– Значит, уже больше суток как труп. В первые двадцать четыре часа с ними ещё можно наладить контакт, потом – никак. По крайней мере, мне такой фокус ещё не удавался.
– Валим-ка отсюда, – первым сообразил Суслик и потянул меня за руку.
Он припарковал свой мотоцикл прямо в кустах за столовой, и сейчас я возблагодарил Бога за такой подарок. Идти мне было сложновато: периодически перед глазами всё расплывалось. Я всё тянул ноздрями объёмный свежий воздух, будто не мог надышаться.
Мы добрались до круглосуточного привокзального киоска, торгующего беляшами и пивом. Я взял чай в пластиковом стаканчике и долго грел о него руки. Пытался сообразить, что делать дальше.
– Как вы тут оказались?
Вовка откусил от беляша и отмахнулся:
– Отчим бушевал, потом как-то резко вырубился, но мамка всё равно ушла к соседке ночевать. И меня звала, но я решил лучше сюда подъехать. И Лена как раз с автовокзала позвонила. Сказала, что из деревни приехала, но до тебя дозвониться не может. Когда узнала, что ты пошёл на встречу, заявила, что мы должны тебя подстраховать. Я не знал, куда тебя повёл этот горбун, но там у вокзала отирались малолетки какие-то. Я их расспросил…
– Ага, чуть не придушил, – хмыкнула Лена.
– Зато они быстро объяснили, куда тебя могли направить. Они все эти заброшки хорошо знают. А вообще надо было найти этого горбатого, который тебя встретил. Выходит, на смерть тебя вёл.
– Он мог сам ничего не знать, – хмуро заметил я. – Попросили проводить.
Судя по тому, что меня заманили в ловушку на мёртвого Тетеря, о нашей с ним беседе уже известно. Может, в ту ночь его всё-таки догнали? Или он попался уже потом. А что, если он доверился Гулиеву, а тот устранил его. Зачем? Чтобы Тетерь не успел мне что-то рассказать? Или Тетерь просто стал сопутствующей жертвой, а подставить хотели меня? А что? Вкололи бы мне, бесчувственному, дозу и оставили бы на пустыре. Складно бы вышло: наркоман (то есть я) задушил продавца (Тетеря) за дозу, после чего сам отдал концы, не рассчитав свои силы. Такими историями у нас никого не удивишь.
Лена прервала мои мысли:
– Вань, я больше не поеду в деревню. Мне неудобно стеснять твоего деда. Тем более вечером должны были приехать твои братья. Всё стало слишком опасно. Я теперь только обуза.
– Но тебе нельзя домой, – слабо возразил я, лихорадочно думая, что предложить взамен.
– В любом случае мне нужно попасть в квартиру. Там мои вещи, там остался ключ Саенко. Он вам нужен, если хотите каких-то доказательств. Записи и расследование – их нужно найти. С ними можно будет идти в прокуратуру жаловаться на бездействие милиции. Хотя для этого надо сначала всё-таки заявить в милицию. Официально, через зарегистрированное обращение. От этого они точно не смогут отвертеться.
– Да, Вано, я её довезу. Провожу в квартиру. Если что, переночует у меня, – заверил Суслик. – Отчим, если вырубился, до утра не встанет. А ты езжай, с Васей поговори. Надо что-то делать…
Он бросил взгляд на свои часы и заметил:
– Последний автобус до деревни как раз скоро отходит.
Удел Дон Кихота
Весна спохватилась, что она, чай, не лето, и включила колючий, по-осеннему противный дождь. Ветер за окном трепал кроны берёз, из-за чего они отбрасывали извивающиеся тени на дорогу. Эти тревожные тени напомнили мне о том, что любая радость изменчива. Автобус, раскрыв двери, равнодушно выплюнул меня на тёмную остановку. Временно примирившись со своими демонами, я брёл к дому деда, думая, как быть дальше.
В домах ещё кое-где горел свет, хотя улица пустовала. Не угомонились только полуночники и страдающие бессонницей. Моим тоже было не до сна – за столом собрались все, включая мою собаку.
На столе я заметил слезящуюся ветчинку, бутерброды с икрой, коньяк. Василий всегда приезжал из Москвы по-столичному красиво. Димка хвастался жареной щукой, которую уминал Васька, нахваливая натурпродукт. Скалли лежала на диване, подставив пузо деду. Тот почёсывал её, приговаривая:
– Видали, как она икру трескает? Благородное животное!
Хорошо, что я заявился поздно. Это помогло не попасть под обстрел неудобных вопросов. Ведь всей правды я не рассказывал никому и очень надеялся, что никто не заметит мой слегка чумной после нападения вид. Синяки на шее я старательно замаскировал воротом толстовки, натянув его чуть ли не до ушей.
Братья к тому времени изрядно подвыпили, и темы у них пошли соответствующие:
– А девушки что? – кажется, это всё, что волновало старшего брата. Как и всех возрастных родичей во время застолья, когда они имеют «приятную» беседу с младшим поколением. – Обычно в твоём возрасте уже заводят отношения.
«Отношения есть, только от них один геморрой», – усмехнулся я мысленно и поспешил перевести разговор в иное русло, потому что тема отношений для меня сейчас была больная, странная до тошноты.
– Я пока один, – выдал я безопасный вариант.
Дед лукаво посмотрел на меня, как бы спрашивая, почему я молчу о Лене.
– Всё будет в своё время, – заступился за меня Димка.
– Ты смотри, а то сейчас молодёжь совсем безбашенная пошла, – не успокаивался Василий. – Со школы начинают вести такой образ жизни, что… тьфу. Гуляют, пьют, небрежные половые связи. А потом СПИД, а потом преступность растёт.
– Кстати, про преступность… Как твои изыскания? – влез Димка, подливая себе и деду коньяк. – Насчёт Саенко, я имею в виду. Ты чего вообще им заинтересовался? Про секты какие-то спрашиваешь, Ваську теребишь? Колись, что происходит?
Я налил себе чай из старого заварника, игнорируя коньяк, и начал снова рассказывать эту жуткую историю, вспоминая её до малейших деталей. Было сложно, но пришлось поднапрячься, чтобы не упустить детали.
– Из-за этого странного медальона уже погибло минимум три человека. И если поначалу я думал, что всё относительно понятно, то теперь… Короче, там, в лесу, творится что-то непонятное. Мне кажется, что за всем этим стоит очень опасный человек.
– Ты уверен, что всё случившееся – из-за медальона?
– А разве после того, как я всё рассказал, сами не видите?
– Да… – протянул Димка. – Похоже на триллер.
– Эту секту покрывают местные начальники и милиция. Ты, Вася, можешь написать на них докладную. А ты, Димка, подготовишь разгромную статью, подключишь своих знакомых телевизионщиков. Я покажу погреб, где эти отморозки трупы хранят.
– Ты сейчас серьёзно говоришь? – Димка даже отставил в сторону рюмку.
– Дима, проверь у него вены, – тихо сказал Вася, но я услышал и возмутился:
– Вы дебилы?
– А ну, тихо! Ты как с братьями разговариваешь? – нахмурился дед.
– Если вы… если… тогда я пойду туда сам!
– Ладно, ладно… – пошёл на попятный Димка. – Тут нельзя вот так, с наскоку, надо разобраться. Ты же понимаешь, у нас репутация. Мы не новички, не подростки, которым сойдёт с рук такая выходка. Нужны железобетонные доказательства, в конце концов.
– Вот, смотрите вены! – я, кипятясь, закатал рукава. – Я даже водку редко пью. Разве когда-то давал вам повод думать, что могу так шутить? Они знают обо мне…
Скалли, услышав повышенные голоса, проснулась, растопырила уши и теперь недоумённо оглядывалась, как бы спрашивая: «Вы серьёзно? Ведь хорошо же сидели, икру ели, болтали».
– Что ты несёшь? Кто «они»? – хмурился Вася. – Ты можешь назвать хоть одно конкретное имя?
– Да, я засёк слежку, а недавно в квартиру пытался попасть сантехник… А сегодня я пошёл встретиться с одним парнем, он травой торгует. Точнее, не он, а его подручные. В общем, это неважно сейчас. Важно, что я там, где за автовокзалом промзона начинается, нашёл его труп!
Я говорил, говорил и понимал, что со стороны это звучит лажей. Сейчас мне скажут, что нечего таскаться по пустырям, где запросто можно наткнуться на труп наркомана. Про остальное я вообще молчу – выглядит как паранойя.
– Ты намекаешь, что это орудует секта, про которую ты расспрашивал? – дошло вдруг до Димки. – Ты же беседовал с моим товарищем, с Сашкой Белобородовым…
– Да, я помню, что они, сектанты, лапочки, – съязвил я. – У администрации на хорошем счету. Иногда жертвуют деньги на реставрацию памятников культуры.
– У моего кума брат в прокуратуре, я попробую посоветоваться с ним, – пробормотал Вася. – А тебе лучше на время уехать в Москву. Поживёшь у Димки… пока. Хотя бы пару недель. С учёбой решим.
Я кивнул, попытавшись придать лицу вежливое выражение, примерно переводимое как «вот оно что», и стал быстро думать, как бы так невзначай свалить. Зная моих братьев, задача была просто непосильная.
Братья переглядывались, дед молчал, но в целом вид их не внушал оптимизма. Они наверняка мне не поверили, решили, что я придумал историю на пустом месте. Следующие слова Васи подтвердили мои мысли:
– Понимаешь, Ваня, воевать с ветряными мельницами – это удел Дон Кихота. Скорее всего, у вас здесь обычная для нашего времени картина: отдельные сотрудники милиции покрывают какие-то махинации бывших братков. Теперь они все сплошь бизнесмены. Возможно, на этой закрытой территории производят какой-то суррогатный алкоголь, вот и охраняют объект. И если мы сунемся, не факт, что поможем. А вот с должностей запросто полетим…
Я не верил своим ушам:
– А трупы? А медальон? А люди, которых столкнули с крыши?
– Всё это точно было? Или ты кое-что выдумал для усиления эффекта? Чтобы мы подключились…
– Димка, ты тоже так думаешь? – повернулся я к среднему брату.
Димка опустил голову и сделал вид, что его очень интересует носок, вот-вот готовый прорваться в области большого пальца.
Его мысли, которые, казалось, я даже слышу, мне были вполне понятны и отчасти напоминали мои. Я жил, варился в своих собственных мелких проблемах, решал какие-то каждодневные задачи, ходил на учёбу, на работу, ныл, иногда бухал и отрывался, иногда жизнь даже казалась вполне сносной. А тут происходит что-то невероятное, и вся привычная жизнь летит кубарем, псу под хвост. И понимаешь, что до этого и не жил вовсе.