У каждого летчика-аса свой, присущий только ему одному, почерк в небе. Выработался он и у Ивана Кожедуба – человека, в характере которого гармонично сочетались мужество, отвага и исключительное хладнокровие. Он к концу войны научился точно и быстро оценить обстановку, мгновенно найти в сложившейся ситуации единственно верный ход. Машиной Кожедуб владел виртуозно, мог управлять ею даже с закрытыми глазами. Все его полеты представляли собой каскад всевозможных маневров – разворотов и змеек, горок и пикирований… Всем, кому приходилось летать с Иваном Никитовичем ведомым, нелегко было удержаться в воздухе за своим командиром. Кожедуб всегда стремился отыскать противника первым, но при этом и не подставиться самому. Ему это удавалось: в 120 воздушных схватках он, как мы уже упоминали, ни разу не был сбит. Сам же Кожедуб редко возвращался из боевого вылета без победы. «В бою побеждает тот, – писал Иван Никитович после войны, – кто отлично владеет самолетом и оружием, первым нападает на противника, применяет нужный маневр и овладевает инициативой. Чем лучше боевой летчик владеет техникой пилотирования и вооружением самолета, тем меньше его внимание отвлекается на управление самолетом. Такой летчик может целиком сосредоточиться на отыскании наиболее целесообразных приемов и способов атаки, может точно выбрать наиболее благоприятный момент для открытия огня».
Но, будучи ярко одаренным, талантливым человеком, Иван в то же время неизменно проявлял великую скромность. Он, например, никогда не записывал на свой счет сбитый самолет противника, если сам не видел, как тот упал на землю, он даже не докладывал о нем вышестоящим командирам. «Ведь загорелся же немец! Все видели!» – говорили летчики после возвращения на свой аэродром. «Ну и что… А вдруг он до своих дотянет?» – возражал в ответ Кожедуб. И спорить с ним было невозможно: он упрямо стоял на своем. Как и многие другие советские летчики, Иван никогда не заносил на свой счет и самолеты, уничтоженные им совместно с новичками. В апреле 1945 года заградительной очередью Кожедуб отогнал пару немецких истребителей от американского бомбардировщика В-17. А 17 апреля 1945 года, в пятом за день вылете, над столицей Германии, Иван Кожедуб одержал свои последние победы – сбил два истребителя «Фокке-Вульф-190».
Закончилась война, подведены итоги. Теперь пришло время сравнить количество машин, сбитых советскими ВВС, с индивидуальными показателями их противников – лучших пилотов Люфтваффе. Советские учетчики подсчитали, что к концу войны только 23 самых результативных наших аса превратили в металлолом 1043 немецких самолета. И первым среди них оказался Иван Кожедуб. За неполных два года, проведенных на фронте, он сбил 62 фашистских самолета.
К концу войны гвардии майор Иван Никитович Кожедуб совершил 330 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев. За высокое воинское мастерство, личное мужество и отвагу он получил две Звезды Героя Советского Союза в 1944 году – 4 февраля и 19 августа, а третью – в 1945 году, но дату вручения с мая перенесли на другое время. Так летчик, которому в 1945-м не исполнилось и тридцати лет, стал трижды Героем Советского Союза. Иван Кожедуб вошел в историю как непревзойденный воздушный боец, который в тяжелейших условиях боевой обстановки отличался особой храбростью и мужеством.
Привыкая к мирной жизни
Возвращение в полк
Для Ивана Кожедуба война, как уже говорилось выше, завершилась в конце апреля 1945 года. Герой-летчик не собирался прекращать боевые вылеты, планировал улучшить собственный результат, сбив еще несколько самолетов противника. Но, согласно некоторым исследованиям, опубликованным в последние годы, трижды Героем Советского Союза командование просто решило больше не рисковать. Поэтому Кожедуб получил приказ вернуться в полк и приступить уже к мирной учебе. А перед этим герою предложили побывать на заводах и фабриках, рассказать рабочим, как летчики добивались побед, как громили немецко-фашистских захватчиков. С конца апреля и почти весь следующий месяц Кожедуб ежедневно бывал на предприятиях, рассказывал о боевых делах тем, кто совершал трудовые подвиги в тылу.
9 мая 1945 года Иван Кожедуб находился в Москве. Вот как он вспоминал о дне, когда закончилась Великая Отечественная война: «Москву заливал солнечный свет, на домах алели праздничные флаги. Я шел по улице рядом с теми, кто в тылу и на фронте отстаивал свободу и независимость нашей Родины. Люди шли тесными рядами, пели, обнимались, поздравляли друг друга: казалось, все мы давным-давно знакомы. Военных встречали ликующими возгласами, качали. Я смотрел на взволнованные лица, видел слезы радости на глазах и с трудом сдерживал волнение. Никогда, кажется, не был я так счастлив. Только жалел, что нет со мной друзей-однополчан. Мои раздумья были неожиданно прерваны. Меня подхватила ликующая толпа. И я полетел вверх под возгласы: «Качать летчика!» На площади вспыхнули огни праздничной иллюминации. Над Кремлем скрестились широкие яркие лучи прожекторов. Ровно в десять часов вечера раздались артиллерийские залпы – 30 залпов из тысячи орудий. Москва от имени Родины салютовала в честь великой победы нашего народа. Справедливая освободительная война завершена. И с первого ее дня до последнего, тысяча четыреста семнадцатого, советские люди совершали бессмертные подвиги во имя победы над фашистами».
Из Москвы Кожедуб вернулся наконец в свой полк, расположенный на аэродроме северо-западнее Берлина. От однополчан узнал, что в последние недели войны авиация противника уже почти бездействовала. Вражеские самолеты вылетали, а садиться им было некуда – наши войска стремительно захватывали аэродромы. Летчикам приходилось вылетать на штурмовку отступающих войск и немецко-фашистской группировки, пытавшейся прорваться на запад недалеко от аэродрома; личный состав полка подготовился к боям на земле. Всего за период Великой Отечественной войны 176-й гвардейский истребительный авиационный Проскуровский орденов Красного Знамени, Александра Невского, Кутузова полк совершил 9450 вылетов на боевое задание, из них на свободную воздушную «охоту» – 4016. Полк, в котором служил Иван Кожедуб, провел 750 воздушных боев, в которых было сбито 389 самолетов противника, множество штурмовок наземных целей; уничтожил десятки паровозов, вагонов, боевой техники, самолетов на аэродромах; нанес большие потери врагу в живой силе. За отличные боевые действия при взятии войсками Красной армии отдельных городов и столиц приказом Верховного Главнокомандующего полк получил двадцать семь благодарностей.
Несмотря на то что война с Германией закончилась, летчики целые дни проводили на летном поле и в тренировочных полетах. Перед ними была поставлена задача: совершенствовать летное мастерство, быть в постоянной боеготовности, крепить воинскую дисциплину и бдительность. И, конечно же, обобщать боевой опыт. К тому же пилоты внимательно следили за военными действиями, развязанными Японией на Тихом океане: мировая война ведь еще не закончилась. Иван Кожедуб в то время часто получал письма от однополчан. К концу войны вырос и счет полка. Например, личный счет Кирилла Евстигнеева – дважды Героя Советского Союза – достиг пятидесяти шести самолетов. За время боев он проявил блестящие командирские способности. Василий Мухин и Павел Брызгалов, боевые друзья Ивана Кожедуба, писали ему, что Кирилл – заместитель командира полка – держится просто, как и раньше, такой же отличный товарищ. Вырос боевой счет и у Амелина, и у Мухина – верного ведомого Кожедуба, и у Брызгалова, сбившего 12 вражеских машин. А вскоре командование направило документы гвардии майора Кожедуба в Краснознаменную Военно-воздушную академию. Так осуществилась его мечта: летчик-ас давно хотел получить высшее военное образование.
Радость победы омрачило личное горе – смерть отца. «Спустя несколько дней после возвращения в полк я зашел на КП перед тренировочным полетом, – вспоминал Иван Никитович в мемуарах. – Мне показалось, что летчики, собравшиеся там, взволнованы и смотрят на меня так, словно что-то случилось, окружили тесным кольцом. Кто-то протянул телеграмму. Тяжкое горе постигло меня: 17 мая не стало отца. Мы оба мечтали о встрече, и я потерял его, так и не увидев после всех испытаний. Позже из писем родственников я узнал, что отец тяжело болел, но строго-настрого наказал не сообщать мне – не хотел тревожить, отрывать от боевых дел. Не позволил извещать меня о болезни и после победы – не хотел омрачать мне радость. Некоторое облегчение приносила мысль, что отец дожил до Дня Победы».
В начале июня 1945 года Иван Кожедуб, попрощавшись с однополчанами, снова отправился в Москву: он получил вызов для участия в параде Воздушного флота СССР.
По родным местам
Участники воздушного парада готовились к торжеству с полной отдачей сил. На подмосковном аэродроме собрались испытанные боевые летчики, прославленные мастера воздушного боя. Группу, состоявшую только из Героев Советского Союза, возглавлял генерал Юханов. В нее входили представители всех родов авиации. Перед Иваном Кожедубом была поставлена задача возглавить звено Героев Советского Союза в колонне истребителей. Они должны были пройти на максимальной скорости во время воздушного парада. Тренировались на Ла-7 последней серии. В назначенный день все было готово к параду. Но 18 августа 1945 погода была нелетная – шел дождь, и парад не состоялся. Утром того же дня по радио зачитали фамилии летчиков, удостоенных звания Героя Советского Союза, награжденных орденами и медалями. Среди прочих прозвучала и фамилия Ивана Кожедуба: Родина удостоила его третьей медали Золотая Звезда.
«Тот памятный для меня день я провел в семье Героев – в полку, с которым начал свой боевой путь, – писал Иван Никитович в своих воспоминаниях. – Я переходил из объятий в объятия, слышал искренние, задушевные слова. Снова я в кругу испытанных боевых друзей: тут и Василий Мухин, и Павел Брызгалов, Виктор Иванов, Кирилл Евстигнеев, Алексей Амелин, Николай Ольховский, Игорь Середа. Долго в тот вечер мы вспоминали товарищей, отдавших жизнь за победу над гитлеризмом, наших фронтовых учителей, героический путь полка. Говорили и о советских воинах, о закаленных в боях с немецко-фашистскими захватчиками частях и соединениях, которые с начала августа снова вели бои на земле и в воздухе, только теперь на Дальнем Востоке, громя японских агрессоров. Вспоминался мне Яков Филиппов, проходивший у нас стажировку. Теперь он, вероятно, участвует в воздушных боях».