Никогда не видела Анечку такой! От изнеможения девочка едва держалась на ногах, дышала тяжело, со свистом. Подскочивший к ней Андрей усадил ее в кресло, Лушка бежала со стаканом воды. В распахнутую дверь было видно, как Трофим, не дожидаясь конюхов с конюшни, обихаживает под уздцы разгоряченную лошадь Анны Аркадьевны. Допив предложенную воду, девушка выпалила:
— Андрей Петрович, мой брат подлец и мерзавец!
И заплакала, закрыв лицо руками. Таак… начало многообещающее. Махнув Андрею рукой в направлении гостиной, чтобы он вел девушку туда, распорядилась о скором горячем завтраке на троих, прогнала всех любопытствующих по своим местам. Лошадь Ани уже забрали на конюшню, и Трофим занял свой пост в холле. В гостиной, усаженная на диван девушка, уже не плакала, только изредка икала, судорожно всхлипывала, комкая в руках платок, врученный ей Заварзиным. Увидев, что я вошла и плотно прикрыла дверь за собой, Анна, все также всхлипывая и икая потихоньку начала говорить:
— Андрей Петрович, не беспокойтесь, с Надей все нормально! Я пока не знаю, где именно ее держат, но примерно могу сказать направление. Ик… я вчера ввечеру каталась допоздна на своей Белле, так мою лошадь зовут, когда ставила ее в конюшню, конюхи все ужинать ушли, и я сама расседлала ее. А потом услышала голоса, поняла, что это брат и его камердинер, встречаться с ним не хотела, опять будет ругать, что езжу допоздна. Ик… я присела в деннике на охапку сена, и прислушалась. Говорили о какой-то девице, которую надо посторожить ещё день. Потом камердинер что-то спросил, а Иван с раздражением ответил, мол, есть у них деньги, есть! Куда денутся, заплатят за свою Надьку! И что деньги ему сейчас нужны позарез, сам знаешь, зачем. Вот. Тогда я и поняла, что речь идёт о вашей сестре Наде. А она мне нравится! Хорошая, добрая девушка, никогда сплетни не обсуждает. А мой брат со своим слугой Ларионом ее похитили и спрятали. И денег за нее Иван… они хотят! Ик… это ведь ужасно, правда, же?
И девушка опять расплакалась. Икота стала сильнее. Как же ее хоть немного успокоить? Подала стакан с водой и приобняла девушку, пытаясь передать ей одобрение и поддержку.
Глава 47
Девушка начала успокаиваться, подняла на нас заплаканные голубые глаза. Всхлипнув ещё пару раз, она продолжила:
— Думаю, могли они спрятать ее только в нашем бывшем лесу. Его, леса, как такового у нас теперь нет, его ещё при моем деде начали вырубать, а при папеньке уж и вырубили весь. Там сейчас только пеньки да кустарник непролазный. Я там и не была ни разу, но слышала, что вроде бы там есть полуразвалившаяся сторожка лесника, что ли. Но где она там — точно не скажу. Просто не знаю. Я дождалась, пока начнет хоть чуть светать, оделась и вылезла из своей комнаты в окно, и на конюшню побежала. Вывела свою Беллу через задние ворота и уехала к вам. Они говорили, что письмо доставили в поместье Катерины Сергеевны, поэтому я и отправилась сюда. Меня все одно до обеда не хватятся, моя горничная Симка подумает, что я уехала кататься, а маменька из своих покоев раньше десяти и не выйдет. А братец и вовсе спит до обеда.
В дверь тихонько постучали, и в приоткрывшуюся щель просунулась голова Веры и возвестила, что сейчас завтрак будут подавать. Пришлось вернуться к обязанностям хозяйки и самым любезным тоном предложить нашей гостье пройти с Верой в гостевую комнату, где моя горничная поможет ей привести себя в порядок. Мы ее подождем в столовой.
Андрей нетерпеливо ерзал на стуле, готовый сейчас прямо мчаться на поиски сестры. Но я его урезонила.
— Андрей, ничего не изменится за полчаса, что ты потратишь на еду! Зато ты себя будешь чувствовать себя лучше. И мы с Анной тоже. Бедная девочка столько пережила, пусть немного придет в себя хотя бы за едой! И мне тоже надо немного времени, чтобы собраться. Не думаешь же, ты, что я не поеду искать Надю тоже? Кстати, как искать будем? Если, как говорит Анна, та сторожка невесть где?
— Я примерно знаю, где был тот лес, но про сторожку ничего не могу сказать, лес там вырубили чуть ли не раньше, чем я родился.
Анна спустилась вскоре, Вера помогла ей умыться, переплести косу, правильно переодеться. И в целом, девочка выглядела лучше. Подали завтрак, и он оказался вполне уместен, все ели с аппетитом, быстро. Каждый думал о своем. Молчание к концу завтрака прервал Андрей.
— А если твой пёсик нам поможет в поисках? Я не раз замечал, он очень умная скотинка.
— Можно, конечно, попробовать. Если есть какая-нибудь вещь с запахом Нади. Сейчас позову его, наверняка он на кухне, клянчит у Марфы сахарную косточку.
Сама гаркнула мысленно и вслух негромко: «Хаська, ко мне»!
Спустя пару мгновений дверь в столовую открылась и явила нашим взглядам изрядно подросшего щена. Подбежал ко мне, уселся на пол и вилял хвостом, выражая восторг и внимание. Мысленно же я получила возмущенную тираду:
— Знаю я, что вы задумали! Я тебе что, служебно-розыскная овчарка, что ли? Тоже мне, собака с милицией приходила… ой, ну ладно-ладно, давай, попробую. Но ничего не обещаю, учти! Просто жалко эту малахольную, не от мира сего.
Андрей достал из кармана камзола ту ленту, что нашел на месте похищения. Хася ее внимательно обнюхал, чихнул пару раз и мотнул головой, мол, пойдёмте!
За те несколько минут, что я одевалась, к крыльцу успели подать наш транспорт. Андрей ехал верхом, я и Анечка поедем в коляске, ее Белль была привязана поводьями к задку коляски. Девушка устала, не стоит ей и обратно ехать верхом.
И мы двинулись. Хаська бодро мчался впереди, за ним спешил Андрей, а потом уж неторопливо катили мы.
Ехали мы не так уж и долго, доехали до моста через Пчёлку, ещё немного по большой дороге, потом, не доезжая немного до Ивантеевки, второй деревеньки Пешковых, свернули вправо. Видно было, что этой дорогой давно не пользовались — колея была слабой, почти не заметной и сильно заросшей мелким, стелющимся кустарником. О том, что это дорога, можно было лишь угадать по размеру окружающего кустарника — вдоль дороги он был значительно выше.
Хоть и ехали не быстро, и по мягкой лесной дороге, но трясло нещадно, корни бывших тут когда-то деревьев по-прежнему торчали тут и сям поперек дороги. И тут в голове послышались мысли волка.
— Все, вам дальше хода нет. Тут тропинка узкая, верховой ещё проберется, а вот коляска не проедет.
Все это повторил и Андрей, добавив только, чтобы кучер развернул коляску в обратную сторону и поднял верх. И барышням теплее будет, и пусть отдохнут. В гордую позу становиться и требовать моего личного присутствия в спасательной операции я не стала, потому, как свои шансы наездницы я оценивала честно. Поэтому, отпустив Андрея и Хаську, я последовала его совету — достала из багажного ящика дежурные подушки и плед, опустила спинку дивана и прилегла сама и предложила то же самое и Анне.
Раннее сентябрьское солнышко грело слабовато, а под пледом было так хорошо, тепло и уютно, что мы и сами не заметили, как задремали. Видимо, сказались все волнения и переживания вчерашнего вечера и почти бессонная ночь. Спали мы около часа, столько понадобилось Андрею и волку, чтобы обнаружить ту сараюшку в кустах. Ее никто не охранял, просто дверь была закрыта снаружи на металлическую скобу, а единственное окошко заколочено досками. Не с дамскими способностями, что бы можно было бы выбить дверь или доски с окна.
Тем не менее, наша пленница, несмотря на свой весьма помятый и непрезентабельный вид, настроена была весьма воинственно и была ужасно зла. Брат усадил ее на своего коня впереди себя, а ее небольшую кобылку вел за собой, зацепив поводья за луку своего седла. Прическа у Нади была… да не было никакой прически, растрёпанные волосы, на затылке немного крови на спутанных волосах, юбка амазонки в грязи и слегка порван подол. Да и сама она не розами пахла.
Как пояснил Андрей, он нашел сестру сидящей на куче гнилой то ли соломы, то ли травы какой. Правда, ей дали седло с ее собственной лошади. Вот его она и хотела применить в качестве оружия, ударив входящего брата по голове. Но у него оказалась хорошая реакция, успел уклониться. Увидев в нашей коляске мирно спящую Анну Пешкову, Надя замерла, потом с возмущением открыла рот, но Андрей ее оборвал:
— Не кричи, пусть спит девочка! Если бы не она, так мы бы с Катей сейчас деньги бы собирали для твоих похитителей и не знали бы, отдадут тебя или нет! Анна под утро примчалась в Темкино, полуживая от страха и усталости, и рассказала все, что узнала случайно. Так что давай, тоже садись в коляску и домой поедете!
Но тут уже возмутилась я — как это, самое интересное и без меня? Да ни за что! Что там, у них в Карповке, рота спецназа квартирует, что ли? И мы не справимся? Зря я, что ли, пистоль заряжала? Хоть попугаю кого! Надя тоже горела жаждой мести, так что Андрею пришлось уступить, взяв с нас слово, что мы не станем вмешиваться в мужские дела. Мы твердо пообещали, но я при этом за спиной пальцы в фигушку скрутила. На всякий случай.
Привалившись, друг к другу, мы мирно продремали почти до самого дома Пешковых в Карповке. Не доезжая с полкилометра, Андрей остановился, разбудил нас, и предложил Анне пересесть на свою лошадь, чтобы создать ей алиби, типа она каталась рано утром, а нас встретила у ворот усадьбы. Не хотелось подставлять девочку, она и так рисковала многим ради спасения Нади.
Привратник открыл ворота своей барышне, а следом за ней въехали и мы. В холл просторного дома Пешковых мы ввалились всей гурьбой и шумно. Дворецкий застыл у дверей, не зная как доложить хозяйке о столь колоритных гостях. Аполлинария Семёновна, по утреннему времени была одета в лёгкое светлое платье, белокурые волосы убраны в затейливую прическу. От удивления у нее не было никаких слов, она молча остолбенела, разглядывала нашу делегацию. Затем, слегка заикаясь, произнесла:
— Аннет, вы опять сбежали из дома кататься на этой ужасной лошади! И опять без перчаток! Руки скоро будут, как у чернавки! Простите, чему обязана вашим визитам в столь раннее время?