Организацию пионеротрядов я решила поручить Вере и ее дружку Семке. Они и сами пока недалеко ушли от ребятни и хорошо знают их, кто на что способен, кто бойкий, кто робкий. Вот пусть соберут мне ребятишек, я толкану организационную речь…
Для проверки действия чудесного порошка я вначале решила испробовать его на наших дворовых кабыздозах. Для начала их обработали настоем из порошка, затем тщательно облили водой. В конурах все подстилки обсыпали порошком. Дворовые людишки только головами качали — и для чего такая напасть? Сроду никто собак не мыл! Дурит хозяйка!
Но когда я поехала в деревни… Вначале я планировала просто раздать порошок хозяйкам, пусть обрабатывают. Но Верка, бессменно сопровождающая меня в моих вояжах, тихо прошипела мне на ухо:
— Катерина Сергеевна! Ведь выбросят, вот ей-Богу, выбросят! Постращаются али лень будет!
Пришлось ходить по хатам самой, вместе с Верой и рассыпать порошок по углам. Убила на это занятие неделю. Но если вначале хозяйки встречали настороженно и даже пытались защищать свои клоповники, то к концу акции встречали даже с нетерпением. Поскольку первые "осчастливленные" хозяйки похвастались удобством жизни без насекомых.
Гораздо более сложно прошел процесс лечения гельминтоза у детей. Собрать всех баб с ребятишками мне удалось во дворе имения, правда, только с ближней деревни, в дальнюю потом ездила сама. Отвар был горький, ребятишки пили его неохотно, кривились, маленькие плакали и норовили выплюнуть. Скрашивала это дело лишь ложка засахаренного третьегодичного варенья, горшок с которым обнаружила Глафира в дальнем погребе при ревизии. Малыши, получив свою порцию, открывали ротишки повторно, надеясь получить ещё сладкого.
Бабы пили сами, под моим строгим взглядом, но тоже были не прочь закусить вареньем. Но что началось к вечеру! Бабы примчались в усадьбу, с криками и потрясая каким-то дрекольем. Орали, что хозяйка ведьма и решила уморить и детишек и их самих, что навела порчу, потому как из них всех лезут червяки и все боятся отойти далеко от отхожего места.
Пришлось рявкнуть командирским, дедушкиным голосом, и поинтересоваться у дур, а зачем бы мне это надо? И как они не побоялись прибежать, ведь нет отхожих мест по дороге? Бабы смутились и заткнулись на время. Пришлось прочитать им короткую лекцию по паразитологии и объяснить, что никто не умрет. А ребятишки будут только лучше есть и не будут такими бледными.
А ещё мне подумалось, что всех баб, приходящих отрабатывать барщину, буду по очереди отправлять работать на кухни. У нас там дело с гигиеной поставлено жёстко, ещё Пелагея Степановна всех приучила, а я и вовсе гайки закрутила на эту тему. Ну, боюсь я кишечных инфекций до дрожи! Тем более, впереди лето, самый сезон для них. А так, может, и деревенские хозяйки попривыкнут к гигиене. Мне потом меньше хлопот.
С суровыми мушшинами было проще — они уже знали, к чему готовиться и, хоть и не радовались процедуре, но молча глотали снадобье. Да и больных среди них оказалось только половина.
Узнав о моей лечебно-профилактической деятельности, Наденька Заварзина пришла в восторг, и, как социально обеспокоенная хозяйка, решила, что ей тоже необходимо провести такие же работы в своем поместье. Я хотела было, из добрых чувств и побуждений, дать ей необходимое просто так, даром, но Заварзины воспротивились и приобрели у меня все за наличные деньги. Правда, я и цену не заламывала.
Потом проехалась вместе с Надей и Андреем по их деревенькам, показала, как применять препараты. Понемногу и Андрей Петрович привыкал ко мне, уже не смотрел так мрачно-недоверчиво, мог даже не только разговаривать о делах, но и поддержать светский разговор, однажды решился на лёгкий комплимент мне. Будем считать это хорошим знаком.
Наденька, по секрету, рассказала мне о причине такой мрачности и недоверия к женщинам своего брата. Оказывается, во время службы, Андрей был страстно влюблен в одну девицу, дочь генерала, под началом которого он служил. Генерал Андрею благоволил, перспективы у молодого человека на военном поприще были прекрасные, его даже сам император отметил своим вниманием. Ухаживание за девицей шло успешно, она тоже, казалось, симпатизировала нашему офицеру. Дело шло к предложению руки и сердца. Но тут случилась беда — умер их отец, а следом и мать. Самой Наденьке тогда было всего десять лет.
Пришлось Заварзину выходить в отставку и ехать в родное поместье. Будущая невеста, узнав об этом, ехать в сельскую глушь, от блестящего петербургского общества, не захотела и помолвка не состоялась. С тех пор Андрей Петрович так и смотрит на женщин, предполагая, что они могут предать в любой сложный момент. История, конечна, не нова, но для каждого пострадавшего в ней, весьма болезненна и поучительна.
Вскоре с визитом, как бы пастве, прибыл отец Василий. Я уже говорила, что у нашего священника агентурная работа поставлена на ять, и он знал обо всех событиях в поместьях нашей волости. Выслушав рассказ о моей "ведьмовской" деятельности, покачал головой.
— Дремуч наш народишко, дочь моя! Любое новшество, даже и с пользой для них же, воспринимают в штыки и как дьявольский промысел. Не понимая того, что этими своими глупыми выходками сами взращивают в своей душе дьявольские семена! Вы, Катерина Сергеевна, делаете всё верно, что заботитесь о здоровье своих людей! Жаль, что таких хозяев в нашей округе немного. Надежда Петровна, светлая душа, тоже рвется всем помочь. Вербицкие ещё к своим людям хорошо относятся, Стишанины, пожалуй. Вот и все. Остальные не то, чтобы свой народ пролечить, не захотят и из своего дома паразитов вывести, потому как за деньги! А вы не стесняйтесь брать деньги, Катерина Сергеевна! Труд должен быть оплачен! Ваша бабушка, не в обиду будь сказано, была бессребреницей, но вот вы теперь должны работать, чтобы удержать поместье от нищеты. Я бы вам советовал на скорой ярмарке продавать ваш порошок, там будут не только помещики, но и купцы, и владельцы постоялых дворов и трактиров. Да и идея ваша насчёт школы тоже мне нравится. Я подниму этот вопрос на уездном совете епархии после праздника Троицы. Но помещение для школы, наставника, прокорм его — это все ляжет на вас. Подумайте, потянете ли?
После беседы с отцом Василием мне даже как-то светлее на душе стало, что ли? Да, психолог он хороший, и мне повезло, что наш священник не относится к религиозным фанатикам и открыт к разумному и новому. Что, впрочем, не помешало ему блюсти свою выгоду. Под предлогом богоугодного дела, он вполне технично «отжал» у меня бесплатно изрядную дозу порошка от насекомых-паразитов для странноприимного дома при своем храме.
Подготовка к ярмарке шла полным ходом. Совещались мы с Яковом Семеновичем часто. Вот и сегодня, я, коротко стукнув в дверь, влетела в его кабинетик. Управляющий сидел за столом, с кипой растрёпанных бумаг и мурлыкал себе под нос песню. Подойдя ближе и четко расслышав ее, я замерла, как суслик, во все глаза, уставившись на управляющего. Тот смутился.
— Это очень старинный еврейский гимн, Катерина Сергеевна! Он рассказывает о блуждании Моисея и евреев по пустыне.
Я уже немного опомнилась и, плотно усевшись на второе кресло, заметила:
— Вы правы, Яков Семёнович, это очень старый гимн. Но только не в аранжировке Луи Армстронга, в которой вы пели — " Let's my people, go!"
Глава 30
Вероятно, тоже от неожиданности, Яков Семёнович брякнул:
— А вы, Катерина Сергеевна, знакомы с Луи Армстронгом?
Я хмыкнула:
— Нет, с самим Луи я не знакома, он умер задолго до моего рождения, но с его музыкой знакома. Как говаривали ранее у нас — колитесь, Яков Семёнович! Или это не ваше имя?
Яков Семёнович долго молчал, с потрясением разглядывал меня. Потом, сглотнув, сказал:
— Не сомневайтесь, это мое настоящее имя. Я так понимаю, что мы с вами земляки? Не полностью, правда. Я родился и вырос в Москве, там же получил образование — Плехановка, факультет менеджмента и маркетинга. Родители к тому времени уже давно жили в Израиле. Мама не хотела, чтобы я сразу после учебы приехал к ним, надеялась, что поживу в России, пока не закончится у меня призывной возраст. Но она начала часто болеть и я за нее беспокоился, переехал в Израиль. Конечно, вскоре призвали в армию. Я погиб при ракетном обстреле города, куда мы вместе с сослуживцами приехали в увольнительную. Очнулся я здесь, в теле подростка — сироты Яши Бронштейна, живущего у своего дяди-лавочника. Вот, вкратце и все. Да, я погиб в ноябре тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Вы мне о себе расскажете?
Ну, особой тайны у меня теперь от управляющего нет, почему бы и не рассказать?
— Я и в самом деле Катерина Сергеевна Салтыкова, только родом я из Екатеринбурга, и год попадания две тысячи двадцать второй. И я не погибла, просто шла на дачу, приехав электричкой. Где-то свернула не туда, пошла не по той тропинке — и тоже вот здесь оказалась. Мне было сказано, что я должна продолжить род Салтыковых, иначе он прервется, и многие люди из нашего рода так и не появятся на свет. Отдаленное родство со старой барыней у меня всё-таки есть, и она признала во мне свою, виденную один раз в жизни, внучку. Вот, теперь я пытаюсь выжить здесь.
Мы молчали, обдумывая, сказанное друг другом, и что это нам даёт. Получалось, что попаданцы мы не слишком удачные, какая от нас польза? Он — менеджер, я — ветеринар без всяких дополнительных способностей. Но почему-то мироздание решило, что мы нужны здесь, значит, будем пытаться прожить свою жизнь достойно. Хотя Якову Семёновичу в общем-то повезло, и здесь он встретил свою Алечку, у него уже пятеро детей. А я? Что делать мне? Видимо, я нечаянно сказала это вслух, потому что управляющий откликнулся.
— Я думаю, что сейчас надо готовиться к ярмарке, денег мы израсходовали много, надо понемногу восстанавливать баланс. Хотим мы с вами, Катерина Сергеевна, или нет, но жить нам здесь, и, желательно, как можно лучше. Это хорошо, что мы теперь знаем друг о друге, можно потихоньку и вводить что-то новое. Что-то знаете вы, что-то я. Если я правильно понял, вы по профессии или врач или ветеринар? Больно уверенно действуете, и знакомы и с лекарствами и многими медицинскими терминами. Ветеринар? Тоже отлично! Жаль, что никто из нас не инженер, не химик и даже не великий воин. Да, я тоже читал книги про попаданцев, только мужской вариант. Завидовал, примерял на себя. Смешно было. Ладно, все это пока отставим в сторону, займёмся тем, чем можем. Давайте ещё раз пройдемся по списку того, что мы можем предложить покупателям и что необходимо закупить нам для своего хозяйства.