— Присаживайся, незнакомый путник, — предложил он и, достав шкуру, положил её рядом с собой.
Андрей сел. Купец, поправляя палкой дрова в костре, спросил:
— Откель путь, мил человек, держишь?
— Да я из Стародуба, — ответил он, — а я тя, Парфиша, узнал.
— Бог мня отметил. А ты сам-то кто будешь?
— Я? — Андрей вздохнул и спросил. — Скажи, Парфиша, жив или нет князь Фёдор Стародубский?
Услышав такой вопрос, купец перестал ворошить костёр и внимательно посмотрел на незнакомца.
— А ты чё, не знал? Да его ещё Узбек приказал казнить. Говорят, хан попутал. Надоть было Ваську, етого разбойника, а тот приказал Фёдора.
— А где щас Василий? — осторожно осведомился Андрей.
— Василий? — купец пожал плечами. — Сказывали, Калита его искал. Фёдор-то пожаловался, что тот его младшенького пожёг...
— Так, значит, щас в Стародубе никого из Стародубских не осталось? — спросил незнакомец, нахмурившись.
— Нет, почему, старшой сын Фёдора Димитрий живёт. Говорят, он с дядькой был заодно. Вот Димитрий щас всё и захватил. Дядька-то сгинул куда-то. Гнева княжеского испужался. Ето точно.
— Ладно, Парфиша, здрав будь. Мне пора, поеду я, — тяжело вздохнув, сказал незнакомец.
Этот его вздох жалостью отозвался в груди купца. Он понял, что это не разбойный человек, и готов был оказать ему пристанище, а поэтому полюбопытствовал:
— Куды, добрый человек, если не секрет, путь держишь?
— Да... в Московию, Парфиша. За правдой.
— А она-то есть? — на лице купца засияла улыбка.
— Вот и посмотрю, — ответил незнакомец, поднимаясь.
— Посмотри, посмотри, я-то насмотрелся.
Поворот назад, когда цель была уже близка, Андрей объяснил односложно, угрюмо:
— Купец сказывал, что там нас не ждут.
И он искоса взглянул на Дарьюшку, понимая, что ей, не привыкшей к тяготам казацкой жизни, было тяжело столько времени спать на снегу, скакать вместе с другими.
— И куды мы? — стараясь быть весёлой, спросила Дарья.
— В Московию, — ответил Андрей.
— В Московию! — воскликнула она и забила в ладоши.
По прибытии в Московию Андрей перво-наперво решил купить какие-нибудь хоромы, где бы можно было отмыть накопившуюся за долгую дорогу грязь и снять усталость. Ему повезло. В Заяузье, рядом с Кошельной слободой, были хоромы боярина Луки Протасьева. За верную службу Иван Данилович, по случаю расширения кремлёвской территории, пожаловал ему землицу для хором. Хотя в Кошелях боярину очень нравилось: можно держать хозяйство, был хороший сад и огород, но куда деться от княжеского приглашения. Пришлось выставить свои хоромы на продажу. Чтобы протянуть время, запросил баснословную цену. Хотя, честно сказать, его двор этих денег стоил. Разные хозяйственные постройки, всё забито живностью: коровами, быками, лошадьми, овцами. Все ухожены, лоснятся. Много разной птицы. Куда с этим добром в кремль?
В хоромах мебель хоть и проста, да добротна. Чисто, тепло, уютно. Андрей, как прошёлся по всему этому благополучию, уходить не хотел. Выйдя во двор, глянул на крышу, крытую тёсом, молча достал кисет, отсчитал нужную сумму и подал хозяину.
Может быть, долгая жизнь то в лесу, то в курени, то на лодках как-то отучила Андрея от нормальной городской жизни. Но когда он первую ночь провёл на мягкой перине, накрывшись лёгким тёплым пуховым одеялом, жизнь показалась Андрею сказочно красивой. Двор боярина был настолько обширен, что смог вместить всех сопровождавших Андрея, да ещё тех слуг, которых не взял с собой старый хозяин.
Дарья радовалась несказанно, Роберт был восхищен, Захар — польщён, как и все остальные. Но Андрей испытывал какую-то тяжесть. И этого не могла не видеть Дарья. Как-то она спросила его об этом. Андрей не стал распространяться, а только ответил:
— Я не знаю, кто я сейчас. Я есть, но меня нет.
У Дарьи округлились глаза:
— Как так?
— А вот так, — и он развёл руками, потом глухим голосом сказал, — вот будет у нас сын, он спросит: «Отец, кто я?» Что я ему отвечу?
Дарья хорошо понимала, как-никак внучка атамана, что у Андрея есть какая-то тайна. Но не знала, как её можно разрешить.
— Андрюша, кто же может ответить тебе? — ласково спросила она.
— Князь! — ответил он одним словом.
— Ну так иди к нему! — не задумываясь, посоветовала она.
— Я! Бывший... разбойник! — вырвалось у него.
— Казак! — поправила она.
— Здесь казак и разбойник — одно понятие, — горестно пояснил он.
— А ты сходи. Чует моё сердце, что всё будет хорошо, — настойчиво произнесла она.
Он посмотрел на влюблённые глаза Дарьи и согласился.
— Схожу.
— Сходи, да не тяни, — попросила она.
Андрей решился и получил ответ:
— Завтра тя князь примет.
Эту ночь Андрей не мог уснуть. Как пройдёт встреча? Не велит ли князь схватить его. «Ну уж нет», — решил он. Вечером Андрей потихоньку шепнул Захару, чтобы он приготовил лошадей и предупредил товарищей.
К князю Андрей явился одетый по-походному. Он вошёл в его опочивальню. Князь, хотя и прибаливал, но сразу залюбовался стройным, волевым человеком. Мямлей он презирал. Открытое, мужественное лицо парня, овеянное ветрами, дышало молодостью, честностью и неподдельным достоинством.
— Садись, — Иван Данилович показал на кресло, заранее поставленное недалеко от лежака.
Сам князь почти сидел, столько подложили ему под спину подушек. Андрей склонил голову и осторожно опустился в кресло.
— Слушаю, великий князь!
— Ну, здоров будь!
После этих слов Андрей привстал, благодарно поклонился и ответил:
— И я, великий князь, желаю, чтобы ваша хворь побыстрее покинула вас.
Князь заулыбался:
— Давно ты здесь?
— Да уж несколько дней.
— Чего не шёл?
Лицо Андрея покраснело, и он замялся:
— Да...
Поняв его смущение, князь попросил:
— Поведай всё о себе, без утайки.
И начал Андрей сказ о своей жизни. Когда он дошёл до того места, где дядька велел поджечь конюшню, князь не выдержал:
— Вот подлец, — возмутился он, — родного человека и в пасть пожара. Мне твоя тётка всё обсказала.
— ...Так я попал к казакам, — пояснил Андрей.
— Что это за люди? — с интересом спросил князь.
— Люди там разные. Разные причины привели их туда. Не все могли рассказать о своём прошлом. Я был княжич, а вот попал к казакам.
— Почему был? Ты и есть... князь. Только думаю, не надо быть тебе Стародубским. Не очень-то хорошая слава идёт об этом роде. Пусть лучше будешь ты... Тебя хотели сжечь на пожаре?
Андрей кивнул.
— Так вот, отныне ты князь Пожарский.
Похоже, этот разговор прибавил Калите силы. Голос его прозвучал торжественно.
— Рассказывай, князь, дальше.
И полился рассказ о походах, не утаил он и того, что приходилось грабить — жить-то надо.
Кто-то осторожно постучался.
— Кто? — не очень довольно спросил князь.
Дверь приоткрылась, и показалась голова Фёдора Елферьева.
— Заходи, заходи, Фёдор, — узнав его, позвал князь, — вишь, какой гость у меня.
— Чё я зашёл, князь. Повстречал я этого молодца на улице. Думаю: тот аль не тот. Я за ним. Крадучись.
— А если бы он тебя прибил? — смеётся князь.
— Ни в жисть, он человек добрый. Я это сразу понял. Гляжу: он. Думаю, куды пойдёт. Глядь, к тебе. Ну, думаю, будешь ты его судить. Я-то знаю этого гостя. Помнишь, князь, я тебе рассказывал, как разбойники напали на меня? Так вот он меня спас. Не суди его строго, князь.
— Велю казнить, — подмигнув Андрею, со смехом сказал князь.
— Боже упаси, великий князь, — таких людёв надо брать тебе на службу. Молодой он, а человек! Спас меня! Я ему и сейчас готов в ноги кланяться.
— Ну, кланяйся князю Пожарскому, — сказал великий князь торжественно.
— И чё, ты его сделал князем? — глядя на Андрея, спросил купчина.
— Так он и был князем, только Стародубским.
— Плохая фамилия, — махнул рукой купец, — коль кто руку на родню поднял.
— Вот и я так думаю, пусть будет Пожарским, — князь с любовью посмотрел на Андрея.
— Прав, князь, прав, — купец глядел то на Андрея, то на князя, — за это тебя и народ любит.
— А ещё за мешок, — со смехом добавил Иван Данилович, — ишь, Калитой прозвали.
— Прозвали, князь, прозвали, — подтвердил купец, — это от чистого народного сердца, князь. Ты уж не обессуй. А я поклонюсь, князь, тебе, поклонюсь не только как князю, но и как человеку.
И он поклонился, чем вогнал князя в краску.
— Купец, если хошь послушать про его жизнь, садись. А ты, — он повернулся к Андрею, — сказывай.
Купец вежливо присел на краешек кресла. Князь Пожарский продолжил своё повествование.
Незаметно наступил обед.
— Може, князь, за стол сядешь? — осмелел Андрей.
— Да чё-то меня морозит.
— А я тебя в шубу закатаю.
Он взял висевшую на стене у входа горностаевую шубу, закутал в неё князя, легко подхватил и донёс до стола, усадив в кресло.
— Ишь как меня разогрел, — глядя на купца и кивая на Пожарского, сказал князь.
Иван Данилович поднял кубок:
— За князя Пожарского! Дай Бог ему и его роду быть достойными защитниками Земли Русской.
Все дружно выпили за новоявленного князя Пожарского. Осушив кубок, Иван Данилович поставил его на стол и, взяв кусочек языка, украдкой поглядывал на молодого гостя, как тот принялся за еду. Молодецкий аппетит Андрея передался и хозяину. И князь впервые за долгое время поел.
Пообедав, купец заторопился домой. Иван Данилович поманил его пальцем. Тот подошёл. Великий князь прошептал ему на ухо:
— О прошлом, — он поглядел на Андрея, — тсс, — и приложил палец к губам.
— Понял, князь, буду нем как рыба, — ответил он.
Поудобнее усевшись на ложе, князь вновь попросил Андрея продолжить повествование. Парень рассказал о казачьем равенстве, свободе и о выборах атамана, о дисциплине и казацких традициях. Когда очередь дошла до похищения царевича, Андрей было заколебался. Но, посмотрев в глаза князю, который с отцовской любовью взирал на рассказчика, поведал и про это. Великий князь смеялся от души.