Бунша. Но…
Мистер Холмс. Ваши документы!
Бунша безуспешно щиплет себя. Дома оставил! (порывается идти домой).
Мистер Холмс. Минуточку! А кто может подтвердить Вашу личность?
Бунша. Э-э-э… Да кто угодно! Да кто угодно! Хотя бы жену мою спросите, Ульяну Андреевну, она всегда подтвердит…
Мистер Холмс. Так, так, так, так, так…
Мистер Холмс. А Вы в чем-то хотели чистосердечно признаться.
Бунша. А! Да! Каюсь, что хоть не по собственной воле, а по принуждению князя Милославского временно являлся исполняющим обязанности царя.
Мистер Холмс. Какого царя, что Вы… М Вы царь?!
Бунша. Царь! Царь! Ну, царь, Иван Васильевич Грозный.
Царь. Лжешь, собака! Аз есмь царь!
Царь в злобе бросается на Буншу. Старшина свистит.
Избиваемый Бунша (хрипит). Хулиган!
Вбегают санитары и связывают разбушевавшегося диктатора, а заодно и Буншу.
Шпак. Все! Все, что нажил непосильным трудом, все же погибло! Три магнитофона, …
… три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая…
… три … куртки …
… и они еще борются за почетное звание дома высокой культуры быта. А?
Мистер Холмс. Ульяна Андреевна!
Холмс. Скажите еще раз, кто это такой? (щелкает пальцами)
Царь в смирительной рубашке в сопровождении санитара и старшины.
Ульяна. Господи! Да я же Вам говорила, товарищ лейтенант! Ну, муж мой, Иван Васильевич Бунша!
Санитар деликатно подтягивает смирительную рубашку царя.
Ульяна (царю). Теперь тебя вылечат, алкоголик!
Мистер Холмс. Чудненько! Ну, а это кто такой? (машет пальцем).
Санитар вводит Буншу в смирительной рубашке.
Ульяна. О-о-о-о-о!
Царь. Самозванец!
Бунша. От самозванца слышу! Вот так!
Мистер Холмс. Ну, а это кто такой?
Ульяна в изумлении. Муж мой… Иван Васильевич Бунша. (Бунше) и тебя вылечат…
Царь, Бунша, Ульяна одновременно тяжело вздыхают.
Мистер Холмс (Ульяне). Так что же, выходит, у Вас два мужа?
Ульяна. Ну, выходит два.
Мистер Холмс. И оба Бунши?
Ульяна. Оба…
Ульяна (царю). И тебя вылечат!
Ульяна (Бунше). И тебя тоже вылечат!
Бунша целует Ульяне ручку.
Ульяна не смогла сделать выбор.
Ульяна. И меня… (тянет руку к своей голове)
Ульяна. …тоже вылечат (начинает снимать парик)
Ульяна без парика. Царь в ужасе (вправду ведьма!) Бунша доволен.
Теперь, давайте, посмотрим, как эта сцена выглядет у Булгакова.
Милославский. Дорогой самодержец, мы пропали!
Бунша. Я требую продолжения танца! Как пропали? Граждане, что делать?
Гусляры исчезают вместе с Дьяком.
Николай Иваныч, спасите!
Шум ближе. Звон. Тьма. Свет. Стенка распадается, и рядом с палатой появляется комната Тимофеева.
Тимофеев. Скорее, Иван Васильевич!
Иоанн (застегивая царское облачение). Слава тебе господи!
Тимофеев. Вот они, живы!
Милославский. Живы, живы! (Бунше.) Вали, вали, вали! (Вбегает с Буншей к Тимофееву.)
Иоанн (при виде Бунши). Ой, сгинь, пропади!
Милославский. Временно, временно, отец, не волнуйся!
Иоанн вбегает в палату.
Иван Васильевич! Имейте в виду, что мы шведам Кемскую волость отдали! Так что все в порядке!
Иоанн. Шведам – Кемь? Да как же вы смели, щучьи вы дети?!
В палату вбегают Опричник и Дьяк.
Шведам – Кемь? А ты, лукавый дьяк, куда смотрел?
Дьяк валится в ноги. Иоанн в ярости валит Дьяка на аппарат. Дьяк тотчас вскакивает, бросается в палату. Тьма. Свет. Палаты нет.
Тимофеев. Аппарат мой! Аппарат! Раздавили! Что вы наделали? Зачем вы его разозлили? Погибло мое изобретение!
В передней появляются милиция и Шпак.
Шпак. Вот они, товарищи начальники, гляньте! Тимофеев. Ах ты, подлец!
Милиция. Эге! (Бунше.) Вы – царь? Ваше удостоверение личности, гражданин.
Бунша. Каюсь, был царем, но под влиянием гнусного опыта инженера Тимофеева.
Милославский. Что вы его слушаете, товарищи! Мы с маскарада, из парка культуры и отдыха мы. (Снимает боярское облачение.).
Бунша снимает царское облачение. На груди Милославского – медальон и панагия.
Бунша. Оправдались мои подозрения! Он патриарха обокрал и шведского посла!
Шпак. Держите его! Мой костюм!
Милиция. Что же вы, гражданин, милицию путаете? Они воры?
Шпак. Воры, воры! Они же крадут, они же царями притворяются!
Появляется Ульяна Андреевна.
Ульяна. Вот он где! Что это, замели тебя? Дождался, пьяница!
Бунша. Ульяна Андреевна! Чистосердечно признаюсь, что я царствовал, но вам не изменил, дорогая Ульяна Андреевна! Царицей соблазняли, дьяк свидетель!
Ульяна. Какой дьяк? Что ты порешь, алкоголик? Какой он царь, товарищи начальники! Он – управдом!
Тимофеев. Молчите все! Молчите все! Мой аппарат, моя машина погибла! А вы об этих пустяках… Да, это я, я сделал опыт, но нужно же такое несчастье на каждом шагу… явился этот болван управдом и ключ утащил с собой! Старый рамоли, князь-развалина… и этот разозлил Ивана Грозного! И вот нет моего аппарата! А вы об этой ерунде!
Милиция. Вы кончили, гражданин?
Тимофеев. Кончил.
Милиция (Милославскому). Ваше удостоверение?
Милославский. Ну, чего удостоверение? Что же удостоверение?
Милославский я, Жорж.
Милиция (радостно). А! Так вы в Москве, стало быть?
Милославский. Не скрою. Прибыл раньше времени.
Милиция. Ну-с, пожалуйте все в отделение.
Бунша. С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю.
Милославский. Эх, Коля, академик! Не плачь! Видно, уж такая судьба! А насчет панагии, товарищи, вы не верьте, это мне патриарх подарил.
Очень сильная сцена Гайдая с двумя мужьями!
Часть 017. Бегство князя Милославского и царя Иоанна.
И меня вылечат.
Бегство князя Милославского и царя Иоанна. Двух царей повязали милиция и врачи, а жулик Жорж пытается улизнуть, притворившись сотрудником медицинского отряда. Все-таки его разоблачили в последний момент и бросились за ним в погоню. Воспользовавшись возникшей паникой, царь убегает от врачей в смирительной рубашке. Шурик успешно отправляет его в прошлое. Как-то его там встретят нервные современники?
Итак, часть 017, "Бегство князя Милославского и царя Иоанна."
Шурик. То, что Вы рассказали – грандиозно! Вам, как очевидцу, цены нет. Я бы на Вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел.
Жорж. Торопиться не надо. Сесть я всегда успею.
Вид в дверной глазок. Медработники.
Шурик снял белый халат и бросил его на стул.
Белый халат Шурика на стуле навевает Жоржу какие-то умные идеи.
Жоржа осенило, что надо делать.
Ульяна (поет). Неужель ты ко мне, верю и не верю…
Падал снег, плыл рассвет…
Бунша. Ульяна Андреевна, я царствовал. Но Вам не изменил. Меня царицей соблазняли, но не поддался я. Клянусь!
Царя ведут два медработника.
Один из санитаров…
Жорж, собственной персоной!
Справка об освобождении Жоржа.
Мистер Холмс. Черт побери!
Мистер Холмс. У нас в руках был сам Милославский!
Старшина. Жорж Милославский?!
Мистер Холмс. Ну, да! Задержать его, быстро!
Старшина. Ой… Счас…
Старшина свистит в свой свисток, бежит на балкон и кричит оттуда.
Старшина. Стойте! Стойте! Держите Милославского!
Старшина. Держите его!
Милославский первый среагировал на эти свистки и крики.
Милославский плюнул на обязанности санитара и бросился бежать.
Контроль над царем ослаб.
Милославский почему-то стал бегать вокруг санитарной машины.
За Милославским стали бегать по кругу санитары, милиция, какие-то непонятные граждане и лично царь в смирительной рубашке.
В какой-то момент Милославский задал всем другую трассу.
Все рванули за ним. Все, кроме царя.
Царь бежит мимо пустой милицейской машины.
Царь подбегает к подъездной двери.
Царь у подъездной двери. Интересно, как он собирается ее открыть без помощи рук? Крест-то животворящий не сделаешь!
Оказывается, все просто. Попинал дверь ногами.
Дверь от испуга и открылась.
Царь в подъезде.
Царь прячется от Холмса и старшины.
Царь в бегах.
Царь управляет лифтом с помощью носа.
Шурик. Я был абсолютно уверен,
что отправил Вас обратно.
Царь. Торопись, торопись, князь! Крути, крути свою машину!
Шурик. Где же Вы были все это время?
Царь. В милицию замели. Дело шьют.
Стук в дверь.
Царь. Погоня, князь! Погоня! Скорей! Скорей! Скорей, господи!
Проход в прошлое открыт.
Шурик. Бегите, Иван Васильевич! Бегите!
Царь путается в своих одеждах.
Шурик. Быстрее, быстрее, Иван Васильевич!
Царь. Бегу, бегу! Господи, грехи мои тяжкие…
Царь пугается черного кота. А-а-а… Тьфу! Сгинь…
Кот. Мяу!
Царь. …нечистая сила! (Шурику) Прощай, князь!
Шурик (лежит без сознания). Счастливо! Не поминайте лихом, Иван Васильевич!
Теперь, давайте, посмотрим, как эта сцена выглядет у Булгакова.