мнения по поводу полезности олигарха в предстоящей трудной экспедиции, но с другой стороны, не исключено, что Василевичу удастся воздействовать в нужном направлении если не на самого Вельзевула, то на Наташку, Верку и Шараева. Наверняка они поверят его словам, что сопротивление бесполезно, а затеянная операция с ретранслятором с треском провалилась.
Царевичу не совсем было, правда, понятно, зачем самому Василевичу так рисковать жизнью. Закрадывалось даже сомнение, а нет ли за этим глубоко упрятанного коварства, но, похоже, дело здесь было не в магии и чародействе, а в каких-то земных делах, связывающих столичную штучку с местным чиновником. – Вы сильно рискуете, господин Василевич, – честно предупредил Царевич настырного олигарха, углубляясь в хитросплетения лабиринта.
– Но вы же сказали, что это сон, – напомнил Василевич. – Если убьют, то проснусь в своей постели.
Лорд Базиль засмеялся, аргонавт Язон усмехнулся, а Царевич огорчённо покачал головой:
– Боюсь, что вы плохо слушали мои объяснения, господин олигарх. Мы очень рискуем и рискуем всерьёз. И если мне Кощею Бессмертному никто не даёт гарантии, то вашей жизни цена в этом замке десять центов.
Василевич не поверил. Он вообще был по наблюдениям Ивана крайне недоверчивым субъектом. К тому же олигарх, похоже, принял Матерого за генерала ФСБ, прибывшего в губернский город для расследования темных делишек областной администрации, в которых олигарх Василевич принимал самое активное участие. Отсюда, видимо, и шло горячее желание московского финансиста повидать областного чиновника до того, как с ним начнут работать специалисты из органов. – Не знаю, огорчу я вас или обрадую, господин Василевич, но Вадим Матёрый прислан к нам вовсе не президентом.
– А кем? – Богом Перуном. – Шутить изволите, – обиделся олигарх, оглядывая мерцающие непонятным светом стены лабиринта.
– Да уж какие тут шутки, – усмехнулся лорд Базиль и выпустил очередь из автомата по неясным силуэтам, засуетившимся впереди.
Из полумрака ответили огнём и даже в самом, что ни есть, буквальном смысле, опалив при этом брови подрастерявшегося Василевича. После этого до олигарха, наконец, дошло, что прибыли они сюда не на прогулку, и сгореть синим пламенем можно, оказывается, не только наяву, но и во сне. Столичный финансист слабо охнул и отшатнулся к стене. Кляев с Царевичем, имевшие уже сомнительное удовольствие познакомиться с оружием посланцев ада, отнеслись к происшествию совершенно спокойно, а повидавший на своем веку много лиха Язон-Ратибор радостно присвистнул, словно встретил вдруг своих давних и хороших знакомых.
– С такой машинкой сам чёрт не страшен, – похлопал он широкой ладонью по своему автомату. – А вот, помню, в одна тысяча пятьсот восемьдесят девятом году был прорывчик нечистой силы в Кремле, так там пришлось отстреливаться из пищалей.
– В каком вы сказали году? – спросил Василевич, оглядывая чертей, живописно распластавшихся в самых разнообразных позах на плитах лабиринта. – Эти что, тоже оживут?
– В одна тысяча пятьсот восемьдесят девятом, – повторил любезный аргонавт. – Эти не оживут, они просто растают в воздухе, поскольку у них нет в нашем мире реальных прототипов.
– А у вас есть? – глянул ему прямо в глаза Васильевич. – Я сам себе прототип, – усмехнулся Язон-Ратибор. – И родился я в тысяча девятьсот семьдесят третьем году в этом самом городе.
– А как оказались в шестнадцатом веке? – Труба позвала, – пожал плечами Ратибор. – И часто она вас зовёт? – полюбопытствовал заинтересованный Царевич, – Бывает. В последнее время колдуны и ведьмы зашевелились.
– Я вас умоляю, – всплеснул руками Василевич. – Ну, какие в наше время могут быть ведьмы.
– Сейчас увидишь какие, – усмехнулся Кляев. – Вон они, вакханки.
Лорд Базиль оказался прав: семь вакханок из стриптиз-бара «Афродита» атаковали мирно беседующих на пороге Золотого замка людей. Во избежание крупных неприятностей Царевич поспешил обозначить свой статус, гарантирующий во всех цивилизованных странах неприкосновенность:
– Мы парламентёры, девушки, так что убедительная просьба – без рук.
Девушки просьбе Царевича вняли, тем более что их предводительница Елена с ходу опознала в нём королевича Жана, знаменитейшего игирийского мага, известного в самых отдалённых уголках вселенной, рыцаря Огненного плаща. После перечисления столь пышных титулов олигарх Василевич окончательно потерял душевное равновесие и чувство юмора.
– Я полагал, что имею дело с сотрудником ФСБ. Этот генерал Матёрый назвал вас, если не ошибаюсь, майором.
– Ну и правильно назвал, – ответил за Царевича Кляев. – Служба такая. Приходится менять личины. Вы фильм про Штирлица смотрели?.
– Допустим. – А если допустим, то почему Исаеву можно быть штандартенфюрером СС, а Кляеву нельзя быть лордом Базилем? У Конторы есть интересы не только в разных странах, но и в разных мирах.
– А Мюллер тоже из вашей Конторы? – Нет уж, – вступил в разговор Ратибор. – Мюллер – Волк Серый, колдун. Именно за такими злыми оборотнями мы и ведём охоту как в реальной жизни, так и в мире виртуальном.
Понял ли что-нибудь из этих объяснений олигарх Василевич, сказать трудно, но Царевич, наконец, сообразил, почему серела его шкура во дворце Кощея Бессмертного. Способность к метаморфозам, это серьезное преимущество, и всегда есть соблазн использовать его в целях неблаговидных. И игра ума порой заводит нас в такие дебри зла, откуда нет выхода, и остаётся, то ли по воле рока, то ли по собственной глупости и подлости, довивать жизнь в серой шкуре колдуна приспешника сил Зла.
Вакханки, окружив парламентёров плотным кольцам и постреливая глазами в сторону красавца Ратибора, повели их по роскошным залам и переходам Золотого замка. Василевич, впервые попавший в сказочный дворец, восхищённо цокал языком, разглядывая узорчатые потолки, и всё время порывался отколупнуть от стен какую-нибудь деталь, дабы, попробовав её на зуб, лично убедиться, что всё здесь действительно сделано из чистого золота.
– Самого наичистейшего, – подтвердил лорд Базиль. – Девятьсот девяносто девятой пробы. Лучшие златоплавильщики и златооброботчики вселенной трудились над этим замком. Обратите внимание на тонкость отделки. Листья на деревьях почти как живые. А камни над нашей головой, это чистейшей воды изумруды.
– А сколько всё это может стоить? – напрягся прагматичный олигарх. – Если все доллары собрать, то как раз на прихожую хватит, – прикинул лорд Базиль.
Василевич был потрясён, и это ещё слабо сказано. И Царевич, хотя сам не был богатым, но чисто по писательски олигарха понимал. Человек из кожи лез, добывая праведными и неправедными путями деньги, виллы, машины и прочий ширпотреб, и даже многого достиг на избранном пути, а тут вдруг выясняется, что это многое всего лишь горсть, десять центов, по сравнению с уже созданным шедевром, который по сути своей – символ богатства, и символ абсолютно недостижимый для любой рвущейся к желтому дьяволу души. – Но это же сказка, – попробовал спрятаться от духовного краха олигарх. – Гипноз. – На, – сказал Кляев, поднимая с пола золотую завитушку, срезанную то ли пулей, то ли ударом чародейского меча, и передавая её Василевичу. – Проверь дома и сам убедишься, настоящая она или сказочная.
Олигарх завитушку взял, даже зачем-то понюхал, повертел перед глазами и положил в карман. Царевич же обратил внимание своих спутников на копоть, слегка подпортившую красоту Золотого замка. Были и еще кое-какие разрушения, наводящие на мысль, что драка здесь была нешуточная, и защитники замка оказали чертям Вельзевула серьёзное сопротивление.
В штабе заговорщиков, куда вакханки ввели парламентёров, царило уныние. Кажется, здесь недавно ругались, возможно, даже матом. На это указывали розовеющие лики ведьмы Вероники и ассирийской царицы Семирамиды. Милые дамы опять что-то не поделили и готовились вцепиться друг другу в волосы. За спиной у Вероники плотным строем стояли вооруженные до зубов фурии, а за спиной Наташки пяток явно перетрусивших киллеров, которые своими очками и дурацкими шляпами просто бесили Царевича. В отличие от дам, Шараев пребывал в глубоком унынии и на лице его бледными красками было написано желание сдаться властям и сдаться немедленно.
– Во всём виноват этот козел, – ткнула пальцем в сторону Сан Саныча царица Семирамида. – Это он отдал Золотой шлем Вельзевулу, после чего наглый крокодил окончательно вышел из-под контроля.
– Не ссорьтесь, девочки, – сказала нежным голоском графиня Изольда, которую Царевич не сразу опознал, поскольку одета она была как истинная фурия. – Сейчас надо думать о том, как нам выбраться отсюда. – Самое время, – поддержал Ларису Сергеевну Царевич. – Ретранслятор захвачен Вадимом Матёрым. Так что карта ваша бита, и единственное, что вам остаётся, это признать свою вину и сдаться.
– Мне сдаться? – вперила зелёные колдовские глаза в бывшего мужа ведьма Вероника. – Ты в своём уме, негодяй?
– Можете не сдаваться, – сразу же пошёл на попятный Иван. – Но уходить отсюда вам всё равно придётся. У вас нет ни живой воды, ни яблок, а без этих подручных средств вам не удастся долго удерживать Золотой замок в рамках псевдореальности, и он уйдёт в небытие.
– Без тебя знаем, – бросила на пророка злой взгляд царица Семирамида. – Если бы не Вельзевул, то мы бы сейчас правили миром. Будь он трижды проклят, этот дурак и ты, Шараев, вместе с ним.
У Сан Саныча дёрнулась щека и сморщилось лицо, казалось, что он сейчас заплачет. Царевич уже видел таким Шараева однажды. Это было в Заколдованном замке, а точнее в его подвале, куда их всех отправил Вельзевул. Тогда скорбная мина проигравшегося в пух и прах человека оказалась всего лить маской коварного интригана, рассчитавшего наикратчайший путь к цели и использовавшего доверчивость окружающих, чтобы захватить власть над миром. Зачем Шараеву нужна власть над миром, Царевич не знал, но возможно издатель просто свихнулся под воздействием им же выпускаемых бестселлеров. В любом случае Иван не верил магу и чародею Магону и ждал от него очерёдной подлянки. И уж конечно Золотой шлём он передал Вельзевулу не случайно, а с какой-то тайной целью. Правда, не совсем понятно, почему Вельзевул не воспользовался столь удобным случаем и не захватил власть над миром, ибо в руках у него были и Золотой Шлём, и ретранслятор, и вагон времени. – Как же он мог всем этим воспользоваться, если его башка в шлём не пролезает, – вскричала в гневе ведьма Вероника. – Ведь битый же час тебе, Иван-дурак, объясняем. – Тогда почему он его вам не вернул? – спросил аргонавт Язон, сладко улыбаясь царице Семирамиде. – В этом случае он вновь бы попал под действие наших заклятий, – столь же сладко улыбнулась ему в ответ Наташка. – А Пётр Семёнович вообразил себя князем Зла и повелителем ада. – Он сошёл с ума, – сокрушённо вплеснул руками Шараев. – Психика не выдержала. Кругом черти, черти… – А раньше он вращался исключительно в ангельских сферах, – хмыкнул на стенания издателя лорд-пролетарий.