– Федеральное бюро расследований! – внушительно произнес «капитан» и сделал паузу, видимо, удивленный тем, что мы не падаем в обморок.
Надо же, как интересно! Не далее как три дня назад нас из этой конторы гнали в шею, а сегодня приглашают через ливрейных лакеев. То ли бюрократия в действии, то ли что-то тут нечисто.
Все это пронеслось у меня в голове за какой-то миг, по истечении которого я решил выйти на сцену.
– Извините, – я скорчил самую что ни на есть наивную рожу, на которую только был способен. – А документы у вас есть?
Как сказать по-аглицки «документики», я не знал, но постарался компенсировать это интонацией.
Вот теперь в обморок едва не свалился сам «капитан». Судя по всему, ему и в голову не могло прийти, что кто-то осмелится потребовать у него документы. А уж тем более – мальчишка, которого любой из его подручных соплей перешибет.
– В самом деле! – поддержала меня Кейт. – Предъявите ваше удостоверение. А заодно – ордер.
«Капитан» с ненавистью засопел, но извлек на свет божий запаянные в пластик картоночки и предъявил их почему-то Щербакову. Не знаю как Сергей, а я лично смог бы отличить, скажем, удостоверение военной полиции от интендантского пропуска. В американских же гражданских документах для меня что удостоверение агента ФБР, что врачебная карточка – все едино. Впрочем, даже если они и не те, за кого себя выдают, все равно вряд ли настолько ослы, чтобы засыпаться на такой ерунде.
– Должен заметить, что мы, как уже сказала госпожа Тернер, – граждане другого государства, – заявил Щербаков. – И без представителя нашего посольства никуда не поедем и никаких показаний давать не будем.
Услышав эту новость, «шестерки» за спиной «капитана» набычились и начали расползаться полукругом, намекая на свою готовность выступить очередным убеждающим элементом переговоров. Поскольку они так и не представились, как положено воспитанным людям, а различать их надо было, я решил обозвать их самостоятельно: «белобрысый», «матрос», «вышибала» и «кирпич».
– Я думаю, мы вполне можем поехать с ними, Сергей Александрович, – сказал я, продолжая улыбаться все той же идиотской ухмылкой. – В конце концов, это ведь наши коллеги, и мы приехали сюда именно затем, чтобы сотрудничать. Я думаю, что этот визит был бы для нас также весьма полезен.
В последнюю фразу я вложил столько душевного надрыва, что до Сергея начало доходить.
– А я считаю, – Кейт с «капитаном» старательно испепеляли друг друга взглядами, – вам не следует никуда ехать. Тем более что я до сих пор не увидела ничего похожего на ордер.
– Дорогая Кейт, – пропел я и, опомнившись, отдернул руку, которой уже тянулся к локтевому нервному узлу, – доверьтесь мне. Все будет в порядке.
В этот момент мне пришло в голову, что, возможно, эти ребята умнее, чем выглядят, и в конце пути нас будут поджидать уютная тюрьма и рота автоматчиков. Но вертеть назад было уже поздно.
– Я думаю, нам все же стоит поехать. – Всем своим видом Щербаков показывал, что он лично в этом далеко не уверен. – Надеюсь, это недоразумение разрешится по возможности быстрее.
– Не сомневайтесь, – пообещал «капитан».
Его павианы выстроились у нас по бокам, конвоируя почти что в открытую. Мне вдруг захотелось зевнуть. Какие дилетанты, матерь божья! Если это – уровень здешнего ФБР, то я не удивляюсь, что преступники себя тут чувствуют как дома.
На улице фэбээровцев дожидались две машины. То, как нас погрузили, сообщило мне много интересного. Если Щербакова усадили в первое авто, подперев с обеих сторон двумя самыми здоровенными громилами, то нас с Кейт просто зашвырнули, пардон, вежливо попросили сесть на заднее сиденье второй машины, тогда как двое отпущенных на нашу долю конвоиров развалились на передних. После чего караван двинулся.
– И все же я считаю, нам не следовало ехать, – заявила Кейт, устраиваясь в своем углу сиденья. Наверное, сказано это было специально для ушей охранников, потому что по-английски.
– Ну, что вы, Кейт, – сказал я, пододвигаясь поближе к ней. – Это ведь ваши коллеги. – И тем же тоном, перейдя на русский, добавил: – Подыграйте мне.
Брови Кейт удивленно взлетели вверх.
– На самом деле, – продолжал разглагольствовать я, придвигаясь вплотную к ней и обнимая за плечо. – Я уверен, что отношения между полицией наших стран должны строиться именно на основе дружеских взаимных уступок.
Вышло несколько косноязычно, но большего я из своего английского выжать не смог.
– В конце концов, если преступники договариваются между собой, то уж полиции тем более надо следовать их примеру.
Других дурацких лозунгов я придумать не сумел, поэтому приступил к реализации второй части своего плана – а именно словно бы невзначай положил свободную руку на колено Кейт.
– Да что вы себе позволяете! – яростно прошипела Кейт, сбрасывая руку.
Я облегченно перевел дух – от Кейт вполне можно было ожидать чего-нибудь вроде удара локтем в солнечное сплетение.
– Милая Кейт, – старательно улыбнулся я, наклонился к ней и прошептал: – Говорю вам: подыграйте. Я знаю, что делаю.
– Я вижу, что вы делаете.
Оставшейся на плече рукой я прижал ее к себе и прошептал ей на ухо:
– А куда нас везут, вы тоже видите?
Лично я не имел об этом не малейшего представления. Но если мои расчеты были верны – а покуда им ничто не противоречило, – то везти нас должны были из центра города куда-то на окраину. Возможно, за границы округа.
Кейт удивленно оглянулась назад.
– Проезжаем по улице В, свернули на одиннадцатую... Эй!..
Я сжал ее плечо.
– Тихо. Спокойно. Все идет по плану.
– Чьему плану?
– Моему! – Если конвоиры понимают русский, дело плохо, но я сильно сомневался, что они – кем бы они ни были – успели найти подходящих знатоков.
– Ты уверен?
– Да.
На самом деле я ни в чем не был уверен. Разве что в том, что нас не собираются банально шлепнуть прямо в машине. Впрочем, даже если бы они и попытались, я бы их мигом в откат отправил.
– О'кей.
С этим «о'кей» Кейт, ловко извернувшись, очутилась у меня на коленях и, прежде чем я успел сказать, что она закрывает мне весь обзор, обняла за шею и поцеловала.
Когда, минуту спустя, мы отклеились друг от друга, я очень обрадовался, что конвоиры не могут видеть наших лиц. Глаза у Кейт были совершенно безумные, а у меня, должно быть, еще хуже. В голове кружился какой-то цветочный хоровод, а...
– Ты что?
– Подыгрываю.
– Спокойно, – прошептал я, проводя рукой по рассыпавшимся шелковистым волосам и чувствуя, что еще немного, и я сам соскользну куда-то не туда. – Спокойнее.
– Как скажешь, – прошептала Кейт.
Ага, спокойнее... и дольше. Господи боже, да что же это я делаю?
– Кейт, – с трудом выдавил я, – прекрати...те.
– Объясни, что происходит! – потребовала эта чертова кошка, вдавливая меня в сиденье.
– Потом.
– Как скажешь. – Кейт скатилась с меня и, устроившись в своем углу, как ни в чем не бывало достала косметичку и принялась приводить в порядок растрепавшуюся прическу.
Надзиравший за нами в зеркальце «кирпич» фыркнул и, наклонившись, что-то сказал сидевшему за рулем «белобрысому». Тот покосился на зеркало, и по лицу его скользнула нехорошая ухмылка.
«Ах ты, гнида бледная! – подумал я. – Да за такие ухмылки я тебя так выверну, что никакая нейрохирургия не поможет». Похоже, все-таки мы не переиграли, как я уже начинал опасаться. Зато теперь я прочно обосновался в головах у фэбээровцев под биркой «идиота полного». Что и требовалось.
Я уставился в окно и попытался собрать свои разбегающиеся мысли и обмозговать наконец сложившуюся ситуацию. Самое смешное, что еще до того, как Сергей начал излагать свои версии, я тоже наспех прикинул самые вероятные ходы наших загадочных противников.
Во-первых, американцы могли банально выставить нас из страны. Явиться в гостиницу с нарядом полиции и препроводить нас в посольство с требованием покинуть Штаты первым же самолетом. И ни одна дипломатическая крыса не пикнула бы. У наших дипломатов прямо комплекс вины какой-то – мало того, что великая держава, так еще и войну недавно выиграли. Нессельроде чертовы. Единственное – шуточка эта дала бы им только выигрыш во времени. Причем не такой уж большой. Зато всем стало бы ясно, что в воздухе пахнет паленым.
Во-вторых, они могли бы вообще ничего не делать. Это было бы как раз самое умное и единственно правильное решение. Но, судя по сенатору Аттенборо, нам это не грозило. Слишком уж перетрусил этот почтенный слизняк. Тут уж придется отдать Сергею должное – не зная почти ничего, он умудрился создать у сенатора впечатление, что нам известно почти все.
А раз так, то сам собой напрашивался третий, самый простой вариант. Тот самый, который я примеривал к мистеру Топтыгину, то бишь к частному детективу Спарроу. Уютный подвальчик с хорошей звукоизоляцией, десяток шприцов из набора «лучший друг фостаповца» и несколько нехитрых слесарных приспособлений – на случай, если упомянутый набор почему-то окажется недостаточно эффективным.
Понятно, скажи я об этом Щербакову, он усмехнулся бы своей всезнающей улыбкой и объяснил, что «вы, вьюноша, начитались шпионских романов. Серьезные люди так не работают». Но уж больно все происходящее подходит именно под этот сценарий.
Однако и в самом деле – куда это нас везут столько времени? Вашингтон, насколько у меня сложилось представление, не такой уж большой городишко. Да и местность пошла какая-то... В домах окна без света, дорога вся в...
Передняя машина резко вильнула влево и затормозила около очередного темного домины.
– Выходите из машины.
«Какие мы стали невежливые», – подумал я и, словно бы нечаянно оступившись, повалился на «белобрысого».
– О, простите, здесь так темно.
Ага, а под плечиком у нас чегой-то твердое и угловатое. То-то плащи оттопыриваются.
– И куда это вы нас завезли? – нежным голоском осведомилась Кейт. – Это и есть ваша контора?