[476], что король Баварии, Максимилиан II в 1854 году пожаловал Хейзе титул профессора романской филологии Мюнхенского университета, хотя он никогда не читал лекции в этом учебном заведении. В этом же году Хейзе поселился в Мюнхене, где вместе с другим хорошим знакомым Тургенева – поэтом и переводчиков Фридрихом Боденштедтом, основал так называемый «Мюнхенский писательский кружок», который утверждал принципы «чистого искусства». В том же году, находясь еще в Берлине, Гейзе познакомился с «Записками охотника» и написал на них рецензию в редактируемой им «Литературной странице немецкого художественного журнала»[477].
На эту заметку «молодого немецкого поэта» внимание Тургенева обратил их первый переводчик на немецкий язык Август Федорович Видерт[478]в письме к нему от 1 (13) января 1855 г. В 1855 году после появления второго тома «Записок охотника» Гейзе напечатал в том же журнале рецензию и на этот том. Личное же знакомство Тургенева с Гейзе произошло во время трехдневного пребывания Тургенева в Мюнхене 4–7 мая 1861 года [RАРРIСH. S. 210]. Эта встреча произвела на Гейзе сильное впечатление. В том же году он посвятил Тургеневу 4-й сборник своих новелл, вышедший в Берлине. Первые русские переводы новелл Гейзе появились в конце 1850-х годов; в 1870–1880-х гг. он был уже популярным в России писателем.
Талант Г<ейзе>. сказывается ярче всего в его новеллах (число которых <превышает 100>) и в 2-х романах: «Im Paradiese» («В Раю», 1875) и «Kinder der Welt» («Дети мира», 1871). В них Г<ейзе> является восторженным защитником естественных побуждений человеческого сердца против требований условной морали. Единственная нравственная обязанность, которую он признает – преклонение перед голосом природы; истинный грех – нарушение ее велений. В этом духе написан его роман «Im Paradiese», наделавший много шума в Германии и за границей. Основная идея этого романа – защита свободы любви, причем, однако, автор заканчивает его законным браком героя и героини. Главная прелесть романа – талантливое, художественное изображение жизни Мюнхена с его общественными и артистическими интересами; рассуждения об искусстве, которыми переполнен роман, обнаруживают в авторе не холодного теоретика, а настоящего знатока искусства. В другом сенсационном романе, «Kinder der Welt», Г<ейзе> является адвокатом свободы совести, ненавистником всякой догматики. Новеллы Г. посвящены, главным образом, психологии любви и богаты мастерскими изображениями женских фигур, более всего удающимися автору. Г<ейзе> – тонкий артист, особенно в изображении итальянской жизни, и прекрасный переводчик Шекспира, итальянских и испанских поэтов[479].
В 1910 году Гейзе стал третьим германским лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему
за художественность, идеализм, которые он демонстрировал на протяжении всего своего долгого и продуктивного творческого пути в качестве лирического поэта, драматурга, романиста и автора известных всему миру новелл. Было отмечено также, <…> что он «считается творцом современной психологической новеллы»[480].
За свою жизнь писатель опубликовал 24 тома новелл, 6 романов, около 60 пьес и 9 поэтических сборников. Сохранилось 10 писем Тургенева к Гейзе (1862–1882). Письма Гейзе к Тургеневу неизвестны [ЕУР-ПСП. Т.5. С. 593].
Публикуемое ниже письмо Тургенева Паулю Гейзе от 24 февраля 1862 г. интересно в частности тем, что иллюстрирует его отношение к использованию в частной переписке иностранных языков. Известно, что
Диапазон языковых познаний Тургенева был очень широк. С ранних лет он свободно владел несколькими языками – французским, немецким, английским, впрочем, нисколько не в ущерб русскому. <…> «На всех языках он говорил не свободно (как принято выражаться), а удивительно. Необыкновенно изящно, не утрируя и не копируя национального говора, но выговаривая верно и твердо», – свидетельствует о Тургеневе M.Н. Толстая (сестра Л.Н. Толстого), встречавшаяся с ним в середине 50-х годов.
<…> Из всех западноевропейских языков, которыми Тургенев владел с полной свободой, наиболее близким для него и вместе с тем частым и привычным для него стал язык французский[481], конечно, прежде всего потому, что последние десятилетия своей жизни Тургенев провел преимущественно во Франции, всецело погруженный в стихию французской речи [ТУР-ПСП. Т. 1. С. 45–47].
Это утверждение совпадает с высказыванием Тургенева в его письме к Паулю Гейзе:
Мой дорогой господин Гейзе,
Я должен начать с извинения, что пишу по-французски: вам известно, что я знаю немецкий язык, но мне легче писать по-французски. – Боденштедт, вероятно, передал вам мою благодарность за ту честь, которую вы мне оказали, посвятив мне том ваших прелестных повестей[482]; я знаю также, что вы были так добры и послали его мне в Россию; однако я получил его только здесь и, прочитав, ощутил желание еще раз поблагодарить вас за милое посвящение и за то удовольствие, какое мне доставило это чтение. Эти маленькие рассказы преисполнены поэзии, изящества, тонкости и правды; они гармоничны и трогательны; в них обнаруживается глубокое знание человеческого сердца и столь же большая любовь к нашему бедному человечеству, – две вещи, которые должны бы всегда сочетаться, но так редко встречаются вместе. Последняя новелла «Auf der Alp»[483] особенно поразила меня какой-то здоровой свежестью, наполняющей ее, а также четкой и смелой обрисовкой характеров. Я уже рекомендовал весь том вниманию наших русских переводчиков[484]. Еще раз – спасибо и браво!
Надеюсь, что вы здоровы и что ваше пребывание в Меране принесло пользу вам и вашей семье. Я уверен также, что вы много работали – недаром вы немец; между тем как я, будучи славянином, ничего не делал, стало быть, мы будем наслаждаться результатами вашего труда. Рассчитываю быть в Мюнхене весною и проведу там с неделю[485]. Примите мое крепкое рукопожатие и уверение в чувствах моей искренней симпатии и преданности.
И. Тургенев
P.S. Если вздумаете мне писать, – что мне будет очень приятно, – пишите по-немецки. Я проживаю на улице Риволи, 210 [ТУР-ПСП. Т. 5. С. 32].
В письме к Фридриху Боденштедту от 6 февраля 1862 г. Тургенев писал по поводу кончины жены Пауля Гейзе:
Я принимаю самое искреннее участие в горе, постигшем бедного Гейзе [ТУР-ПСП. Т. 5. С. 338].
Друг Тургенева, писатель-революционер Мориц Гартман, о коем речь пойдет ниже, писал в письме к П. Гейзе от 3 (15) февраля 1865 г.:
Две недели тому назад меня посетил Тургенев, который поручил мне передать Вам свой сердечный привет. Он обещал снова приехать через несколько недель <в Штутгарт>; как было бы хорошо, если бы Вы были тогда здесь [ТУР-ПСП. Т. 6. С. 282].
В последний раз Тургенев виделся с Гейзе в Мюнхене в июне 1873 г., с тех пор их общение ограничивалось перепиской.
О взаимовлиянии Гейзе и Тургенева друг на друга в творческом плане написано немало научных работ, – см., например, [ПУМПЯНСКИЙ (II)], [ИОНАС], [ДОРНАХЕР], [IST-L-W-W], [IST-in-DEUTCH]. Ниже приводятся еще два письма Тургенева Паулю Гейзе – от 2 апреля и 10 октября 1874 г., интересные, в частности, тем, что в них иллюстрируется присущее ему качество – стараться всюду, где можно, рекламировать произведения своих хороших знакомых-писателей.
Дорогой Гейзе,
Мое долгое-долгое молчание совершенно непростительно; я это знаю и не пытаюсь даже извинить его – а хочу лишь немного объяснить. Дело в том, что в нем надо различать 3 периода. В течение 1-го я не читал Ваш роман[486]; во 2-м я его прочел и каждый день собирался написать Вам – но сделать это мне помешала лень; в 3-м же я молчал – из стыда, что так долго молчал. Это кажется странным – хотя вполне соответствует истине. Но теперь мое письмо, конечно, запоздало – <…> Bac уже перевели на русский язык – и мои соотечественники усердно читают Вас – я тоже обязан не одним приятно проведенным часом Вашей книге – но с Вами происходит то же, что и со мной: мы оба пишем не романы, а только удлиненные повести. Мне незачем Вам долго разъяснять это – Вы знаете всё это так же хорошо, как и я – я лишь жму Вам руку – и говорю: Браво – и вперед! А теперь к сути дела.
Получили ли Вы последнее произведение Флобера «La Tentation de St Antoine» <фр. «Искушение Св. Антония»>? Я послал его Вам, потому что автор – мой близкий друг, а книга его очень оригинальна и значительна – и больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы именно немецкая публика воздала ему должное и тем ободрила автора – который находится в немилости у здешних критиков – теперь Вам нетрудно будет угадать мое заветное желание? Если книга Вам понравится, то напишите статью о ней, мой дорогой Гейзе. Одно слово такого авторитетного человека, как Вы – имело бы уже большое значение. Флобера Вы очень обрадовали бы – меня тоже[487]. Во всяком случае сообщите мне, какого Вы мнения о книге.
Я провел зиму в Париже – а теперь поеду в Россию (в начале мая). Июль я проведу в Карлсбаде, а потом в августе отправлюсь обратно в Париж – через Мюнхен, где навещу Вас. Ведь дом Ваш, должно быть, уже давно готов – и птичка спокойно сидит в своем уютном гнездышке, не правда ли? Передайте сердечный привет госпоже Гейзе – и примите уверение в моей искренней преданности.