— Странно, а где все?
У подножия кургана кто-то тихо скулил. Иван с Машей поспешили на скулеж и нашли сидящего на плоском камне Серого. Верволк, обхватив ноги, тихо стонал и раскачивался из стороны в сторону.
— Что с тобой? — спросила Маша.
— Ох, набегался я, все ноги стер. Ох, как болят, — заныл Серый.
— Ты братьев не видел? — задал вопрос царевич.
— Встретил. Тебе привет передавали и просили не беспокоиться, сказали, что обязательно приедут на свадьбу с подарками. Такая ночь была, ох…
— Какая?
— Я с такой волчицей познакомился, настоящая леди. У-уу-ууу! — взвыл Серый.
— А как же русалия? — спросил Иван.
— А что — русалия? Ты ей не скажешь, а она не поверит.
Следующую ночь путники провели в придорожном трактире «Перекресток», у Прохора. После него и дорога дорогой не казалась, а был короткий путь домой.
Царь Берендей, опустив плечи, с потухшим взором в очах, уже не восседал, а понуро сидел на своем резном троне. Взгляд был обращен в окно, но ничего не видел. Черный ворон нагло разгуливал по подоконнику, корона сползла на брови, набрякла над глазами. К длинным седым волосам давно не притрагивался гребень, присланный одним знакомым магараджей и сделанным из слоновьего бивня. Новая рубашка, словно её и не шили на заказ, просторным пододеяльником висела на теле. Алые атласные штаны пузырились на коленях. Большой палец торчал из дырки в носке.
Рядом, переминаясь с ноги на ногу, неловко и в большом смущении, водя глазами по сторонам, стояли приближенные: воевода Дубылом и казначей Алтынов.
«Эх, седая моя голова, послал детей — не знаю куда, не знаю зачем. Яблочек захотелось. Эх, загубил молодых соколиков, надежду и опору свою. Никто не отсоветовал и не надоумил, не отговорил».
Берендей поднял голову, сурово посмотрел на особо приближенный совет, на который с недавних пор перестали допускать Митрофанушку. Царя своими шутками он достал выше крыши — мнение Берендея.
— …Вот слышал я, батюшка, в одном царстве-государстве, один монарх в молоке топленом искупался…
— И чё?
— Омолодился, прикажете надоить?
— Пшел вон!
— …А в другом царстве-государстве…
— Во-он!!!
Берендей поправил корону, сдвинул её, окаянную, на затылок, норовившую наползти на царские зенки. «Все забываю ювелиру задание дать».
— Кыш! — крикнул воевода, сгоняя ворона с подоконника.
— Сам дур-рак! — огрызнулась птица, тяжело срываясь и взлетая к небу.
— Ты видал? Ну птицы пошли, — воевода обиженно посмотрел на Алтынова.
— Ушлые, — согласился казначей.
— Так, я хочу услышать что-нибудь новое, — грозно объявил царь, прерывая разговор.
Воевода и казначей вытянулись во фрунт, подобострастно уставились на царя.
— Какие данные разведки?
— Разведка докладывает, что все без изменений, — выпятив грудь, отрапортовал Дубылом.
— Подробнее, — рявкнул Берендей.
— Царевич Борис, оженившись, сидит в столице Руфия, трескает тещины блины. Разведка докладывает, что блины, действительно, — пальцы оближешь и сосать продолжишь.
— Хватит, обойдемся без твоих солдатских выражений, — Берендей махнул рукой, — твоя разведка толк только в блинах знает да в браге. Оскар?
— В тюрьме сидит, ждет выкупа, передачи от Бориса получает. Наш резидент сообщает, что сидит с особо опасным преступником, которому почти удалось добраться до молодильных яблок.
— Загубили детей, — пробормотал Берендей. — Что младший, Иван-царевич?
— Сгинул без вести. Разведка докладывает, что последний раз его видели с каким-то странным сотоварищем у царя Кусмана.
— Конкретнее, — потребовал царь, чувствуя, что воевода не договаривает.
— В бочки их запихали, — пробубнил воевода.
— Это зачем?
— В синее море отправили. Возможно, он еще один наказ выполняет.
— Какой?
— Тебе — яблоки, Руфию — коня богатырского, Кусману — чего не знаю, того не знаю. Царь Кусман зубами мается…
— Лучший лекарь для него — это головоломка, — заметил Алтынов.
— Что за головоломка?
— Топор.
— Что у нас с выкупом? — взялся Берендей за казначея.
— Ваше величество, — Алтынов кашлянул в кулачок, — я вам докладывал, что сейчас много денег уходит на битву с урожаем.
— Что с выкупом?
— Собираем, к осени будем иметь вторую половину. Руфий запросил немало.
— Так всегда, — Берендей огорченно покачал головой.
Дубылом и Алтынов виновато развели руками.
— И вы утверждаете. Что у нас царство экономически развитое?
— Люди живут хорошо, — ответил казначей.
— А мы?
— Тоже неплохо, но все деньги в ценных бумагах. И еще, мы строим новый каменный мост над речкой Смородиной.
— Зачем?
— Он соединит нас с царством Госэнергснаб.
— Зачем?
— Экономически очень выгодный партнер…
— Все, лучше молчи, — оборвал Берендей.
В светлицу распахнулась дверь, влетел улыбающийся шут Митрофанушка.
— Гой еси, всей честной компании.
— Я приказал тебе не появляться здесь под страхом смерти, — Берендей грозно сдвинул брови.
— Едут, батюшка! — закричал шут.
— Кто едет? — Берендей привстал с кресла.
— Иван-царевич и невеста!
9. ЭПИЛОГ-1про гостей…
Свадьба Маши и Ивана состоялась, но это и не вызывало сомнений. Как и положено, на такую свадьбу приехало много гостей, даже таких, которых, если честно, не ожидали, а некоторых и не звали. Безусловно, все были с дарами, все были с подарками…
Первыми приехали самые дальние и самые близкие родственники: царь Далмат со своей державной супругой и просто красивой женщиной Елизаветой, что не без зависти оценил Берендей.
Венценосные особы согласно, протокольного этикета, представились:
— Царь Далмат и царица Елизавета.
— Здравствуйте, коллега, царь Берендей. Позвольте, прекрасная царица, вашу ручку. Очень приятно. Очень и несказанно рад.
Цари обменялись крепким рукопожатием и как водится у царей, троекратным лобызанием, которое было описано в «Тридевятых ведомостях», и остались друг другом довольны.
Пока царь Берендей знакомил коллегу со своей сокровищницей, показывал конюшню с богатырским конем, золотой поднос с наливными яблоками и библиотеку царевича Ивана с полным собранием сказок и других исторических первоисточников, а полный воинского воодушевления воевода Дубылом устраивал каждодневные парады и построения элитных гвардейских войск, царица Елизавета, вместе с Алтыновым, занималась приготовлениями к свадьбе, не без помощи Митрофанушки.
Со всех концов царства были приглашены и задействованы самые известные и знаменитые повара и кулинары, которыми распоряжался экс-кок Лукьяныч. Трест столовых и ресторанов «Перекресток» получил важный заказ на изготовление свадебного торта. Плотники сколачивали столы и лавки, ткачи вышивали скатерти. Виноделы выкатывали из своих подвалов и погребов зелено-вино старинных урожайных годов. Охотники-стрельцы бегали по лесам, выслеживали и заготавливали впрок дичь убегающую, уплывающую и улетающую.
Вслед за Далматом и Елизаветой объявились Машины сестры со своими мужьями: Василиса Прекрасная и царевич Елисей, Варвара Краса Длинная Коса и королевич Филипп. С приездом молодежи двор царя ожил ещё больше, наполнился смехом, песнями, разговором. Молодые помогали молодым в поисках нарядов и советами опытных знатоков, благополучно переживших свадебные события.
— Оказывается, свадьбы идут на пользу государству, ты посмотри, какое коммерческое оживление, — докладывал царю Алтынов. — Купцам и трактирным людям достаток, прочим веселье и утоление любопытства от стольких ясновельможных особ, именитых гостей.
— И увеличение роста населения, — вставил Митрофанушка.
— Почему?
— Статистика утверждает.
— Увеличивается количество не только съеденного и выпиваемого, но и производство пищевой промышленности, новые торговые контакты, — продолжал казначей.
— Вот и хорошо, — Берендей нетерпеливо постучал по доске с нардами, в последнее время эта игра его увлекала больше, чем охота. Нарды привез Далмат. Цари собирались объявить международный чемпионат по нардам.
Приехал царь Кусман, в сопровождении краснорожего, мордастого телохранителя Герасима. Царь Кусман имел довольный цветущий вид, постригся под каре и прямо помолодел. Грозные усы он укоротил, и они воинственно не топорщились и уныло не обвисали. На щеках появились милые, симпатичные ямочки. Очень расхваливал всем мастерицу Машу и свой царский свадебный подарок — кологривого жеребца Сивко. Все выспрашивал у царицы Елизаветы, нет ли у неё еще дочерей.
— Такие статные, прямоногие, породистые.
— Что значит — породистые? — возмущалась царица.
— Я имел в виду — красавицы, которые в маму пошли, — смущенно ответил Кусман. — После свадьбы, как Иван-царевич, странствовать по царствам отправлюсь, инкогнито, может, и мне повезет, свою пару отыскать под старость лет. — Каждый день он навещал в конюшне своего «богатыря», но царю Берендею признался:
— Выводить богатырских коней дело, конечно, выгодное, но хлопотное. А раз хлопотное, то обязательно скажется на зубах и на желудке. Хочу, как царь Афрон, щенками заняться. Ведь можно выводить собак: охотничьих, беговых, спасателей или поводырей. Очень умные животные, ничем не хуже лошади. Ведь не зря говорят: собака — друг человека. Мой гвардеец Герасим привез одну знаменитую сучку, со смешным именем Му-Му, гончая, охотничья порода.
Пришлось Берендею для разговорчивого гостя устраивать охоту в своих заповедных угодьях.
Но самым неожиданным, как об этом упоминалось выше, явился приезд царя Руфия. На нем был новый черный парик без буклей. На глазах темные очки — смотреть в открытую он пока стеснялся. В голубом военном френче с алой лентой и серебряными эполетами. На ногах ловили зайчиков высокие начищенные ботфорты, в руках он играл стеком. «Меняются времена, меняются люди», — чистосердечно пробовал сказать он, после того как его представил с отросшим темным ежиком на голове бывший младший, а теперь старший советник. «Стиль жизни — это все», — еще одна крылатая фраза. Он уверял, что отошел от бизнеса, перестал коллекционировать деньги. «Вы знаете, я решил посвятить свободное время новому и красивому хобби — выращиванию орхидей». Улучив минуту, когда Берендей и Иван были одни, Руфий заговорщицки шепнул: