То же самое сказал и Трофим. Отец Василий покачал головой.
— Все-таки животный магнетизм… — и пояснил для тех, кто в танке — слыхал я, что италийцы сим богомерзким делом балуются, опыты разные ставят на людях. И масоны, что просочились в Россию с нашим императором из его поездок по Европе, тоже не отстают. Расползлись по России-матушке, как тараканы.
(Забегая вперёд, автор должен сказать, что масонское движение существует и до сих пор. И частенько в СМИ мелькают сообщения, что того или иного политика, финансиста, олигарха подозревают в связях с масонскими ложами).
Глава 44
Я до этого жаловалась, что жизнь идёт очень быстро? Признаюсь, была неправа, беру свои слова назад! Вот сейчас она помчалась вскачь. Сразу появилось откуда-то столько дел и забот, что с самого утра и до вечера в голове даже мыслей лишних не появлялось — не успевали просто. В основном, сейчас все наши действия, за исключением обычных хозяйственных, были подчинены одному результату — успеть, опередить всех возможных претендентов на мое имение и мою руку.
Я уже давно искренне стала считать это имение своим, Пелагею Степановну — своей бабкой и вполне смирилась с тем, что мне суждено прожить свою жизнь именно тут. Может, именно поэтому, что мне не было дано судьбой жить в том, будущем, времени, мне там и не хотелось ничего делать? Возможно. Я жалею лишь о том, что столько времени лодыря гоняла, а ведь могла хотя бы узнать много полезного. Но задним умом все крепки.
Романтичная Наденька, узнав о нашей помолвке и о свадьбе, которая когда-нибудь случится, ахала, прижимала руки к груди и закатывала глаза от восторга. Щебетала, как она будет счастлива назвать меня своей сестрой, как она рада за нас с Андреем, попеняла мне, что я не открывала ей своих чувств ранее. Девочка верила в высокую любовь, внезапно вспыхнувшую между нами, я не стала разочаровывать ее.
Мы вместе с ней выбирали платье для первого оглашения в церкви. Каким образом это платье затесалось среди моих вещей — не помню. Хотя, нет, вспомнила! Это же то самое платье, что я везла на дачу для пугала! Бледно-голубое, с более темными по тону лентами под грудью, из струящейся органзы на чехле из лёгкого шелка. Квадратный вырез, скромно украшенный стразами Сваровски. Рукав фонарик. К платью прилагались длинные перчатки и шляпка, но ее я где-то "удачно" потеряла.
Порывшись в шкафу, нашла среди вещей Майи голубую косынку из тонкого кружева, подойдёт прикрыть волосы. Наряд Наде очень понравился, сказала, что в нем я вообще выгляжу как минимум, заморской принцессой, и что он только подчеркивает мою юность и тонкую красоту. Я хотела про себя сказать — где она, моя юность та? Но, приглядевшись к себе в зеркале, была вынуждена согласиться — да, я помолодела. Нормальная экология, никакого фастфуда в питании и синтетических добавок в пище, здоровый режим и образ жизни. Встаю утром рано, не сижу до рассвета в интернете…
Так что кожа на лице посвежела, здоровый румянец, глаза блестят, волосы тоже выглядят здоровыми. Так что лет пяток я точно сбросила возраста.
Действительно, в будний день в храме в Вестинках народу было немного. Публика начала перешептываться, только стоило нашей троице появиться в зале храма. Мое платье уравновешивала скромная косынка. Из моих волос Вере удалось соорудить высокую прическу, в которую воткнули черепаховый гребень из бабушкиной шкатулки, к нему прикрепили и ту косынку. Получилось несколько по-испански, зато красиво и необычно. По окончании обеденной службы отец Василий объявил оглашение о нашей помолвке, народ зашушукался, но никто не высказал протеста против.
После службы мы заехали и в волостную управу, где волостной староста подготовил нужную нам бумагу — ходатайство. Там же встретили и нашего волостного урядника. Он до сих пор расстраивался, что мы упустили дядюшку и его дружка. По-моему, он огорчался не столь из-за того, что не удалось задержать преступников, сколь из-за того, что не удалось увидеть самому человека, обладающего "животным магнетизмом". Но ходатайство тоже подписал, наряду с волостным старостой.
По пути домой мы заехали сразу и к Стишаниным. Добросердечные старики тут же усадили пить чай. От наших хороших знакомцев мы не стали скрывать почти ничего. Ну, что касается наших собственных чувств. Рассказали о дядюшке, его попытке получить надо мной власть, так же как и над моим имуществом. И о том, что он хотел насильно выдать меня замуж. Старики ахали, охали, качали головой и ходатайство подписали. В общем, начало есть.
Если бы не Яков Семёнович, не знаю, как бы я все успевала. Вроде до этого момента как-то все двигалось более-менее размеренно, а сейчас все навалилось сразу. Массово снимались огурцы, мариновались в небольшие глиняные корчаги и жбанчики, крышки заливались воском. Это на продажу. Для себя корчаги были больше. Переросшие огурцы либо солились в бочки, либо готовили из них салат на зиму. Я, поднапрягши свою ленивую память, выдала самый простой рецепт — огурцы, лук, зелень, соль, сахар, уксус, растительное масло. Простерилизованный, такой салат хранится всю зиму и по вкусу, как из свежих огурцов. Это оставим для зимней торговли и собственного удовольствия.
Кабачки на грядах лежали толстыми поросятами, огородницы, глядя на них, качали головами — это ж для чего такая страсть выросла? На кухне же, испробовав кабачковые оладьи, овощное рагу с кабачками, кабачковую икру, тщательно потрошили плоды, приберегая семена себе на посадку. Теперь у меня возникла одна, но очень крупная проблема — тара, или упаковка.
И начали поспевать помидоры, перцы и баклажаны. Ух, я отвела душу на салатике из помидор со сметаной! По понятным причинам, в моем кулинарном экстазе меня поддержал и Яков Семёнович. Остальные пробовали овощи с осторожностью. Помидоры понравились всем, а вот перцы народ не понял. Ну и ладно, вот дойдут руки, приготовлю фаршированные мясом перцы в томатно-сметанной подливке, тогда узнаете!
Загрузила работой по самые уши своего гончара и мастера из Федоткино. Гончары недоумевали — зачем делать такие маленькие жбанчики? Когда можно сделать сразу большой? И так я велела делать эти посудинки объемом не более литра.
Наша главная кухарка Марфа от обилия работы даже слегка схуднула в талии. Но, тем не менее, каждый день по утрам теребила меня: "А что мы сегодня нового будем готовить?". И тут грянуло. Пошли летние сорта яблок. И я напряглась. Несмотря на все мое бахвальство, сама я никогда в жизни не готовила ни зефир, ни пастилу. Читать где-то читала, и даже ролик в Ютубе видала, но… не было у меня такой надобности ранее.
Помнится, тогда там, под роликом, в комментариях, говорили о том, что самый лучший зефир получается из антоновки, да жаль, этот сорт практически вывелся. Если это так, то мне крупно повезло — в моем распоряжении была именно антоновка, и никаких других сортов не было. И пока не будет — селекционные работы с фруктовыми деревьями начнутся лишь во второй половине девятнадцатого века.
Поэтому здесь, в Смоленской губернии, пока что хороши были вишня и яблоки. Груши были, но они мало чем отличались от лесных — мелковаты, твердоваты, кисловаты. Вот ароматны были, это точно. Слива тоже была не слишком крупна, чернослива не было вовсе. Ягодные кустарники окультуренные попадались редко, лишь у некоторых помещиков в садах, в основном это были лесные ягоды. Садовой клубники пока не было вовсе, только лесная.
Сеянцы из тех двух пакетиков, что попали со мной сюда, только в следующем году примут нужный вид, пока это чахлые растеньица. Варенья варили лишь в господских домах, а все остальные сушили и ягоды и фрукты. Дефицит сахара имелся, что и говорить. Вот на фоне всего этого я и начала переработку ягод и фруктов.
Ягоды и фрукты нещадно сушились, нарезанные пластиками, варенье варилось на сахаре и меду. Джемы и повидла протирались через сита и уваривались до густоты. Заставила собирать даже падалицу, обрезать побитые бока, остальное резать и сушить. Будут у нас компоты зимой. А все обрезки шли на свиноферму. Поскольку апельсинов у меня не росло, пришлось моим Хавроньям разбираться в яблоках (Автор имеет в виду известную поговорку — Разбирается, как свинья в апельсинах). Хрюшки не возражали против такой витаминной добавки.
Всем этим я могла заниматься только потому, что всю остальную работу взвалил на себя Яков Семёнович. Нечаянно я даже его сыновей привлекла к работе. Алекс, который хорошо рисовал, выполнил мне несколько штампов для печенья с разными рисунками. С кувшинчиком льющегося молока — это молочное, с орешками и белочкой — ореховое, просто с чашкой чая — сливочное. Выпеченное печенье аккуратно складывалось в плетеные короба, перекладывалось вощеной бумагой. В такие же короба укладывался и плиточный ирис.
Для монпансье, в конце концов, остановились на маленьких керамических круглых коробочках, в качестве тары. Ну, нет жести, нет! А из чугуния точно не получится производить тару — не поднимут. А ещё я занялась любимым делом всех попаданок — изобретением миксера. Нет, самый обычный венчик был в хозяйстве, чего уж напраслину возводить, не каменный век. Но для моих задумок с зефиром венчик мало подходил — руки отвалятся.
И я села думать, вспоминая, как он вообще устроен, и что там есть, исключая электродвигатель. Это сразу отпадает. Но в голову ничего не приходило. Пока я случайно не увидела, как кухонный мужик взбивает масло в маслобойке. Этакое узкое, высокое, около метра высотой или чуть поменьше, сооружение из деревянных плашек, скреплённых обручами из металла. Внутрь наливалась сметана, в нее погружалась деревянная палка с крестовиной на конце и начинали этой палкой движение вверх-вниз. Так и получалось масло.
Я стояла, раскрыв рот, а в голове мелькнула картинка — вот сидит этот мужик на лавке, а пред ним стоит похожее сооружение, только пониже и пошире, а с боков торчат велосипедные педали. А внутри вращаются два венчика, связанные с этими педалями. И мужик эти педали вращает ногами. И я помчалась искать Давида, вряд ли мальчик меня засмеет.