— Замри.
На поляне появились преследователи — пять мужиков, вооруженных дубьём.
— Козел один мимо тебя не пробегал? — взвешивая дубину в руке, к Ивану приближался рябой мужчина.
— Охотитесь? — Иван незаметно пнул трясущийся плащ. Преследователи ему не понравились — вид жуликоватый и разбойный, такие поймают — не пожалеют. — Козлов не видел.
— Парень это, в синей рубахе, — пояснил рябой, крутя дубиною, с ухмылкой разглядывая царевича. За его спиной стояло четверо, таких же, как и он, — ну как не чувствовать себя уверенным и сильным?
Иван вышел вперед, закрывая мелко трясущийся плащ.
— Парень? В синей рубахе? Странный такой?
— Ну?
— Видел. Он туда побежал, — Иван показал на левый край поляны. — Меня увидел и в ту сторону повернул.
— А там кто лежит?
— Хозяин мой спит, Иван-царевич. Будить себя не велел, он как недоспит, злой бывает.
— Царевич? — недоверчиво переспросил рябой, косясь на плащ.
— Царевич, а козел ваш туда побежал, кусты до сих пор шевелятся. — Иван показал рукой на кусты и мысленно взмолился: «Ну, матушка-царица, выручай сыночка, помоги ему силой и тайным знанием». Он потянулся к кустам своей невидимой, растущей рукой, пытаясь заставить их раскачаться.
Мужики посмотрели в указанную сторону, ища подтверждения словам. Кусты зашевелились и затрещали. «Получилось», — облегченно вздохнул Иван.
В кустах послышался грозный рев, и на поляну вывалился огромный бурый медведь. «Его я не вызывал», — растерялся царевич.
Увидев людей, косолапый зарычал громче, поднялся на задние лапы, устремился в их сторону.
— Медведь! — вскрикнули охотники на козла и бросились бежать в сторону реки.
Ваня поднял меч, толкнул замерший плащ:
— Вставай, к нам пожаловал новый гость.
Медведь упал на четыре лапы, грозно рыча, потряс головой, показывая немаленькие клыки, предназначенные не только для мёда и малины. Плащ отлетел в сторону, «не до конца спасенный» присоединился к Ивану.
— Медведь?
— Не видишь?
Косолапый приближался, не прекращая воинственно рычать и демонстрировать зубки. Человек в синей рубашке тоже зарычал, встал на четвереньки и… пошел на медведя.
Царевич оторопело смотрел на обоих. Бедный парень, от страха умом тронулся.
Человек и медведь остановились напротив друг друга, не переставая рычать и реветь. Странно, но попытки приблизиться медведь не делал. Он даже рычать стал тише. Устал или надоело? Медведь, сбитый с толку, попятился назад. Синяя рубашка безрассудно последовала за ним, продолжая реветь. Не выдержав психической атаки в лоб, хозяин леса развернулся, показывая куцый хвостик, бросился бежать.
Недавний «козел», проявив осторожность или благородство, не стал преследовать мишку. Он встал на ноги.
— Ловко у тебя получилось, — царевич, не скрывая интереса, рассматривал незнакомца. У него был странный облик: большая, круглая голова и широкое лицо, почти полностью заросшее, исключая вздернутый нос и зеленые глаза, светлым коротким волосом. Густые, жесткие волосы, растущие от переносицы, в беспорядке топорщились на голове. Длинные уши, поросшие светлым пушком, торчали по сторонам, напоминая рожки. «Похож на козла», — сделал вывод царевич. Незнакомец был высок, вернее, долговяз, но в его худой фигуре чувствовалась ловкость и сила.
— Что уставился? Красавец, да? — неприязненно спросил незнакомец.
— Человек как человек. — Иван отвел глаза.
— Спасибо, что защитил от мужиков, — голос незнакомца оттаял, — они сначала забьют до смерти, а после разбираются: что да почему?
— Как тебя зовут?
— Серый.
— Серый?
— Ну, Сергей. Только Серым все время кличут, вот и привык.
— Сергей.
— Лучше зови Серым, так привычнее.
— Серый.
— А, ты кто будешь?
— Иван-царевич.
— Настоящий царевич?
— Вроде бы.
Серый шагнул вперед, протягивая заросшую светлым волосом ладонь.
— Приятно познакомиться, Иван-царевич.
— Взаимно.
Рукопожатие, как и положено, было обоюдным и крепким. Иван убедился, что природа не обделила Серого силушкой — компенсация за чрезмерную волосатость.
— Пойдем отсюда, мужики могут вернуться, — предложил Серый.
— Пойдем, — согласился Иван, подбирая пожитки.
— Царевич, я накину твой плащ, моя рубаха слишком заметна?
— Накидывай.
Серый набросил на плечи плащ, посмотрел на царевича.
— Что-то не так?
— Все нормально — не каждый день царевичей видел. Одет ты бедно, на царевича не похож.
— Какой есть. — Иван пожал плечами. — В дороге пообносился.
Они вошли в лес. Серый пошел впереди, выбрав роль проводника, громко, по-звериному принюхивался.
— Ты чего? — удивился Иван.
— Мужиков вынюхиваю. Не слыхать — далеко убежали. — Серый довольно рассмеялся, зашагал быстрее по едва приметной, звериной тропинке. «Идет легко, уверенно: ни ветки не заденет, ни кустика, под ногами ничто не захрустит, не треснет», — позавидовал Иван. Иногда Серый замедлял шаги, настороженно принюхивался.
— У тебя хороший нюх?
— Не жалуюсь, — Серый повел носом. — Медведь тоже испугался, к реке побежал, вслед за мужиками. Если они встретятся, — мечтательно произнес он, — медведя увидеть в таком лесу — редкость большая, откуда он взялся? — Серый подмигнул Ивану, — Знатно ты их провел, я думал, что не выкручусь — забьют. Умный ты, — Серый широко улыбнулся.
Улыбка царевичу не понравилась. Так, похоже, улыбался покойный граф. У спасенного вперед выдавались два верхних клыка, отличные от остальных зубов.
— И куда ты меня ведешь?
— А куда бы ты хотел?
— Мне в город, к царю Кусману.
— Зачем? Царь старый и одинокий, невест ты там не сыщешь, только неприятности. — Серый задрал голову, принюхался. — Кабаны впереди — секач, самка и выводок, — он свернул с тропы. — С кабанами лучше не задираться — тупые животные.
— Ну и нюх у тебя, — Иван покачал головой. Он едва поспевал за Серым. — За что мужики хотели тебя побить?
— Не побить, а забить, — поправил Серый скользя сквозь тонкие стволы деревьев. — Я пастухом работал.
— И что? — Иван пригнулся, избегая столкновения с отпружинившей веткой. С каждым шагом лес становился гуще и темнее. Уже не березы окружали со всех сторон, а стволы старых елей.
— Коровы в стаде пропадать стали, — Серый на миг остановился, оглянулся на царевича, — разве я виноват, что троих волки задрали?
— Но ты ведь пастух, обязан смотреть.
— Я смотрел, — Серый оскалился, показав клыки и продолжил путь. — Они думали, что это я.
— Что — ты?
— Коров задрал, думают, что я с волками заодно. — Серый встал, Иван чуть не налетел на его спину.
— Почему заодно?
— Потому что я верволк. — Зеленые глаза вызывающе уставились на Ивана.
«Вот почему у тебя такие зубки. То вампиры, то верволки, почему все достается мне?»
— Ты меня пугаешь? — спросил Иван. В голосе прозвучал не страх, а раздражение.
— Ты не боишься? — удивился Серый, раскрывая шире рот.
— Почему я должен тебя бояться? — спросил Иван.
Они стояли на дне темной лесной балки, укромное местечко; здесь можно пугать и самому пугаться. Ноги по щиколотку утопали в прошлогодней листве, по дну оврага метались змеиные тени ветвей, где-то наверху перестукивал дятел, а впереди было слышно журчание ручейка.
— Потому что я самый настоящий верволк, — для убедительности Серый звонко клацнул клыками. Иван посмотрел под ноги верволка, где лежала толстая суковатая палка.
— Я есть хочу, — признался верволк. Палка зашевелилась и поднялась в воздух, замирая перед головой Серого. Плотоядная улыбка верволка погасла, он плотно закрыл пасть. Палка постучала верволка по лбу, словно проверяла: на какой объем и чем заполнен череп.
— И я есть хочу, — сказал царевич.
Верволк робко отвел палку в сторону.
— Магия, — он уважительно посмотрел на царевича.
— От мамы, в наследство досталось. — Палка взлетела выше. Серый пригнулся и прижал уши, когда она пролетела над его головой, исчезая на вершине балки.
Серый почесал затылок.
— И у меня наследство от мамаши. Люди говорят, что она с лешим шуры-муры крутила, поэтому я такой волосатый.
Иван рассмеялся.
— Точно, я все думал, кого ты мне напоминаешь — лешего.
— Ты встречал его?
— Доводилось.
— Много по свету хаживал?
— Только начал.
— Ты не думай, я не хотел тебя пугать, — Серый доверительно приблизился к царевичу.
— А что ты делал? — усмехнулся Иван.
— Проверял, вдруг ты националист?
— Кто?
— Тот, кто других, которые на него не похожи, не любит. На человека, который спас меня, я камень за пазухой носить не буду.
Серый с тоской посмотрел в скрытое кронами деревьев небо. Коротко, по-щенячьи заскулил.
— Что случилось?
— В деревню мне нельзя возвращаться, мужики сильно обиделись — не простят. — Он посмотрел на царевича. — Я для них как белая ворона, не любят мужики тех, у кого другой колер.
— Так везде.
— Царевич, хочешь, я тебе верой и правдой служить буду? Идти мне некуда, а тебе пригожусь.
— Я царевич, но жалованья у меня для тебя нет, — Иван развел руками.
— Я без жалованья — на интерес. Куда ты, туда и я. Неужели в дороге одному не скучно?
— Еще как скучно, — подтвердил Иван.
— Значит, я с тобой? — обрадовано воскликнул Серый.
— Ты вправду верволк?
— Сомневаешься?
Царевич и верволк долго смотрели друг на друга. Не выдержали — разом засмеялись и обменялись очередным рукопожатием.
— Вижу, что ты удачлив, значит, и мне повезет, — заключил Серый.
— Мои братья считают иначе.
— Ничего страшного, — беспечно отмахнулся верволк. — Пойдем, — он зашагал по дну оврага.
— Куда?
— Там, впереди, есть хорошее место. — Через несколько минут они вышли к родничку, бьющему из стены оврага, стекающему вниз и исчезающему на дне среди мха и мелких камешков.
— Здесь отдохнем, — Серый припал к ручью. — Вкусная водица, — восторженно объявил он. Пил Серый странным образом, как собака — лакал воду длинным розовым языком.