И я, в самом деле, думала. Обидно, если честно, знать, что парню интересна была, оказывается, вовсе не я, а дубовый лес. Но надо смотреть правде в глаза — вероятней всего именно так и обстояло дело. Вначале он пытался купить за бесценок у наивной барышни землю и лес, потом запугивал возможными неприятностями, сейчас принялся активно ухаживать. Увы! Брак по расчету вовсе не современное изобретение и известен с незапамятных времён. Но я этого не хочу, и никто меня не заставит. Родни здесь нет, никто неволить меня не станет. Я ошибалась по некоторым пунктам, но тогда этого не знала.
Глава 28
Как-то время незаметно летит. Вот уже и Пасха прошла. Ну, как прошла? Как обычно в России — активно и весело. Перепившие мужики по очереди лазили на звонницу часовни, ударяли в колокол, наслаждались праздничным звоном. Хотя, на мой взгляд, от повседневного звона он отличался только в худшую сторону. Некоторые из "звонарей", в силу своей неустойчивости и неотступного закона земного притяжения, скатывались по лестнице из звонницы на своей пятой точке. И благодушно затихали у подножия лестницы, укладываясь почивать. Их попытки не ценили жены и, ругаясь, тащили своих благоверных по домам.
К вечеру из озерка, которое мне по колено, извлекли пару упившихся до изумления, мужиков. Но они оказались живы. Просто очень устали, а водичка теплая… Вот и прилегли. Наутро некоторые мои работники имели вид помятый и смущённый, а некоторые ещё и обзавелись дополнительным украшением и таинственно мерцали одним глазом из глубин сине-фиолетового отека вокруг глаза. Но, к слову сказать, наши "закодированные" Хаськой пьянчуги участия в гульбищах не принимали, только вздыхали глубоко, поглядывая с лёгким презрением в сторону упившихся до состояния риз односельчан. Их жены были счастливы и гордо задирали нос перед менее везучими товарками.
Я собрала баб и сурово им выговаривала, зачем они опять медовой браги наварили. Бабы божились и клялись детьми, что ставили браги не более литра-другого. Больше просто не с чего, прошлогодний мед почти закончился, осталось только ребятишкам, если захворают. А свежего меда ещё нет. И пшеницы тоже нет, чтобы поставить брагу на ней. Тут бабы правы, даже у меня в амбарах зерна не так уж много осталось.
В общем, я бабам поверила. Да и, как мне показалось, от мужиков попахивает чем-то более крепким, нежели брага. У меня только один вариант был — самогонка! Но откуда она в деревне? На этот счёт меня уже жёстко просветили. Винокурением могли заниматься только помещики и только для внутреннего, собственного потребления. Продавать нельзя, можно, если есть излишки, продать государству. А вот государство имеет монополию на винокурение, впрочем, как и в дальнейшие времена.
То есть, получается, кто-то нарушает закон, занимается самогоноварением и продает его мужикам в деревне. А может, и кабатчику в Вестинках. Из этого всего следует вывод — мне необходимо найти бутлегера, и прекратить это дело, пока не произошла худшая беда. Этими мыслями я и поделилась с управляющим.
Он тоже согласился с моими выводами и спросил:
— Катерина Сергеевна, а вам ничего неизвестно о самогонном аппарате у вас в доме? Ведь ранее у каждого помещика имелся таковой.
Я растерянно пожала плечами. В этом я точно не разбиралась. Все мои познания на тему самогоноварения ограничивались просмотром в детстве комедии Гайдая "Пёс Барбос и необычайный кросс". Там ещё собачка бегала с такой спиралевидной фиговиной, держа ее в пасти. И все на этом. Тогда Яков Семёнович предложил спросить Глафиру, как завскладами, она должна знать, что именно у нас имеется на балансе.
Глафира пришла быстро, выслушав мой вопрос, ответила:
— Да, помню, еще, когда я первый раз ключницей была, в подвале, в отдельной каморе, стоял такой. Большой, медный, с разными бляхами металлическими на боках. Ваша бабушка, Пелагея Степановна, говорила, что его давным-давно привез аж из самой Тулы покойный супруг ее, Матвей Иванович. Он и выделывал разные настойки да наливки. После его смерти этим никто не занимался, а аппарат стоял. А в этот раз, когда я все проверяла, аппарата уже не было. Я думала, может, Пелагея Степановна продала его?
Я отрицательно покачала головой. Все сделки по продаже-покупке старая барыня тщательно отмечала в гроссбухе. Такой продажи не отмечено. Скорей всего, аппарат исчез во время "правления" Игнатьевны. И, как мне подсказывает интуиция, это вполне мог сделать Гаврила. Ого! Это уже два преступления — против барской собственности и против государственной монополии! И оба преступления тянут на изрядный срок каторги.
Но не пойман — не вор! Надо ловить его на "горячем", вряд ли он держит аппарат открыто, наверняка, прячет. И просто так с обыском не заявиться, надо знать, что, а главное, где, искать. Скорей бы уж Хася свой подкоп закончил! Он копает понемногу, сидя в бурьяне, да ещё и землю прячет под старый бурьян, так как или Гаврила, или его сыновья, ежедневно обходят свою усадьбу снаружи, проверяя, не появился ли тайный проход внутрь.
Так что пока ждём развития событий и потихоньку выясняем, откуда у всех этих безобразий растут ноги. Ещё немного поговорили о текущих наших делах. Все наши посевы благополучно взошли, картофельные поля радовали глаз ровными рядами кудрявых кустиков. Посевы зерновых тоже были очень даже ничего, оставалось только уповать на милость природы — на своевременные осадки, отсутствие возвратных холодов…
На огородах тоже все было неплохо. Но всходы тех овощей, семена которых попали вместе со мной, резко отличались от местных. Мои были явно больше и сильнее, морковь и свекла, которые были на лентах или дражированные, взошли на небольшом расстоянии друг от друга и не требовали прореживания. Местные семена росли по принципу — где пусто, а где густо. Огородницы недоумевали, когда я потребовала провести прореживание таких всходов.
— Так барышня, зачем такая страсть-то? И так вырастет! Выдергаем, потом и совсем мало морквы будет! Жалко же!
Вырастет, конечно, только вместо нормальных корнеплодов крысиные хвосты будут. Но раз уж им жалко, я предложила им прореживать аккуратно и лишние растеньица сажать на пустых местах. Получится из этого что-нибудь или нет — узнаем осенью. Зеленные культуры и редис тоже через неделю можно будет начинать снимать с гряд. Но по нескольку растений все равно оставляем, чтобы получить семена. И если укроп и салаты охотно зацветали, то голландский редис сортов "Ребел", "Сора" — хоть плачь! Никак не хотели цвести! Только корнеплод больше становился!
Парники мои, вызывавшие поначалу много удивления, и даже бухтения по углам, честно выполняли свою функцию обогрева растений, и все теплолюбивые растения чувствовали себя неплохо. Говорю неплохо, чтобы не сглазить, с этими бабами и я скоро стану суеверной. Первые цветочки на огурцах уже появились. Выращивать огурцы размерами с лапоть я не позволю, будем снимать корнишонами.
Проведывала я и сад. Из моих саженцев не принялся только один кустик смородины белой, но он и был чахлый, а путешествие ему на пользу не пошло. Остальное вполне бодро зеленело, надеюсь, через несколько лет будут и урожаи. Цветники тоже нынче были все заняты цветами и садовник Антип рьяно следил, чтобы никакая пернатая пакость не копалась на парадном дворе.
Кстати, о пернатых. Недавно пришла ещё одна телега с цыплятами-бройлерами и яйцами кур яйценосных пород. Опять отлавливали наседок и усаживали их в гнезда. Первые наседки уже важно разгуливали по куриному "детскому саду", заботливо квохча и показывая малышам, как искать вкусных червячков. Винников не подвел — практически из всех яиц появились цыплята, три штуки непродуктивных яиц не в счёт. Не было и падежа ни среди бройлерных цыплят, ни среди взрослых кур-несушек.
Но и рацион я им составляла, исходя из записей в той тетрадке, что вручил мне Винников. Вначале Груня и Фиса кривили губы, мол, дурит, хозяйка! Но потом привыкли и все пошло нормально, уже даже мне указывали, когда я что-то забывала. Да и работали они, не в пример прежнему, хорошо. Хотя, возможно, тут сыграл свою роль и материальный стимул — я пообещала за хороший труд по несколько цыплят новых пород каждой. А глядя на продуктивность этих кур, они понимали всю свою выгоду. Давно были забыты "дьявольские" коричневые яйца, зато количество яиц от этих несушек впечатляло. Но более всего они были поражены ростом бройлеров. Вскоре первую партию этих цыплят можно пускать в забой, и вовремя привезли новую партию.
Теперь мы с Яковом Семеновичем были в рассуждениях — как тушки цыплят отправить на ярмарку в Вестинки? Перед Троицей там всегда проходит большая ярмарка, люди продают то, что осталось с прошлого сезона — овощи, зерно, муку… закупают, что привезли приезжие купцы. У нас прошлогодних запасов нет, будем продавать свежие овощи, яйца и тушки бройлеров. Вот и встал вопрос сохранности. Решили мы их закоптить. Был в усадьбе хлипкий сарайчик — толкни плечом — развалится. Вот он и служил здешней коптилкой. Мы решили его перестроить и сделать хорошей, почти промышленной коптильней. А как это сделать — не знали ни я, ни управляющий. Я не знала в силу своей удаленности от этих вопросов, да и лени, если честно. Потому что нам преподавали факультативом способы обработки мяса и птицы. То есть рассказывали и показывали, как устроен и работает мясокомбинат и птицефабрики. Но я этот факультатив благополучно проигнорировала. Хотя трое моих сокурсников пошли работать в ветлаборатории на мясокомбинат.
Управляющий не знал, потому что у его прежнего хозяина и вовсе коптильни не было. Когда мы в очередной раз с удрученным видом обходили эту сараюшку, к нам подошёл плотник Архип. Узнав, в чем господская печаль, фыркнул.
— Эка беда! За несколько дней поставим новую, побольше, а для самой коптилки кузнецы пущай сделают нужные штуки! Как раз и строить закончим. Невелика проблема! Почитай, у кажного мужика во дворе коптилка имеется, рыбешку-то все ловят в нашей Песчанке. Путней рыбы там, конешно, не бывает, но плотва да пескари с карасями имеются. Вы только скажите, каких размеров надо и матерьял выдайте!