора. Тут уж ясно, поддерживать мир Ильхам вообще не собирается. Ну что ж, московский государь решил его заменить. На такой случай на Руси жил другой хан, Мухаммед-Амин с матерью Нур-Султан. В Казани, как обычно, далеко не вся знать была довольна Ильхамом. Кого-то он обидел, выгодной должности не дал. А были и те, кто возмущался: зачем русских задирать, на войну нарываться? С ними связались, намекнули – кто новому хану поможет, он же того наградит, повысит. И они организовали заговор.
Летом 1485 году в ханство явился Мухаммед-Амин с отрядами своих татар, сопровождали их московские полки. Едва они приблизились к Казани, заговорщики подняли мятеж. Ильхам удрал, и Мухаммед-Амина посадили на престол. Но то, что легко досталось, так же легко было потеряно. Русское войско ушло. А друг Москвы на троне никак не устраивал работорговцев и рабовладельцев. Значит, конец их прибылям! Они стали возбуждать народ – врали, что Мухаммед-Али отрёкся от мусульманской веры, продался «неверным».
Уже зимой в Казани подняли новый мятеж. Ильхам вернулся, татары стекались к нему. Теперь Мухаммед-Амин с матерью сбежал обратно на Русь. А всех, кто при нём возвысился, кто участвовал в прошлом заговоре и вообще стоял за мир с русскими, Ильхам задумал перерезать. Чтобы собрать их вместе, пригласил на большой пир во дворце. Хотя у них нашлись друзья из ханских слуг. Предупредили. Они вместо пира поскорее вскакивали на коней, оторвались от погони – доехали до Москвы. Кланялись Ивану Васильевичу, умоляли заступиться.
В 1486 году вся история в точности повторилась. По весне Мухаммед-Амин с русскими полками двинулся к Казани. Ильхам скрылся, и новый хан без боя сел на трон. Но его сторонники, вернувшись на родину, нашли свои дома разграбленными, их имения расхватали другие, у кого-то казнили близких, жён и детей продали в рабство. Они загорелись мстить, и Мухаммед-Амин принялся казнить противников, отбирать их богатства и имения. Но ведь и у них были друзья, родственники, они возмутились. А Ильхам съездил в Большую орду, сыновья Ахмата дали ему воинов. Как только он возвратился с войском, казанцы восстали. Мухаммед-Амина выгнали. В третий раз удирать Ильхам не хотел. Устроил крутую чистку. Всех, кто поддерживал прошлого хана и был против войны с Москвой, вылавливали и приканчивали. А всех остальных вооружали, призывали готовиться к схватке.
У Ильхама возникла и другая идея. Иван Васильевич сумел разделить татар, привлечь часть из них на свою сторону. Надо и русских так же разделить. Поблизости лежала Вятка – последняя самостоятельная республика на Руси. От Москвы она была далеко. О власти великого князя там даже не вспоминали. Посылать ему подати забыли. А когда Иван Васильевич присоединил Новгород, принялся наводить там порядок, на Вятку перебралась и часть новгородской вольницы. Добавилась к здешним лихим головушкам. Теперь к ним приехали посланцы Ильхама, стали агитировать: разве Казань – враг для них? Нет, она же покупает у здешних разбойников пленных, добычу. Враг для них – московский государь. Прижмёт их «свободу» вслед за Новгородом, Тверью.
Вятские удальцы возбудились. Кричали, что войной Москвы и Казани грех не воспользоваться. Самое время погулять, пограбить в собственное удовольствие. Собрали войско. Воеводой в Вятке был Костя Юрьев – его же Иван Васильевич назначил за дерзкий набег на Сарай. Он отчаянно протестовал, чтобы не воевать против своих. Куда там, воеводу насильно заставили идти в поход. Ворвались на земли Устюга. Обчищали и опустошали сёла. Скрытно по лесам подкрались к городу Осиновцу, чтобы внезапно захватить его. Но Костя Юрьев с сыном сбежали. Предупредили жителей. Им дали лошадей и отправили в Москву. Вятские ватаги ночью сунулись к городу, а он была готова к обороне, дал отпор. И из Устюга гарнизон выступил на выручку, прогнал разбойников.
Иван Васильевич выслушал прискакавшего к нему Юрьева. Обдумал и догадался: – Вятка не главное. Ильхам как раз и хочет, чтобы русские отвлеклись на неё. Нет, лесную республику он приказал пока не трогать. Наметил сокрушающий удар прямо по Казани. Мухаммед-Амин теперь осознал: – без русских он на престоле усидеть не сможет. С ним подписали новый договор, он «назвал великого князя отцом». То есть, согласился подчиняться и слушаться, как отца. А его мать Нур-Султан была ещё не старой, красивой женщиной. Но и мудрой, деловой. Она сама с послами Ивана Васильевича поехала в Крым. Провела переговоры о союзе и… Менгли-Гирей полюбил её, Нур-Султан стала одной из его жён. Для Руси такой союз получался очень ценным. Уже не только с Крымским ханством, а ещё и с Казанским, если посадить ханом Мухаммед-Амина.
Весной 1487 года Иван Васильевич поднял все силы. У Нижнего Новгорода собиралась целая армия конницы под командованием Данилы Холмского и Семёна Ряполовского, на воду спустили флотилии лодок, в них грузилась пехота. Ильхам тоже созывал всех татар, ополчение мордвы, черемисы. Позвал на помощь сыновей Ахмата. Но не зря же в Крыму Нур-Султан поселилась, мужа-хана ласкала. Менгли-Гирей напал на владения Большой орды, и детям Ахмата стало не до Казани.
А Ильхам решил не допускать русских к своей столице. Вывел море ополченцев к Волге возле устья Свияги. Их было так много, что войску конца-края не было видно. Хотя битва стала очень короткой. Спаянный стальной кулак русских врезался с разгона, и разношёрстные полчища хана развалились на толпы, разбегалисьразбежались. Ильхам с их остатками отступил в Казань, а 17 мая к городу подошла государева армия.
У хана были неплохие военачальники. Заранее нашли и оборудовали внутри крепости источники воды, чтобы больше её не перекрыли. Понимали, что нельзя подпускать русских к стенам. Каждый день устраивали вылазки. По несколько нескольку тысяч казанцев с криками выплёскивались из ворот в яростные атаки. В рубках оттесняли наших ратников. Мешали вести осадные работы. А в окрестных лесах Ильхам оставил корпус конницы князя Аль-Гази. Он налетал с тыла то на русские лагеря, то на обозы. Но и государевы воеводы своё дело хорошо знали. Отрядили свою конницу против Аль-Гази. Подловили его, разбили и прогнали. Чтобы прекратить вылазки из крепости, понарыли вокруг неё окопы, построили земляные укрепления. А после этого возвели батареи, установили пушки. Ядра стали крушить стены, прошибали в городе крыши, обваливали дома.
Защитники и население сникли. Заговорили: – не лучше ли принять Мухаммед-Амина, чем всю Казань разгромят и сожгут? И ханской знати погибать совершенно не хотелось. Через три недели осады она взбунтовалась, арестовала Ильхама и заставила сдаться. Город открыл ворота. Хана выдали русским, и во дворец въехал Мухаммед-Эмин. Но править он отныне должен был не один, а вместе с наместником государя боярином Шеиным.
Иван Васильевич считал, что этого достаточно. Окончательно покорить ханство у Руси ещё не хватило бы сил. А сейчас хан был другом нашей страны и подчинялся великому князю. Значит, можно жить мирно. Большинство пленных московский государь помиловал. С них взяли клятву не враждовать, «хотеть великому князю добра», и отпустили по домам. Только нескольких вельмож, разжигавших эту войну и устроивших резню противников, приговорили к смерти. Даже сверженного Ильхама Иван Васильевич пощадил. Поселил его под надзором в Вологде, оставил ему жён, слуг. Пусть живёт, но не в своём ханстве, чтобы воду не мутил.
А в 1489 году дошла очередь и до Вятки. Государь решил, что пора наказать её за измену, за союз с казанцами. Да и вообще ликвидировать это гнездо разбоев. Командовать он назначил нового талантливого воеводу, Данилу Щеню. Его армия выступила вдоль Волги и Камы – от Костромы, Нижнего Новгорода. Иван Васильевич призвал и ополченцев из городов, которым доставалось от вятских грабежей – из Устюга, Вологды. Они отчалили на лодках по северным рекам. По требованию государя послал войско и казанский хан Мухаммед-Амин.
Тут уж даже буйным жителям Вятки стало не по себе – рати надвигались на них со всех сторон. Заперлись в своей столице Хлынове, выслали делегатов для переговоров. Просили замириться так же, как и раньше. Они дадут клятву не хулиганить, быть верными великому князю, платить положенную дань. Щеня покачал головой и напомнил, а сколько раз они уже давали такие клятвы? И хоть одну исполнили? Нет, на этот раз он назвал другие условия. Выдать предводителей, которые их подбили на измену, на войну с Русью. А сама Вятка должна полностью и безоговорочно подчиниться государю.