Суслик, который привёз меня к Сафронову, курил, привалившись к своему мотоциклу:
– Уже заколебался ждать…
– Гляди, чё у меня есть, – я помотал перед его носом брелоком. Суслик присвистнул:
– Иди ты! Что, подарил?
Я решил разыграть его и деловито кивнул. Суслик стал бледнеть:
– Он что, узнал, что вы с Полинкой того, и теперь ты типа как зять… Офигеть… Так вы поженитесь?! Вот повезло! С тачкой, я имею в виду. Нет, Полинка тоже девка симпотная, но тачка…
– Вовка, тебе надо писать любовные романы, – заржал я. – Сафронов просто попросил привезти ему какую-то знакомую даму. Так что свадьба отменяется.
– Тёлку прямо на работу?
– Фу, как некультурно. Я же сказал: даму. У него работы выше крыши, не успевает. Ну что, прокатить тебя?
Суслика не нужно было спрашивать дважды. Через минуту он уже сидел на переднем сиденье и любовно оглаживал приятно-прохладную кожаную обивку.
Сперва я ехал очень медленно. После получения прав мне почти не доводилось управлять машиной, разве что Димка пару раз дал посидеть за рулём, так что осваиваться пришлось едва ли не с нуля. Но понемногу я разобрался и даже слегка увеличил скорость, потом ещё и ещё. К хорошему быстро привыкаешь. Суслик же сидел деловито, закинув ногу на ногу, крутил головой по сторонам, а потом выдал:
– Я себе тоже такую тачку куплю. Вот увидишь.
– К тому времени, как ты накопишь, эту модель снимут с производства.
– А я всё равно куплю. Из принципа. Ты вот какую себе хочешь?
– Я-то? «Делореан». Отец хотел такую машину, я у него в блокноте когда-то прочитал. Нашёл в старых вещах.
– Он что, вёл дневник?
– Не дневник – просто пометки. Кстати, хорошо, что ты напомнил. Нам же Волков по курсу дал задание.
– Опять? – закатил глаза Вовка. – Кажется, ты только на его пары и ходишь. Что на этот раз?
– Надо попросить нескольких знакомых или друзей ответить письменно на некоторые вопросы.
– И зачем это?
– Ну, будем анализировать сознательное и подсознательное. Он говорит: люди, рассказывая о себе другим, могут пытаться примерять чужие образы. А в личных дневниках иногда может всплыть что-то глубинное, из подсознания. Это помогает понять мотивы преступника.
– Так у тебя же нет знакомых преступников. О, точняк! Лопате дай заполнить анкету. Он тот ещё деятель.
– Да пока друзей достаточно для практики. Я самого Волкова тоже попросил ответить на мои вопросы.
– Зачем?
– Ну, интересно же cравнить, что волнует в этой жизни профессора психологии, с тем, что напишет студент колледжа Владимир Суслопаров, например, – ухмыльнулся я.
– Говорят, все эти профессора психологии сами те ещё психи.
– Так что, поможешь?
– Ладно, накалякаю что-нибудь. Только ты ж помнишь, у меня по русишу трояк. Ошибки сам исправлять будешь.
Пока мы перебрасывались фразами, тачка сыто урчала и везла нас по весеннему городу. Тогда я ещё не знал, что она везла меня навстречу судьбе. Или как называется эта штука, когда ты понимаешь, что все случайности не случайны?
Суслик работал навигатором и резво раздавал указания, куда поворачивать. Наконец мы вырулили на нужный проспект и, прокатив ещё метров двадцать, завернули во двор.
– Вот, теперь смотри, тут нечётные дома, значит, проезжай ещё вперёд. Ты хоть знаешь, как эта тётка выглядит?
Тут до меня дошло, что я совершенно забыл поинтересоваться внешностью спутницы Сафронова. Но я справедливо рассудил, что если она в курсе моего приезда, то выйдет к подъезду. Вряд ли там соберётся сразу несколько женщин в ожидании машины.
– Что-то никого, – прокомментировал Суслик, разглядывая ничем не примечательный подъезд с приоткрытой дверью. – Может, посигналить?
Я пожал плечами и пару раз надавил на клаксон. Суслик высунулся из окна и гаркнул: «Такси на Дубровку», а я подумал, что мне не следовало брать его с собой. Всё-таки Сафронов поручил это дело мне, а Вовка совсем не обучен приличным манерам.
Дверь подъезда с ударом отскочила в сторону, будто её пнули ногой, и на крыльце показалась девушка. Солнце светило так ярко, что в первую секунду я не увидел её лица, только россыпь вьющихся тёмных волос и стройные ножки, выглядывающие из-под юбки. Она сделала несколько нерешительных шагов в сторону машины, потом наткнулась взглядом на Суслика и машинально отпрянула. А я обалдело глядел на неё и не мог поверить глазам – это была та самая девчонка. Любительница гулять возле морга по ночам.
– Это ты к Сафронову?! – рявкнул Суслик, тоже изрядно обалдевший. Когда он был чем-то удивлён, всегда повышал голос.
Если она и удивилась, то постаралась быстро придать себе невозмутимый вид и кивнула. Я тоже уже успел справиться с первым шоком, вышел из машины и шутливо распахнул переднюю дверь:
– Прошу! А ты, Вовка, дуй назад.
– Странно, зачем Сафронов вас прислал за мной, – пристегнувшись, поинтересовалась красотка. – У тебя, оказывается, есть такие высокопоставленные знакомые. Не думала…
– А то что, не сбежала бы так быстро? Или хотя бы представилась?
– Да ладно. Мне просто срочно нужно было домой…
– Конечно, – хмыкнул Суслик, оскорблённый тем, что его отправили на заднее сиденье. – Таких у нас называют «динамо».
– У вас – это где?
– На бороде. На стадионе «Динамо».
– Вовка у нас спортсмен, – пояснил я.
– А что, незаметно? – обиделся Суслик.
– Я думала, он просто недалёкий, – фыркнула наша новая знакомая. Лицо приятеля стало багроветь:
– Э, слышь, я тебе ща отвечу. Не посмотрю, что ты дама на каблуках. Недалёкий…
– Не слушай его. Он, вообще-то, добрый, просто болтает много, – вклинился я, чтобы разбавить обмен колкостями.
Девушка закатила глаза и отвернулась к окну.
– Так как тебя зовут? – всё-таки спросил я.
– Елена.
– Прекрасная?
– Кому как, – первый раз по-человечески улыбнулась она, а я скосил глаза и залюбовался её профилем.
Суслик увлёкся громким комментированием красной тачки, что ехала за нами, а мне жутко захотелось спросить у этой Елены, откуда она знает Сафронова, даже почти открыл рот, но у неё была такая независимая мордашка, словно я был обычным водителем, а не… кем? Кто я для неё? Случайный ночной знакомый. Похоже, Лена – девушка не моего полёта.
– Тогда, ночью, ты выглядела иначе, – буркнул я, не переставая чувствовать себя обиженным. – Как пацанка.
– А сейчас? – удивилась Лена.
– А сейчас – прямо девушка из высшего общества.
– И что, тебя это смущает? – насмешливо спросила она.
Я хотел сказать, что меня смущает только то, что она любовница Сафронова, но подумал, что это слишком. И замолчал.
Тем более мы уже подъехали к больнице. Суслик, кряхтя, выбрался с заднего сиденья, недовольно глянул на Лену и потопал к своему мотоциклу.
Лена какое-то время сидела. Может, рассчитывала, что я открою ей дверь. Но я решил, что на сегодня устал корчить из себя джентльмена. Пусть ей Сафронов двери распахивает. Интересно, Полька знает, что у папаши есть девушка – её ровесница?
В окне я увидел силуэт Сафронова: он махнул рукой, показывая, что видит нас и сейчас спустится.
– Пошли, проведу тебя до крыльца, – предложил я Лене.
– Обойдусь.
– Мне всё равно нужно отдать ключи.
Суслик уже завёл мотоцикл в ожидании меня, я слышал урчание мотора. Лена стояла у крыльца, я тоже мялся, не зная, что сказать.
– Ладно, в принципе, ключи сама можешь передать. Заходи, если снова захочешь прогуляться. Адрес морга ты знаешь.
При упоминании морга Лена вздрогнула и отшутилась:
– Нет, лучше уж вы к нам.
Я понимал, что мне пора развернуться и идти. Идти в свою жизнь, где нет места машинам с кожаными сиденьями и девушкам из высшего общества. Зато есть место говорящим трупам и прочей фигне, что творится вокруг каждый день.
В ту секунду, когда дверь больницы открылась и показался Сафронов, произошло невероятное. Я услышал тарахтение и почувствовал ветер за спиной – Суслик подъехал к нам почти вплотную. Он в одну секунду сграбастал потерявшую бдительность Лену, оторвав её от земли, как пушинку.
– Валим, Вано! Она у меня! – выкрикнул он.
Я бросил ключи растерявшемуся Сафронову, тот машинально поймал их на лету и пробормотал:
– Что происходит…
– Некогда объяснять! – прокричал я, на бегу запрыгивая к идущему на второй круг Суслику.
– Ну, Иван Царёв… – донеслось до меня, всё остальное потонуло в рёве мотоцикла и в крике Лены, безуспешно пытавшейся вырваться на свободу.
– Сорян, – непонятно к кому обратился я.
Надсадно взрёвывая, мотоцикл с грохотом пролетел через площадь. Ветер трепал Ленины волосы, они доставали даже до меня, щекотали лицо, и от этого было по-настоящему весело. Через пять минут мы остановились в сквере у парка. Я всерьёз опасался, что Лена сейчас слезет и прибьёт нас. И очень удивился, когда услышал её смех. Она хохотала как сумасшедшая. Тут уже и мы с Сусликом принялись смеяться, выпуская пар, потому что адреналин из нас так и пёр.
На углу стояла женщина, продававшая воздушные шары на палочке, я подбежал и купил у неё кособокого зайца.
– Это тебе, – вручил я его Лене. – Компенсация за моральный ущерб.
– Вы оба психи, – пробормотала она сквозь смех и слёзы.
– Тут недалеко, одна остановка. Можем подвезти назад.
– Нет уж, спасибо. Сама дойду.
– Ты вообще учишься где-то?
– На заочке журфака, в Москве.
– А к нам какими судьбами? – присвистнул я.
– Тут мне знакомый обещал работу в газете, вот приехала, жду, когда место освободится.
Я подумал, что это мой шанс познакомиться с ней поближе:
– У меня брат журналист, тоже в Москве. Хочешь, поговорю, вдруг у них есть какие-то вакансии?
– Оставь номер, позвоню на днях.
Продиктовав ей цифры, я добавил:
– Давай встретимся тут послезавтра в пять вечера. Как раз и поговорим.
– Ну ладно, если так… – быстро глянув на меня, протянула Лена и пошла к выходу из сквера.