Поэтому я и переживала за погоду, лишь бы не пошли дожди. Но внезапно, сквозь шум ветра мы уловили скрип ворот ограды, стук копыт по булыжнику подъездной аллее, голоса людей у крыльца. Побросав свое рукоделие в сторону, мы с Надей, толкаясь в дверях гостиной, выскочили в холл. Там уже у распахнутых дверей стоял Трофим и входил Андрей.
Мы обе, радостно взвизгнули, кинулись к нему. Я так просто подпрыгнула и повисла на нем, зацепившись, как обезьянка, за одежду. Слезы облегчения и радости сами катились по щекам, я их не замечала, лихорадочно целуя туда, куда дотягивалась. В основном это было пропыленное летнее пальто-крылатка и выпирающий из ворота галстук. Так что все прилично было. С другой стороны на нем висела Надя, так же подвывая, как и я.
Растерянный от столь бурной встречи, да и от наличия своей сестры в моем доме, Андрей поддерживал нас на весу обеими руками и уговаривал отцепиться и дать ему снять верхнюю одежду. Но мы мотали головами и продолжали слезоразлив. Наконец, поняв, что от уговоров толку не будет, он рявкнул вполне по уставу, и мы его освободили. Пока Андрей отдавал пальто и цилиндр стоящему у дверей Трофиму, я вспомнила о своих обязанностях хозяйки и, шмыгая носом, понеслась на кухню отдавать распоряжения насчёт позднего ужина и чая для нас с Надей.
И мы повлекли долгожданного гостя в столовую, куда и был подан вскоре ужин. Мы пили чай, а Андрей ужинал, ухитряясь попутно рассказывать все свои дорожные приключения и хождения по инстанциям в Смоленске. Нас, конечно, больше всего интересовал результат — удалось ли получить опеку или нет. И почему так долго его не было.
Урраа!! У нас все получилось! И теперь Андрей Петрович Заварзин — мой официальный опекун до декабря месяца. Но, как сказал Андрей, дело это оказалось непростым и очень помогло и ходатайство отца Василия перед епархией, и обращение наших светских властей и друзей. А то, что опекун не может жениться на опекаемой — так мы все равно раньше Святок свадьбу и не планировали. К тому времени любая опека надо мной закончится.
Задержало Андрея и то обстоятельство, что пришлось проводить расследование по тому решению об опеке, что осталось у меня в руках после побега дядюшки и его компаньона. Решение это было признано фальшивым, оно нигде не было зарегистрированным. Нашли и "автора" сей цидули. Им оказался мелкий чиновник из письмоводительского отдела губернатора. За небольшую мзду он и сочинил сей докУмент. Забыв напрочь о скончавшемся не так давно епископе, который и принимал участие в заседаниях Опекунского Совета. Зато, к моему счастью, об этом не забыл отец Василий.
Время пребывания в губернии пришлось продлить и для того, чтобы зарегистрировать документ во всех нужных инстанциях. Но теперь уже ни к чему не придраться. Попутно жених выполнил и мои просьбы. Купил агар-агар в аптеках, цена и в самом деле там была ниже, чем в Вязьме. Посетил и скотобойню. Там про желатин знали, но не занимались им — не было спроса. Поскольку Андрей оставил заявку и часть оплаты в виде аванса, то пообещали в течение месяца прислать заказанный товар. Вот и хорошо! В отличие от заморского агара, местный желатин будет все равно дешевле.
Конечно, в ночь я не отпустила своих гостей, оставила их у себя. Только утром, после завтрака, они двинулись к себе в Федоткино. Погода, слава Богу, не ухудшилась, ветер немного уменьшился, гнал по небу небольшие облака, особого тепла не было, но и дождя тоже. Поэтому за коляской Заварзиных пара лошадей тянула нашу жатку, двое обученных обращаться с нею крестьян сидели в телеге, так же как и Яков Семёнович. Надо помочь соседям, тем более что почти теперь все эти земли наши общие.
И понеслась уборочная во все лопатки. Порой мне казалось, что время в сутках то уменьшалось, то увеличивалось на пару — тройку часов. Но все зерновые мы успели убрать до непогоды, и теперь под крышей можно спокойно домолотить зерно, просушить его и провеять. Успели убрать свое зерно и мои крестьяне, что не могло не радовать, меньше потерь зерна — больше будет муки для хлеба в течение года.
С помощью нашей новинки успели с уборочной и в поместье Заварзиных. Выпавшие впоследствии погожие деньки мы потратили на выкопку картофеля. Несмотря на пробную посадку и все перипетии, выпавшие на это поле, урожай был отличный. Подсушив клубни, сразу провели калибровку — отложили семенной материал, часть продуктового картофеля — для собственного потребления, оставшиеся я поделила сразу на две части. Одну часть повезём в Москву осенью, а вот вторую часть будем продавать весной, когда повысится цена и спрос. Точно так же поделим и зерно.
Крупяные культуры — тут нам и продавать нечего, самим бы свои нужды перекрыть. Сеяли их в каждом хозяйстве, но понемногу. В основном это были просо и овес. Я надеялась в первопрестольной найти семян гречи. Ещё проблема была в том, что крупорушка на всю волость была одна, за Вестинками. Поэтому на очередном собрании нашего ООО мы задумались о постройке на следующий год собственной крупорушка на речке Пчелке.
Ещё одно важное решение мы приняли на этом собрании. Мы решили в этом году отказаться от продажи своих запасов прасолам. Не хотелось, затратив столько трудов, продавать все это по низким ценам. Мы решили, что массовый товар — зерно и то, что мы можем ещё добавить, повезём сами большим обозом. Конечно, некоторые сомневались, было страшно отойти от привычных действий. Но в этом не было ничего удивительного — людям всегда трудно решиться на что-то новое. Но вот мой опыт и опыт Заварзиных с летней торговлей и довольно успешной, всё-таки немного склонил чашу весов в пользы самостоятельной торговли.
Убирались и овощи из огородов. Теперь и мои работницы убедились в пользе разреженных посадок корнеплодов. Морковь удалась — вся как подбор, крупная и ровная. Радовала и свекла. На грядах сейчас оставалась только капуста, ждала первого морозца. И польза внесения в землю перегноя тоже была очевидна. Мои крестьяне тоже начали возить перегной на свои наделы и огороды. Но много ли от одной коровенки получишь? И я разрешила вывозить крестьянам тот перегной, что скопился за эти годы в овраге. Заодно и местность почистят. И не ошиблась. Крестьянская рачительность и, чего уж там, даже жадноватость, не оставила ничего лишнего за оградой усадьбы.
Ещё сейчас только начиналась уборка сахарной свеклы. Надеемся провести первую варку сахара на днях. Что ещё из нового? Да, Яков Семёнович увез своих старших мальчиков в Смоленск. Там они легко выдержали экзамен на последний курс местной гимназии. Жить их он пристроил у своих родственников. На обратном пути он привез и необходимый мне желатин. И еще нового учителя из епархии для нашей деревенской школы.
Это был человек лет тридцати с небольшим, он был послушником в мужском монастыре неподалеку от Смоленска. Был он с хорошим, университетским образованием. Что заставило его искать утешения в душе на ниве веры — не знаю. Но рада, что настоятель монастыря пошел нам навстречу и назначил ему новый вид послушания. Надеюсь, через пару недель у нас начнутся занятия.
Пока отсутствовал мой управляющий, Андрей взвалил на себя ещё и его обязанности, и метался между двумя поместьями ежедневно. Но это давало мне возможность видеться с ним постоянно. Управившись с утра со своими делами в Федоткино, он мчался к обеду ко мне в Темкино. Пока он торопливо обедал, я рассказывала ему о делах у меня. И чувствовала себя женой, кормящей усталого мужа после работы.
Но Андрей, закончив трапезу, встряхивался и мчался по делам теперь уже моего поместья. Надя тоже частенько навещала меня, советовалась со мной, что ещё готовить к обозу в Москву. Когда Наденька чем-то увлекалась, куда только девалась ее робость! Она смело отстаивала свое мнение, убеждала окружающих в своей правоте. И была при этом такой хорошенькой, что я просто любовалась ее одухотворённый личиком.
А ещё, наконец-то закончили ремонт в доме и навели порядок. Тепло распрощались с Михаилом Петровичем. Теперь в доме было тихо и можно было наслаждаться комфортом.
Заложили на зимнее хранение поздние сорта яблок, собрали все падалицы, насушили на зиму фруктовых смесей из яблок, вишни, сливы и немного добавили к ним лесных сушеных ягод. Этим же занялась и Надя у себя в поместье и ещё пара знакомых мне хозяек. Вот, новинка пошла в массы, скоро это будет нормальное явление в хозяйствах.
Провела я и калибровку, и выбраковку скота и птицы у себя в поместье. Что оставили в продуктовом стаде, что на племя, а что пойдет на мясо в зиму. Получила от Винникова последнюю, увеличенную партию цыплят-бройлеров. В зиму держать малышей очень сложно, поэтому решила не рисковать.
Как я и обещала, лучшим работникам по результатам сезона я выделила тёлочек из элитного стада. Но сразу предупредила, что содержание их отличается от содержания местных буренок. Так же и свинари получили по парочке поросят. Очень хочется надеяться, что и в хозяйствах моих крестьян появятся новые, продуктивные породы скота.
Садовник со своими помощниками тоже был занят целыми днями — готовили сады и парк к зимнему периоду. Чистили землю от опада, удаляли больные и повреждённые растения, укрывали на зиму молодые посадки. Саженцы, попавшие со мной сюда, прижились и дали хороший прирост. Будем рассчитывать, что через несколько лет получим и первый урожай. Даже семена цветов с клумб были тщательно собраны и разложены по пакетикам.
Так что мы тщательно готовились к зиме, и все шло ровно, своим чередом. Но, как по известной поговорке, рвется там, где тонко и где не ожидаешь. Так случилось и у нас. В один из не самых прекрасных вечеров, когда день уже переходил потихоньку в предвечерние сумерки, ко мне в усадьбу пожаловал Андрей Заварзин.
— Катерина Сергеевна, вы одна? А где Надя? Я никак не мог с ней разминуться по дороге. Она после обеда сорвалась верхом к вам, ей приспичило что-то насчёт школы узнать и с вами посоветоваться. И, как выяснилось, не взяла с собой даже грума. Так, где эта бедовая головушка?