Вскакиваю на лошадь и несусь за иллюзорную гору, чтобы укрыться за телом волшебного ящера. Прижимаюсь к лошадиной холке и прислушиваюсь — вроде тихо пока. Я уже понял, что в этом мире обитают разные сказочные существа. Но какие настолько опасны, что Дрейк трусливо обратился горой, вместо того, чтобы дыхнуть на них пламенем?
Жду. Волнуюсь. Пытаюсь успокоить разыгравшееся воображение. А то напридумывал себе уже дементоров всяких. Но вряд ли тут живут персонажи из «Гарри Поттера». Хотя, если это параллельная вселенная — всякое возможно. Может, дракон боится пикси каких-нибудь, как слоны мышей?
А нет. Пикси вряд ли так громко топают. Это точно кто-то на лошадях. Жалею, что не успел узнать, кто ещё в этом мире живёт. Может, эльфы? Дрейк про них говорил. Хотя нет, эльфы наверняка так не воняют. Смердит, как на помойке под сорокоградусной жарой.
Или это Дрейку так страшно? А то мы как раз где-то около основания его хвоста. Принюхиваюсь, сдерживая тошноту. Нет. Запах идёт с другой стороны.
Слышу, как за спиной беспощадно трещат кусты. Оборачиваюсь, а оттуда летит на меня зеленокожая страхолюдина метра четыре ростом. Глаза чёрные, как два угля. А из пасти торчат жёлтые клыки. Одето чудовище в шкуры, под которыми бугрятся мощные мышцы. В ушах болтаются длинные серьги с черепами. От страха аж копьё роняю.
Мать моя женщина, прям Варкрафт какой-то. Орк, а это, несомненно, он, орёт на меня хриплым голосом:
— Ты кто такой?!
— Давай, до свидания! — отвечаю на автомате и бью лошадь по бокам.
Та срывается с места, но бежит почему-то не в сторону, а прямо на орка. Пытаюсь развернуть её, однако лошадь не только всё понимает, но и делает что вздумается. Мчит на всех парах и проскакивает между ног ошалевшего орка.
В самый неподходящий момент поднимаю голову вверх. Лучше бы я этого не делал. Этот вид я забуду не скоро, если вообще смогу, не говоря уже про амбре…
Несёмся через заросли, а навстречу нам выбегают ещё две зелёных гориллы. Резко меняем направление и скачем обратно в сторону Дрейка. Да что же это ящер прячется? Он же в двадцать раз больше! Дунул, плюнул, и нет их, а он скалой прикидывается!
Приближаемся к дракону, а из-за его спины выруливают ещё с десяток этих зелёных тварей, вооружённых дубинами, сетями и арканами из толстых канатов. Это что, гоп-стоп? У меня же даже мобилы с собой нет.
Кобыла встаёт на дыбы и отчаянно ржёт. Еле удерживаюсь на её спине без седла, хватаясь за обрубки упряжи.
— Ты чего?! — ору, оглядываюсь и понимаю, что мы окружены.
Вдруг поднимается сбивающий с ног вихрь. Успеваю заметить, что гора меняет цвет на красный, а потом резко становится темно и мокро.
— Дрейк! Ты что, меня опять сожрал?! — на ощупь хватаюсь за клык, чтобы мы с лошадью не соскользнули в глотку. И истошно ору. — Диарея! У тебя будет диарея!
Но пасть не открывается, и я обречённо вздыхаю, думая, что скоро умру.
Глава 4
Резко встряхивает, и мы с кобылкой в голос вопим от страха. Но наши голоса теряются во влажной темноте драконьей пасти. Одной рукой держусь за скользкий клык, второй — за узду. Лошадь подо мной отчаянно перебирает копытами, пытаясь устоять.
Уши закладывает, как в самолёте. Меня посещает нехорошее предчувствие, что я невольно стал пассажиром драконьих авиалиний. Следом острый забор раздвигается, в пасть врывается свет и свежий ветер, а я жалею, что не взял с собой парашют.
Как я и думал, мы несёмся среди облаков, а под нами бескрайние синие просторы моря или океана. Хорошо, что на мне шлем с очками, оставшийся после полёта на дельтаплане. Надеваю очки, и хотя бы могу нормально видеть.
— Ы как? — спрашивает Дрейк, почти не двигая языком.
Но при этом всё равно толкает нас, окатив мощным потоком склизкой слюны, не говоря уже о вибрациях голоса.
— МОЛЧИ! — паникую, боясь выпасть за борт.
Лошадь согласно ржёт.
— Ызынити, — нас с гнедой подкидывает, кажется, идём на посадку.
Снижаемся быстро, уши опять закладывает, а желудок подпрыгивает к горлу. Судорожно пытаюсь удержаться, вспоминая все молитвы, которые знаю. А знаю я ровно ни одной. Мы обречены!
Но приземление проходит успешно, хотя и жестковато. Дрейк изгибает язык, выбрасывая нас из пасти на холодные твёрдые скалы. Мы с лошадью безвольно валяемся, раскинув руки, ноги и копыта. Немного приходим в себя после экстремального полёта.
Пошатываясь, встаю и осматриваюсь. Нас окружают голые скалы, о которые бьются бесконечные тёмные волны. Воет порывистый ветер, сбивая меня с ног. За спиной Дрейка вижу колоссальных размеров пик, в котором на огромной высоте зияет чёрный провал пещеры.
— Где мы? — тяжело сглатываю.
— Дома, — задумчиво отвечает дракон.
Лошадь подскакивает и с подозрительным прищуром глядит по сторонам. Недовольно фыркает, встряхивает белоснежной гривой и, высоко задрав морду, вышагивает к горе.
— Далеко собралась? — интересуется Дрейк.
Кобыла смотрит на него, будто свысока, и показывает коричневой мордой на пещеру. Дракон хохочет, отчего случается лёгкое землетрясение.
— Туда пешком не дойти. Только на крыльях.
— А чего ж ты сразу туда не полетел?! — восклицаю. — Я ещё раз в твою пасть не полезу!
Лошадь бьёт копытом и согласно кивает. Дрейк хлопает глазами, смотрит на нас, на пещеру, и снова на нас:
— Я как-то не подумал… ну, давайте вы залезете мне на шею… — предлагает дракон и расправляет крыло, укладывая его на землю.
Гнедая тут же поднимается наверх, а я следую за ней. Добираемся до загривка. Лошадь устало плюхается на зад и указывает мордой на шип, торчащий из красной спины. Привязываю уздечку к нему. И сам хватаюсь покрепче.
В пару взмахов огромных крыльев оказываемся в пещере. Снова становится темно, но уже хотя бы не мокро. И ветра нет, а то я замёрз. Глаза постепенно привыкают к темноте — различаю шершавые стены, покрытый сталактитами потолок и кучи разбитой скорлупы.
— Это что? — спрашиваю, указывая на осколки.
— Остатки наших яиц. Где-то там и моё, — с печалью в глазах отвечает Дрейк.
— А почему яйца такие маленькие? — на вид, максимум мне по пояс.
— Да нормального они размера. Это просто я перестарался и вымахал таким огромным. А теперь не могу вернуть свой прежний облик…
Мы с лошадью переглядываемся. Кажется, нас ждёт увлекательная история.
Глава 5
— То есть обычно ты меньше? — спрашиваю.
— Да, во много раз.
— Как интересно, — задираю брови. — И что же произошло, раз ты вымахал таким громадным? Много каши ел? — нервно хихикаю.
— Жемчужин объелся, — с виноватым видом поясняет Дрейк.
Лошадь заливисто ржёт и бьёт копытом. Кажется, ей смешно. Только я что-то прикола не понимаю.
— Ну, объелся жемчужин и что?
— Это особые королевские жемчужины из Лаунарии.
— Чего?
— Совсем забыл, что ты не отсюда. Это подводное королевство северных русалок. Они выращивают лучшие жемчужины в мире. Деликатес, — говорит, причмокивая. — Да вот беда, на нас, драконов, он действует, как эликсир роста.
— Теперь не можешь уменьшиться обратно? — сажусь на камень, потому что разговор, видимо, предстоит долгий.
— Могу, конечно, но для этого мне нужны соцветия пурпурных водорослей.
— Тебе тоже надо их съесть?
— Ага, только достать их очень сложно. Растут они в той же Лаунарии на глубинных просторах Серебряного моря под охраной чудовищ. А после недавних событий мне туда путь закрыт.
— Что за события? — спрашиваю, а кобыла садится рядом со мной, навостряя уши.
— Ну, — мнётся Дрейк, ковыряя когтем камень под лапой. — Я тут это, те жемчужины без спросу взял и не только их. Ещё рубинов горсточку.
Лошадь закатывает глаза, а я спрашиваю:
— Горсточку, это сколько?
— Ну, вот столько, — складывает лапы лодочкой. Или, в его случае, фрегатиком. — Ну, или вот столько, — фрегат превращается в пятиэтажный круизный лайнер.
— Зачем тебе столько?!
— Да я съел-то всего один, — оправдывается. — Хотел попробовать огнём дыхнуть, а оказалось у меня аллергия на них. Я тогда был уже огромный, чихнул, ну и пожар случился. Лес сгорел, деревенька какая-то и башня Аполлинария Игнатовича.
— Ка-аво? — подскакиваю так, что лошадь шарахается от меня.
— Верховного чародея ордена Сияющей звезды и самого могущественного мага на свете. А что не так?
— Да имя у него больно уж человеческое.
Задумываюсь. Если я каким-то образом попал в этот мир, то и Аполлинарий тоже может быть попаданцем. А стало быть, знает, как вернуться домой. А откуда у него магия? Возможно, он не настоящий волшебник? Решаю прощупать почву.
— А что у него за магия? — невинно любопытствую. — Он там огненные шары бросает или у него есть волшебная стреляющая трубка?
Лошадка косится на меня и хлопает огромными ресницами.
— Насчёт трубки не знаю, а вот огненные и ледяные шары бросать он умеет, да и молнией шандарахнет, если захочет, — бормочет дракон и потирает лапу.
Ага. Значит, магия у него настоящая, а не какое-нибудь оружие, принесённое из нашего мира. Это вызывает массу вопросов. Вдруг я тоже могу научиться колдовать? А может, и нет. А имя волшебника просто похоже на земное.
— А он вообще кто? Эльф или гоблин какой-нибудь?
— Никто не знает, — говорит Дрейк, а лошадь согласно кивает. — Он вечно ходит в балахоне с капюшоном, скрывающем лицо.
— Так, ладно, мы отвлеклись. Аполлинарий Игнатович, наверное, расстроился, что ты сжёг его башню?
— Так сильно расстроился, что объявил на меня всемирную охоту, — поникает дракон. — И теперь я не могу добыть ни водоросли, чтобы уменьшиться, ни драгоценные камни, чтобы использовать магическое дыхание.
— Стоп-стоп-стоп! Ты можешь дышать чем-то ещё кроме огня?
Лошадь коротко фыркает и смотрит на меня, как на идиота. А Дрейк кладёт голову на передние лапы и грустно смотрит на меня:
— Да я вообще ничем дышать не могу без камней.