– Ты всё это выдумал. Да, мой брат хотел помочь Волкову и сделал это так, как привык в молодости. Нет человека – нет проблемы. Он взялся за старое. Но остальное ты выдумал! Не было никаких органов, никаких наркотиков.
– Вы просто многого не знаете. Или делаете вид.
– Я знаю больше, чем ты думаешь. А мой брат теперь не помешает великой миссии Волкова.
– Так это вы брата… отравили?
– Жаль, твоя девка сбежала, не то я бы и её траванула. И тебя там же прибила бы, не будь у тебя пистолета…
– Так это вы убегали от меня ночью?
– Между прочим, ты попал мне в затылок, у меня шишка с кулак. Чёртово отродье…
Только тут до меня стало доходить, что Ольга совершенно съехала с катушек. Явное безумие странным образом сочеталось в ней с хитростью и житейской мудростью. Я бы даже назвал это практицизмом. И как мы раньше не замечали? Хотя она постоянно сидела у себя в подсобке, а во время занятий молча что-то раздавала или раскладывала. Все просто считали её чудаковатой старой девой. Я даже не думал, что она была замужем. У нас про неё все шутили, что она нетронутая красота. Нетронутая, потому что никто не трогал.
На этой мысли я окончательно отключился. Кажется, прошло всего несколько минут. На деле, конечно, минимум час, а то и больше. Я быстро вскочил, превозмогая сонливость, и понял, что голова идёт кругом. Обычно так бывало, когда я долго лежал и потом резко вставал. В глазах потемнело, сотни мельчайших светящихся точек летали перед глазами, а в ушах шумело море. Злясь на себя, стал колотить в стену ногами и вдруг услышал, как что-то зазвенело.
– Сучёныш, из-за тебя порошки рассыпались, – донеслось до меня.
Я догадался: в шкафу за стеной упала стеклянная полка, на которой стояли колбы с различными реактивами. Жаль, что я не мог повалить сам шкаф на эту шизофреничку. Хотя и это мне мало бы что дало…
В следующую минуту раздался звук взрыва, одновременно с ним женщина закричала. Что-то громко шипело, через вентиляционную решётку ко мне стал доходить запах дыма. Это придало сил. Стараясь не обращать на панику внимания, я снова отступил и сделал очередную попытку выбить дверь. Как и в первый раз, та не подалась. Только третий отчаянный удар, усиленный стулом, с которого я стряхнул всё лишнее на пол, открыл мне выход на свободу. Я почувствовал себя почти что Джеки Чаном.
В лаборантской уже нечем было дышать. Фаянсовая раковина валялась на полу, разбитая на мелкие куски. Ольга лежала будто бы без сознания, лицом вниз. Химические порошки, попавшие на линолеум, шипели и воспламенялись. Скорее всего, в разбитых колбах находились щелочные металлы: литий или натрий. Даже моих скромных познаний хватило, чтобы понять: они окислились при взаимодействии с воздухом, а при реакции с водой произошёл взрыв и возгорание. Наверное, Оля была плохо знакома с содержимым колб, иначе не стала бы пытаться смыть всё в раковину.
Прикрывая нос рукавом, я выскочил в коридор, разбил пожарный щит, схватил огнетушитель и принялся заливать пеной лаборантскую. Кое-где ещё вспыхивали огоньки, на расплавившемся линолеуме чернели мокрые пятна, но у меня не было времени ликвидировать все последствия.
Вытащив Ольгу в коридор, я сбежал по лестнице и кинулся на улицу. Там схватил за руку первого попавшегося мне прохожего, грузного серьёзного мужчину с портфелем, и крикнул:
– Вызовите пожарных и скорую. Там на четвёртом этаже горит кабинет. Пострадал человек!
Огонь всё скроет
Ну а потом, как это часто случается, попёрло всё и сразу. В квартире я нашёл только Скалли, спящую на диване, и записку от деда. Она красовалась на холодильнике, прижатая магнитом в виде собачки. В ней дед сообщал, что с Леной всё в порядке. Прочитав это, я едва не рухнул, но быстро восстановил равновесие, закрыл глаза и посчитал до трёх. Потом открыл записку и продолжил читать.
Оказывается, вчера Лене удалось сбежать прямо перед перестрелкой, но долгое время она отсиживалась в лесу и до моей квартиры добралась, когда я уже попал в ИВС. Лена всё рассказала деду, а также предоставила доказательства – фото и записи журналиста. Оказывается, накануне похищения она отнесла и положила всё это в мой почтовый ящик. А сама собиралась уехать.
Дед ящик вскрыл, передал всё явившимся посреди ночи братьям. Тем более к тому времени они уже знали, что меня задержали, и пытались решать сразу все эти вопросы.
Полина с утра сообщила, что меня должны отпустить, но ждать моего возвращения не могли, оттого начали действовать сообща.
«Как я и говорил, капитана Новикова задержали, он даёт показания. Вася передал информацию в следственный комитет, своему тестю, и там уже активно над ней работают. Димка поехал лично отвозить статью Лены в Москву. Нашим редакциям копии передаст сама Лена. Она дописывала своё расследование на твоём компьютере. Если успеешь, прочитай. Я пока буду с ней рядом, чтобы чего не вышло. Если что, звони на её телефон…»
Я всё-таки умылся, нагрел чайник и залил кипятком растворимый кофе. Скалли напомнила, что не худо и ей сыпнуть чего на пропитание. Быстро покончив с этой суетой, я включил компьютер – и пропал. О большинстве событий, описанных в статье Лены, я уже и так знал. Я отметил, что у неё очень лёгкий слог и излагает она всё последовательно. Но когда речь дошла до материалов журналиста и Лена стала приводить вставками его текст, я то и дело закрывал лицо руками, пытаясь осмыслить прочитанное.
Оказывается, после «смерти» Бледных не оставил старых привычек. Долго скучать в странах ближнего зарубежья, куда хватило денег уехать, он не смог. Не прижился. Потянуло назад. Он решил, что может потихоньку вернуться и отсидеться, присмотреться к ситуации.
Параллельно речь шла о Волкове, человеке с доминирующей страстью управлять людьми. Умный, с раной на сердце, он патологически боялся разоблачения давнего преступления. Так и жил, раздираемый страстями, считал себя непризнанным гением. Поощряемый своей фанатичной помощницей Ольгой, он стал проводить эксперименты над сознанием среди верующих.
Волкову нравилось ставить психологические опыты на людях, он пытался лечить их гипнозом, понемногу стал чувствовать свою власть, несмотря на то что главными в общине считались Пастырь и его жена. Волкова деньги интересовали в меньшей степени, а Пастыря – в большей. Так что налицо был баланс интересов. Но когда в поселении появился Бледных, в лесу началось страшное сращивание безумия, фанатичной веры, злого умысла и тщеславия.
Проще говоря, когда Бледных вернулся, то застал просто готовую бизнес-схему. Сначала он с бывшими дружками устранил семейство Пастыря, услав их подальше. Ему ни к чему были посредники между ним и деньгами. Потом он организовал подставную фирму по лечению онкологии. Тех, что попадались из верующих, было мало. Теперь он бесперебойно поставлял Волкову клиентов, которых тот лечил. Жили они там же, домики постепенно достраивались. Верующих стали понемногу теснить, потому что особого дохода от них не было. Те, кто мог, уже продали своё имущество и теперь чаще всего выступали обслуживающим персоналом для больных или тех, кто более обеспечен.
«В безвыходной ситуации человек готов поверить всему. Самое интересное, что Волкову действительно часто удавалось вылечить больных, от которых отказались врачи. Натуральные чудеса. Те уезжали и приводили новых клиентов. Сарафанное радио работало исправно, хотя всё держалось в строгой тайне. И каждый из жителей поселения был готов поверить в чудо. Платил, надеясь стать избранным… В поселении естественным образом больные становились верующими и постепенно примыкали к постоянно живущим на территории. Мало кто уезжал оттуда по доброй воле. С такими предварительно велась долгая работа. Их запугивали возвращением недуга в случае раскрытия тайны. Но и держать насильно никого не было смысла. До поры до времени закон старались по-крупному не нарушать…»
Всё шло хорошо, пока Бледных не показалось мало денег. Аппетиты росли. Он понимал, что в Ярославле не осталось сильного лидера. И стал методично подминать под себя разрозненных бандитов, раскиданных по области с былых времён. Вместе с парочкой дружков былых лет он наладил поставку героина в область, но этот бизнес уже был прихвачен со всех сторон, и много заработать не выходило. Кто-то из столичных товарищей, оставшихся на свободе, намекнул про новомодный «тренд» – незаконную торговлю органами. Начали с проституток – надо было «набить руку». Причём в прямом смысле. Найти врача, который согласился бы вырезать почки и печень подпольно. Но тут подсобили столичные друзья. Присылали своего человека, когда находился «товар». Как только хирург оказывался на месте и был готов оперировать, нужное тело тут же попадало под нож. Заодно Бледных хотел подставить давнего врага Гулиева, с которым был когда-то на ножах. К тому же Гулиев хорошо знал его в лицо и мог стать опасным.
Бледных не собирался задерживаться в стране. Собрав солидную сумму, он планировал уехать за границу. Не так, как в прошлый раз, а далеко и с деньгами. Окончательно исчезнуть, предоставив всё разгребать оставшимся здесь. Но пока деньги лились рекой, он малость расслабился. Московские друзья помогли договориться с местными ментами, и те негласно закрывали глаза на поселение.
Кстати, неудачные опыты Волкова по лечению онкологии Бледных иногда использовал в своих целях, изымая у умерших здоровые органы. Всё это делалось в отсутствие Волкова. Бледных умудрялся поддерживать миф о том, что Волков здесь главный, а свои дела тщательно скрывал, пользуясь тем, что Анатолий Васильевич почти никогда не оставался ночевать.
Потом из поселения сбежал один из лечившихся – тихий и покорившийся болезни бизнесмен из Костромы. Сначала этому не придали значения – тому оставалось всего ничего, – но Волков почему-то стал паниковать. Если бы он сразу сообщил Бледных о проблеме, тот прочесал бы близлежащие деревни и, скорее всего, нашёл бы труп.
Но Волков не хотел раньше времени раскрывать свои грехи молодости. Потому просто сказал, что бизнесмен решил уехать умирать домой. А случилось вот что. У Волкова пропал медальон, которым он очень дорожил и не смог от него избавиться, несмотря на то, что эта вещица могла бы стать серьёзной уликой в случае чего. А осенью в поселении появился журналист, который работал под прикрытием. Ещё летом Саенко, пытаясь подобраться к поселению, прочёсывал близлежащие деревни. Искал заброшенную деревню, но заплутал. Попал в другую, там набрёл на пустой дом, хотел остаться на ночёвку и наткнулся на повешенного. Медальон Сае