ию, строем и без лишних эксцессов, возвращайтесь, люди добрые, по камерам. Сопроводить, — приказал страже.
— Постой, Руфий, погорячился, и хватит, мы домой уходим. — Царевич шагнул навстречу алебардам.
— Домой!!! — поддержала толпа арестантов. Некоторые показывали солдатам кулаки и фиги.
— Ваня, если беспорядки не прекратятся, я отдам приказ мечу-кладенцу, — Руфий мстительно рассмеялся, — он отрубит твою бунтарскую и глупую голову.
— Ты попробуй, — Иван улыбнулся.
— Брат, по нему видно, что не шутит, — прошептал Оскар, нервно сжимая в руке меч. Подошла Анжела, отняла у Ивана алебарду, шепнула:
— Удрать попробуем ночью, меньше свидетелей.
Серый заржал. Поднялся на дыбы, разбрасывая по сторонам повисших стражников.
Руфий сердито нахмурился:
— Ваня, я не шучу.
— И я не шучу.
— Принято. — Руфий подкинул меч вверх. — Приказываю тебе отрубить Ваньке непокорную голову. — Меч подлетел и завис в напряженном ожидании. Он сверкал в лучах солнца и сам напоминал один из его ярких осколков. Люди, задрав головы, раскрыв рты, ждали действий.
— Руби! — закричал Руфий, отягощенный ожиданием и желая увидеть действие.
Меч качнулся и со свистом полетел вниз. Описал круг. Люди испуганно отпрянули в стороны. Руфий коротко рассмеялся и нервно зааплодировал. Меч как будто ждал этих звуков, зависнув над Иваном, он вдруг развернулся и полетел в сторону царя. Царь икнул, несколько раз хлопнул в ладоши и посмотрел вверх. Золотой обломок солнца висел над его головой.
— Рубить голову или пощадить? — спросил Иван напряженным голосом: на кульбиты с мечом ушло много сил.
— Кому? — просипел Руфий.
— Тебе.
— Отруби ему голову, и дело с концом, — сказал Оскар.
— Руби, — радостно зашумели купцы. — По его голове давно топор плачет — супостат. — Солдаты растерянно подняли копья и алебарды, никто не кинулся спасать царя, да и что можно возразить мечу-кладенцу, достаточно одно слово молвить, и еще сотни голов полетят.
— Милости прошу, — прохрипел Руфий, опуская голову — шея затекла смотреть на смерть, висящую над головой.
— Я ничего не расслышала, — сказала Жанна.
— Громче, — потребовал Оскар.
— Милости прошу, — ломающимся голосом повторил Руфий.
Меч качнулся.
— Не вели казнить, вели миловать! — закричал царь, падая на колени.
— Принято, — меч медленно приплыл в руку царевича. — Теперь вели отпустить купцов.
— Убирайтесь, — Руфий махнул рукой. Он поднялся с колен, пошатнулся и схватился за сердце.
Цепь солдат разомкнулась. Распахнулись ворота детинца, и купцы, крича хвалебные слова Ивану, кинулись прочь. Лучше быстро унести ноги, кто знает, как может повернуться?
Серый со скорбным ржанием подбежал к царевичу.
— Ну и испугал, ты нас, Ваня, я и вправду подумал, что меч — настоящий кладенец. Не могу больше, сил нет терпеть в конской шкуре оставаться, — прошептал жеребец.
— Потерпи, пожалуйста, совсем немного осталось.
Царевич направился к бледному, тихо постанывающему Руфию. Царь морщился, тискал себя за впалую грудь.
— Болит? — участливо спросил Иван.
— Укатали Сивку крутые горки, — простонал царь. — Достал ты меня, царевич. Не привык отступать, поэтому и сердце ноет.
— Тогда это пройдет, — рассмеялся, подходя к ним, Оскар. — Ты отдай приказ, чтоб яблоки молодильные несли, как договаривались.
— Договаривался, да не с тобой.
На крыльцо выбежал младший советник.
— Ваше величество, написал, — радостно закричал он, размахивая бумагой.
— Что написал?
— Письмо Берендею, чтоб выкуп готовил за царевича Ивана.
— Можешь порвать, — посоветовал Иван.
— Идиот, — тихо простонал царь. Советник растерянно замигал, посмотрел на Руфия и побледнел еще больше.
— Что-то случилось?
— Вели, пусть яблоки молодильные принесут, — Руфий через силу улыбнулся.
— Значит, конь мой, Ваня?
— Ты о последнем доводе царей слышал? — Оскар схватил царя за френч. — Тебе показать?
— Не надо, — просипел Руфий, вырываясь из рук Оскара.
— Без садовника не могу, а он сейчас дома, — стал хитрить царь.
— Ваня, руби ему голову и айда в сад, — сказал Оскар.
— Принеси яблоко, — приказал советнику царь.
— Пять, — уточнил Оскар, — садовник говорил, что этот год урожайный.
— Четыре.
— Ты торгуешься? — возмутился Оскар. — Прикажем мечу-кладенцу, и он тебе весь сад вырубит.
— Хорошо, — Руфий тяжело дышал, раскрытым ртом хватая воздух.
— Только не надо симулировать острую сердечную недостаточность, — предупредил Оскар, — жизнь и так на волоске висит.
Руфий кивнул советнику.
— Принеси все пять. — Советник бросился выполнять наказ.
— Скажи спасибо, что дерево с собой не забираем, — рассмеялся Оскар.
— Спасибо, — буркнул Руфий, с ненавистью глядя на среднего брата.
Наступило неловкое молчание. Царь опустился на ступеньку крыльца, сердито посмотрел на свою стражу. Солдаты виновато прятали глаза, глядели по сторонам, делая вид, что эти происшествия их не касаются. Наконец появился младший советник, временно переквалифицировавшийся в садовника. В трясущихся руках он нес золотое блюдо, на котором лежали пять золотых плодов — наливные яблоки.
Оскар принюхался:
— Какой чудесный запах — настоящий парфюм. — Он забрал у советника поднос, взял яблоко в руки. — Оно не золотое, — разочарованно констатировал царевич, — плод какой-то, по размерам на яблоко похож, запах приятный и незнакомый.
Жанна взяла с подноса другое яблоко, внимательно рассмотрела.
— Это оно, не обманул. — Повернулась к Руфию. — Помнишь, я тогда почти до них добралась? Не знала, что в траве будут спрятаны рогатки с колокольчиками.
— Теперь убирайтесь — получили, что хотели, — ответил царь, продолжая массировать грудь. Сердце не болело, в нем темным облаком кружило бешенство и ярость, прося вырваться наружу.
— Ты нас проводишь, — предупредил Иван. Видя полуобморочное состояние царя, поспешил добавить: — Не бойся, обещаю живым отпустить и без выкупа.
— Не согласен, — проскрипел Руфий.
— У тебя есть выбор?
— С конем отпустишь?
— Ну и нахал, — Иван рассмеялся, посмотрел на Серого, — возьмешь, если захочешь.
— Захочу, — оживился, поднимаясь Руфий.
— Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке, — рассмеялся Оскар.
— Полезай в седло, прокатишься, — Иван помог Руфию влезть на присмиревшего коня. — Проедешься на коне богатырском. — Он взял жеребца за уздечку.
Оскар деловито ссыпал молодильные яблоки в переметную сумку, притороченную к седлу. Туда же сунул золотой поднос.
— А поднос? — заметил его маневры младший советник.
— На память о вашем гостеприимстве, — отрезал Оскар.
— Сувенир, — Анжела щелкнула советника по лысине.
Под угрюмое, молчаливое содействие царской дружины, царь и бывшие пленники вышли за дубовые ворота детинца. Иван-царевич направился ко двору Ульяны, оповестить, что все закончилось благополучно или пока благополучно. Заодно предложить, если есть желание, покинуть царство Руфия. Он опасался, что после могут возникнуть репрессии по отношению к этой семье.
Бориса дома не оказалось. Уля, насмешливо глядя на плененного царя, старавшегося величественно восседать на жеребце, оповестила, что Борис уехал в рощу.
— Зачем тебе наш царь?
— Потом отдам. — Царевич, волнуясь, подумал о том, что до вечера еще есть время и почему Борис решил его не дожидаться.
— Послушай, братишка, — Оскар отвел Ивана в сторону. — Тебе, надеюсь, можно доверять?
Иван пожал плечами.
— Надеюсь на твою порядочность. Яблоки остаются у тебя, а я с Анжелиной хочу завершить одно дельце.
— И что?
— Ты ведь в рощу какую-то собрался?
— Да, меня там ждут.
— Вот и отлично, а ты обождешь нас. Где она находится?
— С правой стороны от переправы, березовая роща, просвещенная Лелю и Полелю.
— Поезжай и жди нас, мы скоро. — Оскар посмотрел на брата и попросил: — Только поклянись.
— Зачем?
— Клянись, что будешь нас ждать.
— Клянусь, если хочешь. Землю есть надо? — насмешливо спросил Иван.
— Не надо, я тебе верю. — Оскар отвернулся и виновато пояснил: — Перед отъездом хотим одного старого приятеля навестить.
— Это не опасно?
— Не думаю, — рассмеялся средний брат. — Жанна!
Ульяна успела переодеть принцессу в просторный сарафан, наверное, она носила его в детстве. Голову, для конспирации, Жанна повязала белым платком и стала похожа на юную, наивную девочку. Принцесса, смеясь, подбежала к Оскару, поцеловала в губы, лукаво посмотрела на Ивана.
— Как я в таком наряде?
— Ты в любом наряде круче Василисы Прекрасной. — Оскар обнял невесту.
— Я буду ждать вас до звезд. Если не придете, буду искать, — объявил Иван.
Оскар растроганно пожал брату руку.
— До скорого.
— Надеюсь, не расстанемся, — сказала Жанна.
Сладкая парочка поспешно оставила двор…
Борис взобрался на холм, скрываясь за белыми стволами берез, вошел в рощу. Стараясь соблюдать тишину, он крадучись перебегал от одного крапчатого ствола к другому, пригибался в кустах, вытягивая шею, пытался заметить невесту брата. Скоро он увидел привязанных к деревьям коней, мирно объедавших мелкие листья, пощипывающих траву. Среди них был черный жеребец, как две капли воды похожий на того, с которым Иван отравился к Руфию.
«Ну братан, и здесь ему обломилось», — с завистью подумал Борис.
За спиной вежливо кашлянули. Что-то холоднее и острое неприятно кольнуло меж лопаток.
— Кто ты, добрый человек? — спросил девичий голос.
Борис поднял руки и неторопливо повернулся.
— М-да, — выдохнул он, — и здесь обломилось. — Старший брат с любопытством рассматривал Машу. Почти девчонка, но красивая, сразу чувствуется порода. Вон какие глазищи, так и рыскают. Губки бантиком и фигурка, со временем превратится в такую штучку — только пальчики оближешь и никаких блинов не захочешь.