— Не-а, — не менее хрипло ответил он сам.
Я натянула обратно свитер и скрылась в кухне, собираясь поставить чайник. Судя по всему, продолжить нас не дадут.
— Настя?! — с раздражением донеслось из прихожей.
— Ста-а-ас, — булькнула девушка и горько разрыдалась.
Говорят, что к беременным женщинам нужно быть терпимее. У них гормоны, и всё такое. Но, если честно, мне этот театр одного актера надоел ещё несколько недель назад.
Стас сказал, что скоро женится?
Так вот же она, невеста.
Получите, распишитесь.
Я выползла в коридор разозленной мегерой и скрестила руки на груди.
— Что случилось, котик?
«Котик» задумчиво посмотрел вначале на меня, потом на ревущую бывшую девушку, которая подняла взор гигантских очей, похлопала ресницами.
— Ой, а я тебя где-то видела… — внезапно выдала она. — Точно! В институте! Ах ты дрянь! Не сказала мне, что встречаешься со Стасом!
Договорив, Настя рванула на меня разъяренным буйволом.
Я не придумала ничего лучше, чем отойти в сторонку, и Анастасия просто пробежала мимо. Рыкнула. Завопила что-то нечленораздельное.
— Настя! — рявкнул Измайлов, задвигая меня за спину. — Что тебе надо?
— Я ушла из дома, — пискнула она, рассматривая «соперницу» с лютой ненавистью. — Мама запрещает мне быть с Игорем. Я решила, что она не может мешать нашему счастью. И вот…
О, так она все-таки одумалась и пошла охмурять друга Стаса?
Только сейчас я заметила сиротливо стоящий в общем коридоре чемодан.
— Ну и почему ты ушла ко мне, а не к нему? — устало.
— Игорь трубку не бере-е-ет, — вновь взвыла невестушка. — Я к нему приехала, а дома никого. Вдруг он меня разлюбил? Вдруг уже спит с кем-то другим?
Что за мексиканские страсти, мать вашу. Кто-то кому-то изменяет, кто-то от кого-то уходит, возвращается. Все матери поголовно сходят с ума. Обострение у них, что ли?
— Ну и что будем делать? — спросил Стас почему-то меня, а не Настю.
— Чайник закипел. Предлагаю поговорить, помириться и сплавить Анастасию куда-нибудь подальше.
Девушка опять зыркнула на меня исподлобья, но больше не кидалась и не вопила.
Даже села за один стол.
Вечер не задался.
Настя недовольно сопела, Стас разливал по чашкам заварку, а я зевала и думала о том, что комплект белья придется спрятать до лучших времен. Жаль. Такого эффекта, как в первый раз, уже не получится.
В воздухе витало напряжение. Было очевидно, что две девушки Измайлова не поделили территорию и теперь отчаянно думают, как бы насолить друг другу.
Во-первых, мы чуть не подрались из-за места. Мне нравился диванчик у окна, на котором можно сесть, вытянув ноги во всё сидение. Как оказалось, Насте хотелось опустить свою пятую точку именно туда, и она очень оскорбилась, поняв, что место занято.
— Так душно… — плюхнулась напротив меня и обмахнулась салфеткой. — Вот бы сесть к окошку.
Стас внимания на жалобу не обратил — мужчины вообще таких мелочей не замечают, — а вот я чисто из чувства вредности открыла шире створку.
Свежий воздух. Наслаждайся.
Задул холодный зимний ветер, и духота разом отступила.
Во-вторых, Анастасия оглядывала сканирующим взором кухоньку. От неё не укрылось, что на полке больше нет статуэтки с клоуном — ненавижу клоунов! — со стола исчезла дурацкая солонка в виде лимона, и холодильник чист от магнитиков из мест, где когда-то отдыхал Измайлов с невестой.
На самом деле, из всего этого я выбросила только клоуна, уж больно жуткая рожа. От остального избавился сам Стас. Вымел в одночасье, сказал, что ему никогда не нравилась эта безвкусица. Убрал цветастые салфетки, зашвырнул подальше розовые прихватки.
Я и не спорила, и не наставила. Пусть хозяин дома сам решает, как поступать с вещами бывшей девушки.
— А вот когда мы жили вместе, у тебя всегда водилась чистая посуда, — кольнула Анастасия вроде как в шутку, заметив, что Стас ищет третью чашку.
— Чудесное было время, да? — с неподдельным интересом вопросила я. — Особенно тот период, когда ты спала с двумя мужиками одновременно.
— Стас!
— Даша!
А чего? Видно же, что всё это — очередная театральная постановка. Мне стесняться нечего, скромничать и отмалчиваться не собираюсь. Слишком долго все бегали на побегушках у Настеньки, исполняли её капризы и даже ни разу не послали куда подальше.
— Нет, ты мне все-таки объясни, — продолжила я, уперев щеку в кулак. — Зачем на меня кидаться, если ты Стаса разлюбила и вообще переезжаешь к Игорю?
— Кстати, да, — согласился Измайлов, садясь между нами.
— Она встречалась с тобой, но не ответила, где проходит твоя лекция! Стояла, дуру полоумную из себя строила!
Настя изобразила мою физиономию с приоткрытым ртом. Получилось не обидно, даже как-то весело. Я прыснула.
— Я тебе больше скажу, — добавила язвительно. — Вспомни официантку, которая вам блинчики в кафе приносила. Это тоже была я. Мы со Стасом тогда уже того… встречались.
Подмигнула, и Настя начала задыхаться от возмущения. По всей видимости, вспомнила.
Измайлов только покачал головой.
— Даша, не вредничай. Вы сейчас передеретесь, а мне потом тела закапывать.
— Имею полное право. Ну, так чего там Игорь? Передумал жениться на таком сокровище и свинтил куда подальше?
Вообще-то я опять ехидничала, но на удивление Настя ответила нормальным тоном:
— Вряд ли. Я не успела рассказать ему, что поссорилась с мамой. Просто приехала, а дома никого нет. Трубку не берет. Просидела полчаса возле подъезда. Окоченела и двинула к Стасу.
— Действительно, не берет. — Измайлов попытался дозвониться до друга, но из динамиков доносились только долгие гудки. — Странно. Может быть, в спортзале занимается?
— Он обычно телефон из рук не выпускает, — всхлипнула Настя. — А тут как специально. А вдруг его сбила машина?!
Интересное предположение. Сразу видно, оно уже давно вертелось на языке у невестушки, но выпалить эти страшные слова она решилась только сейчас. Сказала и побледнела. Начала заваливаться на бок.
Стас еле успел подхватить Настю, пока та не рухнула на пол.
— Стоп, истерика! — Я встала с нагретого места и жестом указала, чтобы несчастную уложили на диван. — Мысль, конечно, любопытная, но почему сразу машина? Может быть, он упал с лестницы. Или на него свалился кирпич.
Начинающая розоветь Настя вновь слилась цветом с подоконником.
— Предлагаю успокоиться. — Стас почесал переносицу. — Давайте подумаем трезво, куда мог деться Игорь?
— Бросил меня… — застонала Анастасия.
— И уехал по бабам! — радостно поддержала я.
— Точно бро-о-осил. Это конец… мне негде жить… у нас только всё наладилось…
Понеслось!
Настя заходилась в слезах, размазывая тушь по щекам. Измайлов в ужасе смотрел на разгорающийся концерт, не понимая, как ему быть и что делать. Такой растерянный. Смешной. Сразу видно, не привык к женским перепадам настроения. Судя по всему, раньше Настя подобным не увлекалась.
Мужчины вообще не умеют успокаивать женщин в кризисной ситуации. Они сразу каменеют, язык прилипает к нёбу.
Так, с этим срочно нужно что-то делать.
Я выпихнула Измайлова из кухни и сказала сурово:
— Стас, оставь нас наедине.
— Даш, по-моему, логичнее уйти тебе. Всё-таки нас с Настей многое связывало…
— Не логичнее. Мы — девушки. Знаем, каково это, когда накрывает эмоциями. Я буду предельно тактична и не пошлю её лесом. Обещаю. А если ты начнешь её успокаивать, она вновь вспомнит, как вы были счастливы. Повторно разрыдается. Попытается тебя вернуть. Иди, отдохни. Постарайся дозвониться до друга-потеряшки.
Он с сомнением глянул на меня — что, не доверяет? — но кивнул.
— Насть, давай поговорим нормально. — Я села рядом с плачущей девушкой, подала ей салфетку. — С Игорем ничего не случилось. Уверена в этом. Он любит тебя, да и ты, видимо, его любишь, иначе бы так не убивалась.
— Правда?.. — спросила жалобно, задыхаясь от всхлипов.
— Угу. Не переживай. Беременным вредно плакать.
— Разве? — удивилась она.
Да черт его знает, что им вредно, а что полезно. Я ляпнула первое, что пришло на язык; а на язык у меня приходит исключительно всякий бред. Зато подействовало. Настя вытерла слезы-сопли. Вдохнула-выдохнула.
— Подумай, куда Игорь мог деться? Если не в спортзал пошел, то куда? Может быть, он йогой занимается или медитацией? Может быть, периодически уезжает в глухую деревню?
— Н-нет… он точно меня разлюбил…
— Да с чего ты так решила?
— Сердце чует…
Мы поговорили ещё немного. Точнее — Настя уверяла, что всё кончено: и отношения, и жизнь; а я убеждала, что одним сбежавшим мужиком больше, одним меньше — ничего страшного.
Но получилось душевно.
Даже почти по-товарищески.
— Спасибо, — внезапно произнесла Анастасия.
— Ага, — машинально ответила я, а потом добавила: — За что?
— За то, что ты нормальная, — смутилась Настя. — Мне подруги говорят, что из-за гормонов у меня крышу рвет. Со мной общаться никто не хочет. А ты хоть и спишь со Стасом, но не ругаешься.
Даже жалко её как-то. Несчастная такая, заплаканная. Грустно, когда нет ни друзей, ни подруг. Когда не к кому обратиться, кроме бывшего жениха и его девушки.
— Насть, если совсем плохо станет, ты это… звони-пиши. Только нечасто. Часто я тебя не выдержу.
Она фыркнула и сказала:
— Не буду я тебе звонить. Ты моего мужика увела.
Ну, тоже неплохо.
Я хотя бы попыталась.
На этой ноте в кухню заглянул Стас.
— У этого недотепы вытащили телефон в торговом центре вместе с кошельком, и он полдня блокировал карточки. Уже всё нормально. Взял новую сим-карту со своим номером. Я смог дозвониться до него. Игорь уже едет сюда.
— Ура! — хлопнула в ладоши Настя. — Счастье-то какое.
— Действительно, счастье. Всего-то вытащили все карточки, — хмыкнул Стас.