ким законам, полагалось такое же наказание, под которое клеветники подводили свои жертвы. И сейчас-то подвели под смертную казнь. Ивана Патрикеева со старшим сыном Василием и Семёна Ряполовского государь приговорил к смерти.
Но это же были такие знатные особы! К Ивану Васильевичу обратился митрополит, ходатайствовал о помиловании. И рядом с великим князем оставались сектанты во главе с Курицыным. Тоже советовали, что надо бы смягчить наказание. Всё-таки двоюродный брат и племянник государя, много полезного совершили, воевали. Если их казнить, то и в армии плохое впечатление будет, и за границей. Иван Васильевич послушался, поддался. В январе 1499 года на лёд Москвы-реки, на то же место, где казнили оклеветанных людей, вывели троих приговорённых. Но отрубили голову лишь одному Ряполовскому. Ивану и Василию Патрикеевым в последний момент объявили о помиловании. Постригли их в монахи и отправили по монастырям. Младшего сына Патрикеева и ещё двоих бояр, помогавших в грязном деле, признали менее виновными, приговорили к тюремному заключению.
Но и в руководстве страной, в семье великого князя положение переменилось. Дмитрия с Еленой Волошанкой Иван Васильевич отдалил от себя. Ко двору не допускал, никаких назначений внуку больше не давал и на почётные места не сажал. А с женой и сыном полностью примирился, просил у них прощения. Теперь он Василию дал титулы государя и великого князя. Дал ему под управление весь западный край, Новгород и Псков. И Василий показал себя не в пример лучше Дмитрия, умелым и верным помощником отца.
Иностранный посол в Москве. Художник С. Иванов
Наместник приехал в город. Художник С. Иванов
Глава 27Как Иван Великий вступился за православную веру
Ивану Васильевичу докладывают о победе на реке Ведроши
Мирное время Иван Васильевич использовал для очередной разведки в Сибирь. Для этого специально собрали ополченцев из северных мест, привычных к снегам, морозам, тайге – с Северной Двины, из Устюга, Вятки. В 1499 году князья Курбский, Ушатый и Заболоцкий повели войско на восток. Построили крепость на берегу реки Печоры, а осенью двинулись дальше на лыжах. Приспособились использовать упряжки оленей и собак, как местные жители. Перебрались через Уральские горы. В Сибири вогуличи помнили, что обещали быть подданными московского государя. Их князьки встретили русских доброжелательно. Но были и племена, которые отказывались подчиняться, пытались воевать. Войско прошлось по Обдорской и Югорской земле, взяло 40 городков, и они тоже покорились. Дали клятву признавать над собой власть Ивана Васильевича, заплатили дань. Весной воеводы и ратники возвратились на Русь, составили описание доселе неведомых сибирских краёв.
На западных границах было спокойно. Литовский Александр и Ливонский орден не смели задевать нашу страну. В Литве дочь Ивана Васильевича Елена, как и обещала отцу, стала покровительницей православных. К ней приезжали князья-единоверцы, священники, делегации из разных городов. Жаловались, если их притесняли, и Елена заступалась, обращалась к мужу. Они ободрялись, чувствовали себя равными с католиками. Ну а как же, государь в Литве католик, а государыня православная. Торговля через Балтийское море с каждым годом расширялась. Из Ивангорода и Новгорода отправлялось в плавания плавание всё больше русских ладей. Нанимали и иностранные суда для перевозки наших товаров. Датский король Ханс тоже радовался, и у него ведь росли прибыли. А Иван Васильевич задумал женить сына Василия посолиднее, на иностранной принцессе. Предложил Хансу ещё более тесную дружбу, посватал у него дочку для своего наследника.
Но католическую церковь в это время возглавлял самый скандальный и распущенный папа, Александр VI Борджиа. Он вовсю воевал с итальянскими соседями, захватывал для своего папского государства новые города и области. При этом с пленными расправлялся самым жестоким образом. Папа был и большим специалистом по ядам, его прозвали «аптекарем сатаны». Травил соперников, противников и просто богачей, чтобы хапнуть их состояние. Собственных детей ставил герцогами, кардиналами. Вместе с ними без стеснения развратничал, его балы и праздники превращались в дикий разгул. Неизвестно, во что верил и кому поклонялся такой папа, но православие он ненавидел люто. Узнал, что русские сватают дочь датского короля – и она должна будет перейти в православие. Папа выдавать её за Василия категорически запретил. Пригрозил Хансу отлучить его от церкви, и тому пришлось отказаться.
Посланцы Александра VI будоражили и рыцарей Ливонского ордена: – хватит вам бояться русских! Вспомните, какими грозными были ваши предки! Просто надо не ждать, когда русские к вам придут города осаждать и сёла разорять. Надо самим наступать, громить и жечь их города, сёла. И не в одиночку. Папа поможет, чтобы против них объединились другие католические страны. То же самое внушали шведам.
А уж литовского Александра папа особенно ругал. Поучал: – почему войну проиграли, несколько княжеств потеряли? Потому что в собственном государстве католичество не утвердили, у вас больше половины подданных остались православными. Конечно, они Москве сочувствуют, на её сторону переходят. Вот и результат – потерпели поражение, и даже у вас в столице, в Вильно, православная государыня сидит и православными руководит. Они теперь будут русскую Елену слушаться, а не своего государя. Нет, вам надо первым делом у себя в Литве православную веру уничтожить.
А Александр был ярым католиком. Папу слушался беспрекословно. Мирный договор с Москвой начал нарушать почти сразу же. По этому договору Литва разрешала построить в Вильно для Елены православный храм. Обещала не склонять её переменить веру. Но церковь строить не позволили. Приехавшую с дочкой Ивана Васильевича русскую свиту отослали обратно. Приставили к Еленой Елене своих слуг, служанок, которые следили за ней и расхваливали католическую веру. Дескать, только она правильная. Как хорошо бы, если бы госпожа её приняла.
В Литве был православный митрополит Макарий, поставленный от Константинопольского патриарха. Но и его к Елене не допускали. А потом во время нападения татар он погиб. Александр и католики насели на православных епископов. Кого уговаривали, кому дурили головы сладкими обещаниями или подкупали. Добились, чтобы новым митрополитом выбрали Иосифа Болгариновича. Он был из литовской знати, его брат служил королевским секретарём. Его интересовало только самому занять высокое положение, награды получить, владения. А для этого он подстраивался к католикам. Сразу написал папе, что признаёт унию, отдаёт под его власть православную церковь в Литве.
Вот такого митрополита к Елене не только пустили, а специально направили. Он прицепился к литовской государыне вместе с католическими панами и священниками. Так и эдак, разными способами уламывали её отказаться от православия. Об этом узнал Иван Васильевич. Тайком переслал письмо дочери, чтобы не сдавалась ни в коем случае, даже если за это придётся пострадать или погибнуть. Но она и сама держалась стойко. Все предложения соблазнителей отвергала.
А папа Борджиа требовал от Александра решительно покончить с православием. Тот же самый митрополит Иосиф начал ездить по стране вместе с католическим епископом, толпой папских монахов и отрядами солдат. Отбирали у православных храмы. Выгоняли священников, вместо них ставили таких, кто согласился на унию. А жителей заставляли заново креститься по католическому обряду. Многие противились, но у них отнимали жён, детей и насильно перекрещивали в католичество. Папа бурно радовался. Разослал по Европе особое послание, хвалил и поздравлял Александра с литовцами: «Еретики наконец-то озаряются истинным светом!»
Но вступился Иван Васильевич. Грозно предупредил: – он единоверцев в обиду не даст. Папские посланцы успокаивали Александра: не надо бояться, Рим поможет. Они же как раз и хотели войны с русскими. Подключились и поляки – конечно, надо воевать! Хотя и у них были собственные интересы. Они рвались саму Литву захомутать, чтобы от них не отделялась. Объясняли, что в одиночку её разобьют, надо снова вместе быть. Польский король Ян Ольбрахт подписал с братом Александром «вечный союз». Третий их брат, венгерский и чешский король Владислав, тоже обещал поддержать. А папа призывал к оружию Ливонский орден. Там избрали нового магистра, воинственного Плеттенберга, и он немедленно заключил союз с Литвой.
На Русь под руководством папы вооружались сразу несколько держав. Но случилось и другое. Наглые нападки на веру вызвали взрыв негодования среди литовских православных князей. Даже среди тех, кто в прошлой войне остался на стороне короля. И даже среди потомков изменников, сбежавших когда-то за границу. Раньше ценили литовские «свободы» – а теперь под угрозой оказалась их вера. Предавать её, отрекаться от неё, князья не желали. В 1500 году в Москву приехал князь Семён Бельский. Попросился перейти к Ивану Васильевичу со своим княжеством, городом Белой. Следом за ним с такими же просьбами обратились внук Шемяки Василий, сын Ивана Можайского Семён. Тоже передавали московскому государю свои удельные княжества – Новгород-Северский, Чернигов, Стародуб, Гомель.
Литовский Александр растерялся. Папа восторгался, какой он молодец – а его государство стало вдруг разваливаться. Срочно отправил послов к Ивану Васильевичу. Обвинял его в нарушении мирного договора, требовал выдать перебежчиков, грозил войной. Но великий князь указал: – Литва давно перечеркнула договор, принуждая Елену к католичеству. Выдать православных людей на расправу иноверцам он отказался. А война за веру была священной, оправданной. Он ответил Александру: «В Литве строят католические церкви в русских городах, отнимают жён у мужей, а детей у родителей и силой крестят по католическому закону. Могу ли я видеть равнодушно, как утесняют православие?»
Литовцы послали войска на отделившиеся от них княжества, стали захватывать там города. Но и московский государь отправил подкрепления перешедшим к нему князьям. Однако на этот раз решил не только защитить их. Если Александр сам напросился на взбучку, следовало задать ему покрепче. Лучшие полки под командованием Щени Иван Васильевич собрал в Твери. Приказал им пока стоять на месте – посмотреть, куда будет выгоднее направить этот кулак. А на выручку князьям сперва выступили несколько небольших корпусов.