Как-то наказать за это Едигей уже больше не смог. Через год его свергли соперники. Он метался по степи туда-сюда, пока не погиб. В Орде передрались за власть разные царевичи и вельможи. А Москва поступала так, как выгоднее для Руси. Иногда признавала над собой власть некоторых ханов. Посылала им дань. Но уже не большую, чисто символическую. И не регулярную. Платила, когда нужна была помощь против Литвы или другого хана. А если не помогаете, то и до свиданья. Московская Русь стала жить самостоятельно.
Битва на Ворскле в 1399 году
Первые пушки при обороне Москвы
Глава 5Великий князь Василий Васильевич – отец Ивана Великого
Организованный Витовтом съезд властителей Европы
В Золотой Орде вовсю разгулялись междоусобицы. Но для соседних стран это совсем не принесло спокойствия. Раньше-то если платишь дань хану – тебя не трогают. А теперь ханов было несколько. Заплатишь одному – станешь врагом для других. По степям болтались проигравшие мурзы с отрядами. Лезли просто пограбить. Но и победители захватывали разорённый Сарай, хотели как-то поправить дела – и отправлялись в набеги. Куда – им было без разницы. Нападения сыпались и на Литву, и на Московскую Русь. Чтобы защитить свои земли, Витовт и Василий Дмитриевич стали договариваться друг с другом. Это оказалось полезным. Их воеводы совместными усилиями били и отгоняли от границ налетающих татар.
Казалось, Литва и Москва действительно стали союзниками. Из поражений Витовт вынес кое-какие уроки. Перестал у себя притеснять православных, чтобы не убегали к московскому государю. А те литовские князья, что уже перешли к Василию, были разными. Патрикий Наримантович стал у него очень толковым советником. Великий князь пожаловал ему богатые владения, выдал замуж за его сына собственную сестру Анну, от них пошли бояре Патрикеевы. А вот брат Ягайлы Свидригайло Ольгердович оказался склочником, дураком и пьяницей. Подружился с братом Василия, князем Юрием Звенигородским, тоже большим любителем выпить. Строил планы, что Москва поможет ему стать государем Литвы, свергнуть Витовта. Когда с ним заключили мир, Свидригайло обиделся, что его мечты не исполнились. Напал Едигей – и ему поручили оборонять Владимир. Но он из-за своих обид перекинулся к татарам, сдал им Владимир, разграбил и сжёг Серпухов. Вернулся в Литву, снова мутить там воду против Витовта.
Хотя и Витовт оставался «другом» совсем не искренним. Договор он исподтишка нарушал. Вместе с Ягайлой продолжал переманивать «золотых поясов» в Новгороде, чтобы перешли под их власть. Те соглашались. Но на новгородские владения напали шведы, и тут уж пришлось звать на выручку московского государя. Василий Дмитриевич помог и Новгороду, и Пскову, на который опять начались набеги Ливонского ордена. Послал войска, и немцам так всыпали, что они зауважали Василия, в договоре назвали его «королём Московским и императором Русским».
Да, как только Русь показала свою силу, то и за границей начали обращать на неё внимание. Византийский император Мануил посватал вдруг за своего сына Иоанна дочку Василия Дмитриевича Анну. Когда-то русский великий князь Владимир Креститель вел войну, брал в Крыму неприступный Херсонес – чтобы за него согласились выдать византийскую царевну Анну. А теперь сам император просил, чтобы русская Анна стала женой его сына. Впрочем, причина была в том, что Византия совсем захирела. Её одолевали турки, отбирали область за областью. Греческие императоры обеднели. Вот и прикинули, что русские дадут со своей княжной богатое приданое. Но всё равно было лестно. Византия! Анну отправили в Константинополь, она стала «малой императрицей», женой наследника. Хотя полноценной императрицей ей быть так и не довелось, через несколько лет умерла от чумы.
Ну а Витовт вёл себя дружелюбно только из-за того, что это было ему выгодно. Польша и Литва начали войну на западе, против Тевтонского ордена. Значит, требовалось, чтобы на восточных границах было спокойно. А Василий Дмитриевич договор выполнял честно. На литовские владения не нападал. Даже помог Витовту, один раз прислал ему московскую и тверскую дружины. Они поучаствовали в боях, и немцы отметили прекрасную выучку, отличное вооружение «великих русских». Так они начали называть Московское государство – Великой Русью, отличая его от Литовской Руси. А у Витовта был ещё один тайный замысел. Власть Ягайлы ему надоела. Он мечтал отделиться от Польши, сделать Литву самостоятельным королевством – и самому стать королём. Понимал, что поляки так запросто сделать этого не позволят, и рассчитывал на поддержку Москвы. Вот и получалось, что пока лучше с ней дружить. А дальше видно будет.
Но и в нашей стране возникли серьёзные проблемы. У Василия Дмитриевича было четверо братьев. У Юрия удельным княжеством были Звенигород под Москвой и Галич в лесах за Волгой. У Петра – Дмитров, у Андрея – Можайск, у Константина – Углич. А сыновей у государя родилось шестеро. Из них четверо умерли детьми, осталось двое. Старший Иван уже взрослый, княжил в Нижнем Новгороде. Младший, Василий, ещё лежал в пелёнках. В древние времена на Руси власть передавалась по наследству не сыну, а брату – старшему в роду. Только при Дмитрии Донском поняли, насколько это неудобно и неправильно.
Ведь как раз такая система приводила к раздорам, к междоусобицам. Старшинство запутывалось – дяди и племянники ссорились, у кого прав больше. А вместо объединения страны продолжалось её разделение. Потому что всем этим дядям и племянникам, ожидающим своей очереди на престол великого князя, требовались удельные княжества. Из-за них опять возникали склоки, чтобы побольше урвать. Но и правительство получалось непрочным, рыхлым. У государя управляют страной те помощники и чиновники, кто умеет это делать, хорошо показал себя. А если придёт князь из другого удельного княжества, он приведёт собственных бояр.
Дмитрий Донской передал власть сыну, и Василий Иванович тоже объявил наследником сына Ивана. Братья вроде бы смирились. Выступать против великого князя не посмели. Да и мать ещё была жива, святая Ефросинья Московская. Ей же Дмитрий Донской дал власть решать споры детей, и она подтвердила – да, наследником должен быть Иван. Он стал ближайшим помощником отца, и четверо дядей принесли присягу, целовали крест, что будут его слушаться.
Но в 1417 году Иван заболел и умер. У государя остался единственный сын, несмышлёныш Василий! Великий князь дождался, когда ребёнку исполнится хотя бы 5 лет, и в 1420 году объявил, что наследником будет он. Нет, вот тут братья встали на дыбы. С какой стати они, заслуженные князья, должны повиноваться молокососу? Один из них, Константин Угличский, даже взбунтовался. Уехал в Новгород. А для «золотых поясов» ссора в семье великого князя стала настоящим подарком. Они тут же собрали вече и избрали Константина своим князем – отдельным от Москвы. Вмешался митрополит Фотий. С большим трудом уговорил братьев государя. Присягу маленькому Василию они всё-таки принесли.
Но здоровье великого князя стало серьёзно ухудшаться. Он осознал: – править ему осталось не долго. Советовался с женой, Софьей Витовтовной, с митрополитом, боярами. И понимали – от братьев ничего хорошего ждать не приходится. Они дали присягу быть верными, потому что боялись государя, способного их приструнить. А потом? Запросто могут объявить, что их насильно заставили целовать крест – а такая клятва недействительна. Придумали выход. Обратились к… Витовту. Если московский великий князь умрёт, пускай он будет опекуном жены и сына. Всё же это его дочка и внук. Литовский государь охотно согласился. Поклялся «именем Божьим» оберегать и защищать их. Так и записали в завещании.
Зимой 1425 года Василий Дмитриевич совсем расхворался, в ночь на 28 февраля он скончался. Великим князем стал 9-летний Василий Васильевич. И сразу же оправдались самые худшие опасения. Старший из дядей мальчика, Юрий Звенигородский и Галичский, пока жив был государь, вёл себя тихо. Бунт брата Константина не поддержал. Считал, что не время качать права. А сейчас отказался приехать в Москву и признавать племянника новым великим князем. Он приберёг и документ, о котором все забыли, – завещание Дмитрия Донского. Там указывалось: – если умрёт Василий, престол переходит к Юрию. Правда, Дмитрий Донской составлял завещание, когда Василию было 17 лет, а Юрию 14, и у них собственных детей в помине не было. Но ведь записано! Попробуй опровергни. И по древней традиции именно так следовало, чтобы наследником был брат.
Князь Юрий был совсем не плохим и не злым человеком. Ему была поручена оборона восточных границ, он отбивал набеги камских булгар, отдельных татарских банд. Был глубоко верующим, строил храмы, монастыри. Эдакий могучий богатырь – мог и повоевать, и пировать любил от души, чтобы столы ломились, а гости за хмельными чашами нахваливали его. Юрий легкомысленно не понимал только одного: – бросая вызов мальчику-наследнику, он рушит государственный порядок. Он рассуждал по-своему: зачем такой порядок, который невыгоден для него самого? Но у Юрия было и три сына, не похожих друг на друга. Дмитрий Красный – честный и благочестивый. А Василий Косой и Дмитрий Шемяка – хулиганистые, жестокие, бессовестные. Им вообще наплевать было на любой порядок, на любые традиции. Они убеждали отца, что и доказывать ничего не надо. Просто захватить престол, и пусть кто-нибудь попробует отобрать!
Но и Софья Витовтовна была женщиной умной, энергичной. Начала переговоры с другими дядями сына – Константином, Петром, Андреем. Пообещала им награды, прибавку владений, и они к Юрию не присоединились. Она связалась и с Витовтом. Тут-то Юрий спохватился. Его Звенигород находился между Москвой и Литвой – могут прихлопнуть с двух сторон. Поднял дружину и ускакал в свой второй город, в Галич. А в здешних краях у него был большой авторитет, он же защищал их от соседей. Кликнул всех желающих, вооружал их. Позвал жителей Вятки – в этой отдалённой лесной республике собиралась всякая буйная вольница, разбойники, ушкуйники (речные пираты на лодках-ушкуях).